Форма входа
Читем онлайн Утраченный воздух - Грета Ионкис
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
ручейки. Извозчики зимой пересаживались на сани, к дуге прикреплялись колокольчики, их заливистое «динь-динь-динь» разносилось далеко. Сосед Бухбиндер тоже заменял телеги санями, летом они высились в углу двора пирамидой.
Сливной канализации в нижней части города не было. И хотя Георгиевская улица была вымощена булыжником, во время ливней по ней нёсся бурный поток, и, чтобы пересечь её, нужно было снять обувь. Дождевая вода скатывалась в речушку Бык, отделявшую город от деревни Рышкань (нынешний микрорайон Рышкановка). Летом дети с явным удовольствием бегали по этому потоку, обдавая друг друга брызгами, даже перспектива домашней трёпки не могла их унять.
Мир маленького Ицика поначалу был замкнут стенами их квартиры и двором. Самые значительные впечатления – от соприкосновения с живностью. Больше всего его занимали лошади. Они были огромными, он издали внимательно наблюдал, как работник щёткой мыл их крутые бока, заглядывал в зубы, поднимал мохнатые ноги, осматривая подкованные копыта, расчёсывал хвосты и гривы. Кони мотали головами, косили глазами, фыркали. Мальчиком он слышал пугающие истории о том, что по ночам в конюшню забираются неведомые существа, которые заплетают лошадиные гривы в косички. Он рано привык к запаху навоза, лошадиного пота, к ржанию битюгов, но приближаться к ним боялся. Позже он увидит во дворе и случку лошадей, и рождение жеребят. Но пока ему ближе, доступней дворовые собаки, их можно гладить, тискать. Наблюдая, как соседка доит козу, маленький Ицик решил подоить собаку. Дворовый пёс отреагировал мгновенно. Отметину на подбородке от его зубов Ольшанский хранит поныне, как и глубокий шрам от зубов чужой собаки, которая погналась за ним на улице и вцепилась в ногу. Может быть, от испуга с той поры он и стал заикаться.
Время от времени на улице появлялась повозка – собачья будка: гицели[10] вели отлов бродячих собак. Заслышав лай, дворовые псы бросались к воротам. Стоило им оказаться за пределами двора, они становились добычей гицелей и пополняли ряды пленников большого воющего ящика с дверцей наверху. Если хозяева замечали исчезновение собаки, они кидались на улицу, бежали следом за отъехавшей будкой и выкупали своего питомца. Но в случае их отсутствия пса ждала печальная участь: на мыло!
В сарайчиках, тянувшихся вдоль стены, квохтала, кукарекала, кудахтала, крякала домашняя птица. Было время, когда Ольшанские купили гусят. В известной песне говорится: «Были у бабуси два весёлых гуся», а у Ольшанских их оказалось целых три. Хозяева к cвоей тройке привыкли, и резать гусей у них не поднималась рука. Гуси стали ручными. Когда мать отправлялась за покупками, они провожали её до ворот, а потом встречали, приветствуя дружным гоготом. Когда начинался сезон бахчевых, маленький Ицик нарезал кубиками арбузные и дынные корки и скармливал прожорливым птицам. Мать кормила их кукурузой, очистками. Так прожили они года два, ночуя в сарайчике, а днём разгуливая по двору, пока их не украли. Отец просыпался раньше всех, чуть ли не в пять утра, выходил по нужде, закуривал неизменную цигарку и выпускал птиц на волю. Тут кто-то и воспользовался моментом, двор был ещё пуст. Днём украсть было невозможно, поскольку кто-нибудь из жильцов или конюхов всегда находился во дворе.
Да и вообще, двери квартир в ту пору оставляли незапертыми. Под кухней Бухбиндера, в правом углу двора, находился большой погреб, в котором у каждого соседа был свой отгороженный отсек, где хранили продукты. Мама Ицика помещала туда летом даже кастрюлю с борщом, ведь холодильников не было. Отсеки эти не имели запоров, заходи – бери, но никто никогда ничего у соседей не брал. Таковы были нравы той поры.
В тёплое время года двор был естественным продолжением квартиры. Во дворе развешивали бельё, подпирая отяжелевшие верёвки палками. В конце августа во дворах варили сливовое повидло, и его неповторимый дух неделями витал над нижним городом. Огонь разводился между брусками котельца, на которые водружался большущий медный казан с плоским дном, куда засыпали по пуду накануне очищенных от косточек слив. В ход шёл особый сорт – венгерка, у которого косточка легко отделялась. Повидло уваривалось долго, покрывалось пузырями, булькало, брызгало. Варка повидла – процесс длительный. По прошествии двух часов его надлежало почти непрерывно до сумерек мешать длиннющей деревянной лопаткой, напоминающей весло, чтобы не пригорело. Ицик, когда подрос, тоже принимал в этом участие. Он был хранителем огня. Готовое повидло перекладывали в керамические горшки – макитры или глечики. Лучшего лакомства, чем ломоть хлеба с маслом и сливовым повидлом, Ицик не знал.
Среди соседей, как было сказано, был доморощенный художник, писавший иконы. Когда Бухбиндер, получив заказ на перевозку товара (грузовой транспорт в ту пору был гужевой, ведь грузовых машин ещё не было), отправлял обоз в путь-дорогу, иногда на целую неделю, во дворе без телег и лошадей становилось просторнее. Тогда наступал час художника. По весне он выставлял на свет божий загодя написанные иконы, и начиналась работа. Оклады из жести он в зимнее время вырезал в мастерской по лекалам и методом чеканки штамповал по периметру нехитрый растительный орнамент – цветы, ягоды, веточки, листочки. Затем закреплял оклады на уже просохших досках одного формата, где были тщательно прописаны Богоматерь с Младенцем или Иисус благословляющий – это были излюбленные сюжеты; он набил на них руку.
В сельской Молдавии оклады икон было принято расписывать. И вот во дворе начиналась раскраска окладов поточным методом: переходя от одной иконы к другой (а их было не менее 20-ти), их создатель раскрашивал аленький цветочек в четырёх углах каждого из окладов, затем, обмакнув другую кисточку в голубую краску, он двигался вдоль шеренги икон и красил ягоды голубики, разбросанные тут и там, затем таким же путём появлялись золотистые ягоды облепихи, красные – земляники, зелёные листочки и веточки.
Маленького Ицика процесс этот интересовал. Вслед за богомазом он перебегал от иконы к иконе, присматриваясь к тому, как расцветает оклад. Однажды мастер доверил Ицику поработать зелёной краской. Мальчонка отнёсся к поручению ответственно, старался набирать на кисточку лишь немного краски, чтоб не потекла, был осторожен, чтобы не выйти за пределы контура. Когда справился, расцвёл от похвалы. Шутка сказать – первое приобщение к искусству! Это вам не забор красить, как выпало дружкам Тома Сойера у Марка Твена. Когда краска просыхала, мастер-самоучка уносил иконы в дом. В положенный день приезжала повозка, в неё погружались иконы, возчик понукал лошадёнку, повозка со скрипом двигалась в сторону базара. Товар этот в базарные дни пользовался спросом у приезжих сельчан.
Во дворе имелась голубятня, и малыш с интересом наблюдал за действиями
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утраченный воздух - Грета Ионкис бесплатно.
Похожие на Утраченный воздух - Грета Ионкис книги
- Уильям Сомерсет Моэм - Грани дарования - Г Ионкис - Публицистика
- Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - Александр Гогун - История
- Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) - Кнут Гамсун - Публицистика
- Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Сборник статей - Публицистика
- Сталинград: Записки командующего фронтом - Андрей Еременко - История
- Из записной книжки. Темы - Георгий Адамович - Публицистика
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко - Публицистика
- Ни войны, ни мира - Валерий Юрьевич Афанасьев - История / О войне / Науки: разное
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович - Искусство и Дизайн / История