Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Рано радуешься. Ты ведь не догадываешься, что у меня в ридикюле. Теперь, когда ты знаешь, что она моя дочь, что она – не белая, а смешанной расы, чувствуешь ли ты себя обманутым?
– Конечно нет. Разве все мы не смешанной крови?– Черты его лица смягчились, напряжение ушло.– Она красивая, с сильным характером. Иногда я завидую Катарине: она представляет, чего хочет. И поскольку мы не знаем, что родит день завтрашний[73], возможно, так лучше.
Печаль в голосе Ди-Пи тронула меня. Я не обрадовалась, но теперь чуть лучше его понимала.
– Отведи меня к своей семье, Саймон.
Мы пошли по длинному коридору. На стенах, как в Обители Келлса, красовались портреты семьи, мужчин и женщин. В конце, в золотой раме, висел портрет женщины – Катарины.
Я опустила ладонь на руку Саймона.
– Погоди чуток.
Ее глубокие орехово-зеленые глаза смотрели храбро, даже царственно. Небольшая ямочка на подбородке выглядела благородно.
– Это прекрасно, Саймон.
Словно заново научившись дышать, он широко улыбнулся, а затем повел меня в гостиную.
В большой комнате с молочно-белыми стенами на диване растянулась Катарина; на ней было серебристое платье, как на картине. Подол свисал до пола, кружева закрутились вокруг лодыжек.
Это явно влияние Шотландии. Возможно, даже Лондона.
– Мама Томас, вы пришли! Наш повар приготовил чудесные лакомства.
На низком столике перед диваном стояли золотые тарелки с маленькими коричневыми пирожными круглой формы, пахнущими имбирем и патокой.
Изысканное угощение.
Катарина хотела произвести на меня впечатление. В знак благодарности я охала и ахала.
– Не стоило так стараться.
– Ничего страшного. Отец сказал, что вы привыкли к такому и ужинали с королевскими особами.
– Келлс любит преувеличивать.
Она сморщила нос, крючковатый, как у моего па, отчего на подбородок ее упала тень.
– Он всегда говорит мне правду. Почти всегда.
Ее голос звучал так напряженно, что это нельзя было скрыть. Как она справлялась с правдой, с черной матерью, ей незнакомой, и с белой, которую знала?
Можно ли просто сказать «сожалею»?
Сожалею, что я тебя отпустила?
Сожалею, что ты не белая?
Сожалею, ты не знаешь, что такое борьба и гордость чернокожих, что такое быть ими, жить их жизнью?
Катарина снова улыбнулась.
– Папа говорит, вы разбогатели благодаря своему предприятию. Одна только ваша шляпка со всеми этими перьями стоит очень дорого. Похоже на что-то из магазина Уилла Кларка на Вигмор-стрит в Лондоне.
Возможно.
Томас Кинг все еще снабжал меня шляпками.
Ди-Пи, склонившись к ребенку, скорчил ей рожицу и тем самым напомнил мне Томаса с Фрэнсис, Элизой или даже Энн.
– Это Генриетта, мисс Долли, наша первая девочка.
– Мне четыре, мэм. – Для ребенка она говорила гладко, даже безупречно. – Папа зовет меня Хенни.
Поймав взгляд Ди-Пи, я увидела ту же гордость, с какой мой па смотрел на меня, когда называл Долли. Я почти… прослезилась. После Доминики я его больше не видела. Поговаривали, он умер в своей любимой Ирландии много лет назад. На Монтсеррат я так и не попала, левая и правая стороны плантации исчезли.
Забавно, как мелочи напоминают о прошлом. Утерев влажную щеку, я прочистила горло.
– Зови меня бабушкой, если вы не против… Саймон, Катарина?
Моя дочь нахмурилась, но кивнула.
– Я все гадала, почему порой чувствую себя другой. Теперь я знаю. Вы – моя мать, та, что меня родила.
Ее голос прозвучал обвиняюще – мягко и вместе с тем пронзительно, будто я ступала по осколкам стекла.
– Папа сказал, это его вина, что он меня забрал, но я уверена: у вас были свои причины со мной расстаться. – Ее жесткие слова обжигали гневом. Я почти почувствовала, как кровь потекла на пол. Самая крепкая мятная настойка не смогла бы очистить ковер.
Я встала и прошлась по комнате, снова ахая и охая от восхищения.
– У вас прекрасный дом.
На лице Катарины отразилось облегчение. Она поднялась и обняла свою хорошенькую дочь в желтом платье. Кожа у девочки была белая, точно бумага, волосы кудрявые, перевязанные розовой лентой. Обе могли бы спокойно прогуливаться по улицам Лондона. Сошли бы за белых, словно в них не было ни капли моей пролитой крови.
Затравленный взгляд Катарины подсказывал: она бы хотела, чтобы ее и не было.
Мне было больно видеть ее страдания. Я снова смогла дышать лишь после того, как она взяла Генриетту на руки.
– Надеюсь, все мы подружимся.
Моя дочь подошла к Ди-Пи и поправила ему галстук.
– Для начала позвольте моему мужу помогать вам в сделках. Он лучше Коксолла.
Торжествующе улыбаясь, она взяла Ди-Пи под руку, будто что-то выиграла, да только тут никто не соревновался.
Сосредоточившись на этом, я держала язык за зубами, думая о крошке Катарине – когда-то в Лондоне она ложилась спать в поисках ответов, как я искала их у звезд. Невзирая на прошлое, мне нужно было помочь той малышке, которая еще жила в ней, в Хенни и во мне, помочь им понять, что мы можем победить такими, какие есть.
Демерара, 1802. Путь
Снова отказ. Снова честное предложение покупки пустующего участка земли было отвергнуто плантатором, а ведь он даже не планировал его осваивать.
Мы с Томасом Кингом стояли у выбранного мной участка на берегу.
– Ненавижу приносить вам плохие новости. Сначала из Лондона, теперь это. Мне так жаль, мисс Долли.
По пляжу гулял ветерок, поднимая в воздух кремовые песчинки и разбрасывая их. Утраты и потери кружились, глубже впиваясь мне в грудь. Нужно это прекратить. Мне нужна новая победа.
– Похоже, Фуллартон развлекает мисс Шарлотту, а вы думали, она заскучает.
Кинг обладал хорошим чувством юмора, но мне и правда было приятно, что торговец из местных, Джон Фуллартон, привлек внимание моей дочери. Они прогуливались по пляжу. Ее чудесное желто-зеленое платье переливалось на солнце. Моя девочка снова улыбалась.
– В Демераре пляжные участки весьма дорогие. Колония расположена близко к экватору, ураганы здесь – редкость. Постройки стоят долго.
– Потому я и хотела купить участок. – Я обхватила себя руками, сдерживая горестный вздох. – Подумывала начать строительство отеля до сезона дождей.
Кинг протер очки в медной оправе. С годами линзы в них становились все толще.
– Вы не рассматривали землю поближе к столице? Стабрук прекрасен и находится неподалеку от вашего дома.
– В том районе расположены фабрики и правительственные постройки, там нет путешественников, нет пристани и фрегатов.
– Землевладельцы очень разборчивы, миссис Долли.
Я уставилась на него так, словно взглядом могла
- Душевный Покой. Лучшее - Валерий Лашманов - Прочая детская литература / Прочие приключения / Русская классическая проза
- TRANSHUMANISM INC. - Виктор Олегович Пелевин - Русская классическая проза
- Царь Горы, Или Тайна Кира Великого - Сергей Смирнов - Историческая проза
- Дыши! План вселенной на тебя безупречен - Мод Анкауа - Русская классическая проза
- Держи меня за руку - Долен Перкин-Вальдез - Историческая проза / Русская классическая проза
- Тишина на дне коробки - Алёна Левашова-Черникова - Русская классическая проза
- Ноттингем - Лина Винчестер - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Столетняя война - Бернард Корнуэлл - Историческая проза
- Северо-Запад - Зэди Смит - Русская классическая проза
- Не верь никому - Джиллиан Френч - Русская классическая проза