Форма входа
Читем онлайн Оглянуться назад - Хуан Габриэль Васкес
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
пассажирские доводы против авторитета «Твиттера». Нечто подобное, но куда более тревожное, произошло накануне референдума. Серхио ездил по окрестностям Боготы, искал селение, похожее на Сумапас, где Хайме Гарсон в молодости занимал должность главы муниципалитета (настоящий Сумапас лежал в четырех часах пути по горным дорогам, и снимать там было нецелесообразно). Продюсерская компания выделила ему белый фургон с крупным логотипом на борту и шофера, усатого низенького человечка, которому приходилось подкладывать на водительское сиденье пухлую подушку. Субботнее движение на выезде из города было плотное, как всегда в солнечные дни, и Серхио, предвидя долгую дорогу, решил на сей раз спросить первым: «Как будете завтра голосовать?» Шофер помрачнел.
– Я знаю, на чьей вы стороне, дон Серхио, – произнес он едва ли не с сожалением. – Но я христианин. И не требуйте от меня принять это безобразие.
– Я вас не понимаю, – сказал Серхио.
– В церкви это долго обсуждали. Мир – это одно дело. А эти соглашения – совсем другое. И такого не должно быть. Это угроза христианской семье. Вот скажите мне честно, дон Серхио: вы такого хотите для своих детей?
После этого они молчали до самого водопада Текендама. Да и потом тоже, пока Серхио поочередно бродил по двум соседним селениям, пытаясь определить, какое выглядит оригинальнее. Вечером Серхио писал длинное сообщение Сильвии, когда телефон завибрировал: ему прислали видео выступления Алехандро Ордоньеса, пару недель назад покинувшего пост генерального прокурора Колумбии. Серхио он всегда казался религиозным фанатиком, этаким ультра в галстуке, который годами пользовался своей немаленькой властью, чтобы саботировать все, не отвечавшее его лефевристской морали, – от абортов до однополых браков. На видео Ордоньес обвинял власти в том, что они прикрываются миром, а на самом деле хотят «навязать гендерную идеологию». «Хорошенько подумайте второго октября, – говорил он своим отвратным гнусавым голосом. – От вас зависит будущее наших детей! От вас зависит будущее колумбийской семьи!» Однако конкретных строчек соглашения, угрожавших институту семьи, не приводил, как и абзаца, способного разрушить будущее колумбийских детей. Но этого и не требовалось: посыл видео все равно просочился в проповеди пастырей по всей стране. Серхио подумал: «То ли еще будет». И с этой мыслью, не успевшей оформиться в беспокойство, лег спать.
Утром в воскресенье было пасмурно. Не очень рано Серхио пошел пешком от своей квартиры на 100-й улице к участку для голосования, располагавшемуся в торговом центре «Асьенда Санта-Барбара», в шестнадцати кварталах к северу. Говорили, что в городе будет празднование, но на Седьмой каррере, где немногочисленные родители потрясали флагами, превосходившими по размерам их детей, и гудели машины, празднование как будто еще не началось. Как всегда, когда гулял по этому району, ему бросилась в глаза скульптура авторства Фелисы Бурштын на склоне Восточных холмов, и теперь, пока он подходил к Кавалерийской школе, память услужливо преподносила ему то, о чем он не просил, – так кот приносит хозяину свежепойманную мышь. Где-то здесь, в этом комплексе, чьи здания высились по обеим сторонам дороги, Фелиса Бурштын пережила худшие часы своей жизни. Это было в 1981 году. В пять часов утра в пятницу (Серхио помнил час и день недели, но не месяц: июль, август?) группа военных в штатском, сотрудников разведки, ворвалась к Фелисе, обыскала дом сверху донизу и, ничего не обнаружив, арестовала хозяйку по невнятному обвинению в пособничестве Движению 19 апреля. Ее продержали на допросе одиннадцать часов: одиннадцать часов она сидела с завязанными глазами, пристегнутая к стулу в кавалерийских казармах, и отвечала на нелепые вопросы; одиннадцать часов непрерывного страха. Как только ее отпустили – то ли решили, что не смогут ничего доказать, то ли сочли, что она получила достаточный урок, – Фелиса попросила убежища в мексиканском посольстве и через несколько дней уехала из Колумбии. Полгода спустя скульптор Фелиса Бурштын, которой не исполнилось еще и пятидесяти лет, умерла в Париже от сердечного приступа. Серхио не мог бы назвать ее подругой – они виделись всего четыре-пять раз, на выставках или многолюдных вечеринках. Поэтому он сам удивился, как больно его ранила весть о ее смерти. Теперь он вспоминал свое удивление, эту новость, эту смерть.
Получается, что город – тоже театр военных действий. Такова уж Богота: можно рассеянно идти по улице, погрузившись в свои мысли, и все равно из-за каждого угла будет выскакивать история насилия в Колумбии. Серхио оставил позади казармы, где тридцать пять лет назад допрашивали и унижали Фелису, и подумал, что на той же Седьмой каррере, в паре кварталов к югу, стоит памятник Диане Турбай, журналистке, похищенной Пабло Эскобаром и погибшей в ходе освободительной операции, а еще дальше – клуб, на парковке которого фарковцы взорвали автомобильчик с двумя центнерами С-4. Погибло тридцать шесть человек. А если никуда не сворачивать, то можно дойти до угла с проспектом Хименеса, где в 1948 году тремя выстрелами убили Хорхе Элиесера Гайтана. Многие говорили, что тогда-то, девятого апреля, все и началось. Да, думал Серхио, колумбийская война – длинный проспект, и если она началась смертью Гайтана на углу Седьмой карреры и Хименеса, то сейчас он, Серхио, подходит к торговому центру на той же каррере, только в ста улицах к северу, на другом конце города, чтобы положить конец этой войне, опустив свой голос в картонную коробку. Он показал удостоверение личности, поставил крестик там, где надо было, сложил бюллетень вдвое, чтобы он пролез в щель, и вдруг услышал, что вокруг говорят о нем. Его узнали, и когда он получил обратно документы и пошел к выходу, женщина средних лет сказала:
– Вот такие, как он, и сдадут страну герилье.
Через несколько часов, одиноко пообедав в своей квартире, без Сильвии и без Амалии, Серхио отправился в гости к Умберто Дорадо. Этот актер оставался с ним с первого фильма – «Техника дуэли», – где играл мясника, который должен убить школьного учителя по соображениям чести, а потом был Макроллом-марсовым в «Илона приходит с дождем» и священником в «Стадионном перевороте». Они дружили тридцать лет и не ожидали друг от друга никаких сюрпризов; возможно, именно поэтому им было так важно вдвоем услышать объявление результатов. Ничего удивительнее, чем в тот день, им переживать не приходилось.
– Это ж надо, – сказал Умберто. – Я думал, в Боготе метро раньше построят, чем у нас мир наступит.
Серхио принес аж две бутылки великолепной риохи (подарок мадридского продюсера), семь лет дремавших в деревянных ящичках в ожидании подходящего случая. Умберто, поклонник виски, выставил на стеклянный столик собственную бутылку. Они просидели несколько часов, говорили про будущие проекты, включенный телевизор болтал без умолку, хоть никто его не слушал, словно непрошенного гостя, и показывал мрачные кадры с карибского побережья, где ураган помешал сотням тысяч граждан проголосовать. К концу вечера, когда начали объявлять первые результаты по регионам, стало очевидно, что все пошло не так, как ожидалось. Небо над Боготой рано потемнело, и телефоны стали разрываться от сообщений со всего мира. В какой-то момент Умберто, человек легендарного спокойствия и мягкости, отшвырнул пульт и сказал в пустоту:
– Гребаная жизнь.
Спал Серхио плохо, а с рассветом вышел на улицу освежить голову в холодном воздухе боготинского утра. На улицах было пустынно. Он поднялся до Седьмой карреры, сфотографировал скульптуру Фелисы Бурштын и отправил Сильвии. «В этой стране никогда ничего не будет», – написал он в ярости. В первых выпусках новостей сказали, что «против» перевесило примерно пятьюдесятью тысячами голосов: столько народу собирается на столичном стадионе Эль-Кампин на футбольный матч. Серхио казалось, что случившееся гораздо загадочнее и, главное, гораздо серьезнее простого политического поражения. Но что это было? Что голосование «против» говорило о колумбийцах? Какое будущее ждало их в стране, разделенной референдумом надвое, где развалились семьи, закончились годы дружбы, в стране, где люди нашли новые весомые причины ненавидеть друг друга до смерти?
Те же вопросы мучили его и по прибытии в Барселону, когда он понял, что колумбийские события интересовали не только Колумбию. Все журналисты спрашивали его об этом, все разговоры вертелись вокруг этого – никто не мог понять, как страна,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Оглянуться назад - Хуан Габриэль Васкес бесплатно.
Похожие на Оглянуться назад - Хуан Габриэль Васкес книги
- Тайная история Костагуаны - Хуан Габриэль Васкес - Историческая проза / Русская классическая проза
- Марина из Алого Рога - Болеслав Маркевич - Русская классическая проза
- Вальтер Эйзенберг [Жизнь в мечте] - Константин Аксаков - Русская классическая проза
- Как быть съеденной - Мария Адельманн - Русская классическая проза / Триллер
- Яблоки из сада Шлицбутера - Дина Ильинична Рубина - Русская классическая проза
- Кубик 6 - Михаил Петрович Гаёхо - Русская классическая проза
- Сети Вероники - Анна Берсенева - Русская классическая проза
- Из дневника одного покойника - Михаил Арцыбашев - Русская классическая проза
- Миллионы - Михаил Арцыбашев - Русская классическая проза
- Пропасть - Михаил Арцыбашев - Русская классическая проза