Форма входа
Читем онлайн Оглянуться назад - Хуан Габриэль Васкес
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
провоевавшая полвека, отказалась покончить с войной? Журналистке из «Вангуардии», когда та спросила, зачем он занимался политикой, Серхио в свое оправдание сказал: «Если презирать политику, тобой начинают управлять те, кого ты презираешь». – «Почему же вы тогда ушли?» – поинтересовалась журналистка. «Из-за угроз, – ответил Серхио. – Я готовился к дебатам. Входил в Комиссию по военным делам. Но когда-то я был в герилье, почти тридцать лет назад, и это не понравилось крайне правым, которые тогда убивали людей без разбора. В общем, мне стали угрожать убийством». – «Вы, наверное, огорчились, что соглашения не прошли?» – «Просто победила ложь, – ответил Серхио. – На днях один из идеологов кампании „против“ рассказал, какими именно инструментами они пользовались. Это меня огорчило, да». Он имел в виду новость, которая встряхнула всех, словно землетрясение, и стала еще одной причиной для раскола страны, и так пребывавшей не в ладах с собой. Во время интервью общенациональному СМИ, перед включенным диктофоном, политтехнолог, устраивавший кампанию сопротивления, не поведя бровью, признался, что стратегия была направлена на то, чтобы вызвать у колумбийцев злость, страх, обиду и тревогу. Цель он описал очень кратко: «Мы хотели, чтобы люди шли на голосование раскочегаренные».
– В каком смысле – «раскочегаренные»? – не поняла журналистка.
– Рассерженные, только еще сильнее, – сказал Серхио. – Как все мы сейчас.
На экране Фильмотеки Каталонии «Стадионный переворот» с его водевильной войной и сказочным миром подходил к концу. Серхио охватила странная меланхолия. Может, просто совпали два события – провал соглашений и смерть Фаусто, – а может, добавился шедший ко дну брак. Так или иначе, сидя в кинозале так близко к Раулю, что их плечи соприкасались, Серхио вдруг почувствовал, что любовь детей – это единственное твердое основание, оставшееся у него в жизни. Все остальные – его отец, его брак, его страна – внезапно рухнули, и перед ним лежали руины, город после бомбардировки.
Тут зрители зааплодировали, и настало время выйти на сцену. Серхио был не в настроении отвечать на вопросы, ему хотелось, чтобы все поскорее закончилось, чтобы он моргнул и, открыв глаза, очутился в номере отеля и переключал с Раулем каналы в поисках какого-нибудь старого фильма. К тому времени, как он устроился на высоком стуле перед микрофонной стойкой, словно выросшей посреди сцены, пока он шел со своего места, в зале уже обнаружился первый желающий задать вопрос, мужчина в красной куртке – модной, пузырчатой, похожей на пуховую перину. Он встал на ноги и торчал, как мак посреди поля. Модератор поздоровался по-каталански, кратко представил Серхио, делавшего зрителям честь своим присутствием, и поблагодарил за жертвы, на которые Серхио пришлось пойти ради того, чтобы оказаться на ретроспективе лично. Серхио узнал в модераторе худощавого бородатого юношу, который встречал его в аэропорту. Тогда на нем было что-то вроде тюремной робы, теперь же – неглаженая рубашка лесоруба. Серхио поздоровался, поблагодарил Фильмотеку за приглашение, взял с круглого столика бутылку воды, открыл и отпил глоток. Он собирался указать на человека в красной куртке, но модератор передал беспроводной микрофон седой женщине лет шестидесяти с виду, в очках с красной оправой. Она сразу же обратилась к нему на «ты», как будто возобновила дружескую беседу, прерванную фильмом.
– Твой отец только что умер, Серхио. Прими мои соболезнования.
– Спасибо.
– Я хотела спросить: он был важной фигурой для твоего творчества? И что он думал о «Стадионном перевороте»?
– Ему понравилось, – ответил Серхио и коротко хохотнул. Такое с ним всегда случалось от застенчивости: когда он нервничал, фразы завершались отрывистым смехом, похожим на стук костяшками пальцев в дверь. – Даже его собственная роль понравилась, а такое бывало не всегда. Что касается первого вопроса: да, он был очень важен для меня. Если бы не он, я бы никогда не стал заниматься кино. Он научил меня играть, еще в пятидесятые. Научил работать с актерами на площадке. Он так ощутимо присутствовал в моей жизни, что присутствует почти во всех моих фильмах.
– На днях я прочла одно твое интервью, и там ты говоришь, что входил в колумбийскую герилью. Это помогло в съемках фильма?
– Да, я хотя бы примерно знал, о чем говорю. Этот фильм – карикатура, но чтобы сделать карикатуру, нужно знать реальную модель. В любом случае, та герилья, в которой я был (а был я в шестьдесят девятом), не похожа на герилью из фильма. Тогда все было по-другому. Мы действительно думали, что вооруженная борьба – единственный путь.
Женщина хотела еще что-то сказать, но Серхио посмотрел в другую сторону, и одного его жеста хватило, чтобы модератор нашел следующего. Серхио заметил, что человек в красной куртке не садился, слушал диалог стоя, как будто не хотел, чтобы про него забыли. Но его очередь никак не наступала: микрофон переходил из рук в руки, словно плыл по волнам, и устремлялся к противоположному концу зала. Серхио приложил ладонь ко лбу козырьком, потому что силуэт спрашивавшего оказался прямо под мощным прожектором. Получилось очень красиво: свет образовывал над головой женщины – это была женщина – нечто вроде нимба, как у мадонн Да Винчи.
– У меня только один вопрос: ты стрелял? Пользовался огнестрельным оружием?
По залу пробежал шепоток.
– Вообще, да, – сказал Серхио. – Бывают такие ситуации: либо ты стреляешь, либо в тебя.
Повисло тяжелое молчание.
– Я не верю в насилие, но в тот период нашей жизни нам казалось, что вооруженная борьба – единственный путь. Теперь страна, конечно, изменилась. Теперь в политике можно участвовать и не прибегая к оружию. Но все равно осталось глубокое неравноправие.
– Можно еще вопрос?
Зрители снова зашептались.
– Конечно.
– Сегодня ты снял бы такой фильм? Или похожий?
Серхио сел поудобнее.
– Возможно, я не стал бы снимать комедию. Все мы, киношники, знаем, что зритель предпочитает комедию; у комедий больше шансов собрать кассу. Но колумбийское кино последних лет идет иным путем. В стране братоубийственная война, куча проблем с коррупцией, процветает наркотрафик – странно было бы, если бы колумбийцы делали легкое кино… В этом смысле меня всегда интересовало кино социалистических стран. Нам показывали всякие чудесные места, настоящий рай, но, когда пала Берлинская стена, мы увидели, что все это липа, что у них те же проблемы, что и у нас, только серьезнее. Пропагандистское кино, кино на службе у государства, камуфлировало реальность. В колумбийском же кино, мне кажется, такого нет. Возможно, мы думаем, что единственный способ изменить действительность – это показать ее. То же и с мирным процессом: к миру можно прийти только так, срывая коросту с ран.
Он немедленно раскаялся в своих словах. Не слишком умно было затрагивать эту тему, но отступить не получилось: женщина сразу же за нее ухватилась.
– Раз уж ты об этом заговорил, мне хотелось бы узнать твое мнение о последних событиях в Колумбии. Я имею в виду провал мирных соглашений. Можешь поподробнее рассказать?
– Если вы не возражаете, я бы лучше дал слово кому-нибудь еще, – ответил Серхио. Человек в красной куртке с почти растительной невозмутимостью стоял посреди зала. Модератор наконец-то заметил его. Тот спокойно ждал, пока до него доберется микрофон. Он явно никуда не торопился, и лицо его выражало совершенно особую терпеливость людей, настолько уверенных в своей правоте, что они, не дрогнув, снесут любые нападки на нее. Это был довольно молодой человек, несмотря на лысину, но стоило ему заговорить, как Серхио распознал хорошо знакомую ему по стольким людям и стольким местам торжественность.
– Сеньор Кабрера, вы были партизаном и, по вашим словам, «стреляли, чтобы не выстрелили в вас». Но в этом фильме вы решили насмехаться над войной. Почему?
Серхио отпил воды и снова коротко хохотнул.
– Я не согласен, – сказал он. – Я не собирался ни над чем насмехаться. Просто снял комедию.
– Но это же насмешка, – не отступал молодой человек. – Вы смеетесь над очень тяжелыми вещами. Вы для этого снимаете кино – чтобы смеяться над тем, что многим людям приносит огромную боль? В Колумбии множество проблем, и одна из них – герилья. А вы, кажется, легкомысленно к этому относитесь.
– Да, герилья – это проблема, – согласился Серхио. – Но это также и симптом: симптом того,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Оглянуться назад - Хуан Габриэль Васкес бесплатно.
Похожие на Оглянуться назад - Хуан Габриэль Васкес книги
- Тайная история Костагуаны - Хуан Габриэль Васкес - Историческая проза / Русская классическая проза
- Марина из Алого Рога - Болеслав Маркевич - Русская классическая проза
- Вальтер Эйзенберг [Жизнь в мечте] - Константин Аксаков - Русская классическая проза
- Как быть съеденной - Мария Адельманн - Русская классическая проза / Триллер
- Яблоки из сада Шлицбутера - Дина Ильинична Рубина - Русская классическая проза
- Кубик 6 - Михаил Петрович Гаёхо - Русская классическая проза
- Сети Вероники - Анна Берсенева - Русская классическая проза
- Из дневника одного покойника - Михаил Арцыбашев - Русская классическая проза
- Миллионы - Михаил Арцыбашев - Русская классическая проза
- Пропасть - Михаил Арцыбашев - Русская классическая проза