Форма входа
Читем онлайн Утраченный воздух - Грета Ионкис
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
юдофобство министра Плеве, Урусов уверен, что письмо министра, якобы направленное губернатору Бессарабии фон Раабену и рекомендующее «снисходительно отнестись к активным действиям христиан против евреев», письмо, которое муссировалось в английской печати, – подделка. Категорически возражает Урусов и против трактовки погрома как неудержимой вспышки народной злобы, стихийного взрыва страстей толпы против евреев.
А вот что Урусов считает важным отметить, это участие в подготовке погромных настроений периодической печати, в частности крушевановской газеты. Местный обыватель, по его мнению, не мог не заметить благосклонности правительственных взглядов на деятельность тех, кто создал союз «истинно русских людей». Урусов имеет в виду «Союз русского народа», инициатором создания которого в 1905 году был аккерманский помещик Пуришкевич, ставший правительственным чиновником в Петербурге, а филиал этой черносотенной организации в Кишинёве организовал всё тот же неутомимый Крушеван. И девизом их был столь любезный их сердцам клич: «Бей жидов, спасай Россию!» «К этим патриотам, – пишет Урусов, – принадлежали многие лица с тёмным прошлым, с незавидной репутацией и с испачканной совестью». Конкретно он называет Пронина с компанией. «Что такого рода люди пользовались известным покровительством правительства, видевшим в них также „здоровую основу“, патриотический оплот самодержавия и русской народности, – в этом нельзя сомневаться». «Связь этих „русских людей“ с полицией, в особенности тайной, существовала уже в то время, которое я описываю». В тёмных массах, по его свидетельству, выросло, окрепло и широко распространилось убеждение о безнаказанности враждебных действий, направленных против евреев.
Губернатор Урусов делает важный вывод: «Нельзя, по моему мнению, снять с центрального правительства нравственной ответственности за происшедшие в Кишинёве избиения и грабежи. Я считаю наше правительство виновным в покровительстве, оказываемом им узконационалистической идее; в недальновидной и грубой по приёмам политике его по отношению к окраинам и инородцам; в том, что эта политика поддерживала среди отдельных народностей взаимное недоверие и ненависть и в том, наконец, что власть, потакая боевому лжепатриотизму, косвенно поощряла дикие его проявления…»
И если во время службы в Кишинёве (в конце 1904 года Урусов был переведён губернатором в Тверь) он не допускал мысли о том, чтобы погромная политика имела деятельных приверженцев и тайных исполнителей в правящих кругах, то после погромов 1905 года, которые не обошли и Кишинёв, его первоначальное мнение изменилось. Он признаётся в том с поразительной открытостью: «Многое непонятное и недосказанное в кишинёвском погроме я стал относить к действию некоторых тайных пружин, управляемых высоко стоящими людьми».
Вот вам честный ответ губернатора, уникальный по тем временам и в малой дозе нашедший отражение в работах наших историков. Я имею в виду кишинёвских историков Якова Копанского и Клару Жигня, которые, дождавшись «перестройки», обратились к архивам и стали писать о погроме 1903 года. В результате архивы «заговорили» – все эти фонды, описи, дела, листы. В апреле 1993 года в Кишинёве состоялась научная конференция, материалы которой составили сборник статей под редакцией Я.М.Копанского «Кишинёвский погром 1903 года», изданный с помощью «Джойнта». Двумя годами ранее в Москве вышла основательно документированная книга Семёна Резника «Кровавая карусель», в центре которой две фигуры: издатель газеты «Бессарабец», черносотенец Паволакий Крушеван, главный идейный вдохновитель погрома, и его оппонент, публицист и писатель Владимир Короленко. На книгу Урусова ссылается и американский исследователь Эдвард Джадж: «Записки губернатора» были переведены на английский в 1908 году.
А вот Солженицын в своей книге «Двести лет вместе» умолчал о «Записках». С Александром Исаевичем всё ясно: его концепция расходится с мнением князя Урусова. Солженицын пишет о катастрофических последствиях кишинёвского погрома для российской монархии. Он прав, когда говорит, что кишинёвский погром «лёг дёготным пятном на всю российскую историю». Но виновников он ищет среди тех, кто, по его мнению, «путём лжи» и «ядовитых подделок» сгустил и исказил истину о погроме. «Разжигательные преувеличения» западных оппонентов, по его мнению, погубили репутацию царя и его правительства. Князь Урусов не прибегал к разжигательным преувеличениям, он сказал правду. А правда, как известно, не всегда приходится ко двору.
Можно было бы вспомнить о фактах лихоимства и беззакония в деятельности местных земских управ и полиции, с которыми губернатор столкнулся в Бессарабии, о лицемерии младшего духовенства, о самодурстве и фанфаронстве некоторых офицеров, о его подчас бесплодных попытках борьбы с коррупцией и разгильдяйством, о нравах бессарабского дворянства, любящего пышные застолья и весьма терпимого к отступлениям от морали – всё это тоже штрихи бессарабской жизни, но не объять необъятного.
Весьма существенным показался мне один эпизод, связанный с посещением Урусовым во время объезда губернии плодово-виноградного питомника Еврейского колонизационного общества (ЕКО, которое было основано за рубежом бароном Гиршем), в получасе ходьбы от Сорок. Посещение не входило в планы поездки. То, что губернатор, встав в 6 утра, отправился пешком в питомник, не сказав никому, само по себе характеризует его как человека, интересующегося делами края, лишённого предубеждений и пренебрегающего официальным регламентом.
О евреях распространялось мнение, что они избегают физического труда, гнушаются работы на земле, склонны якобы паразитировать на теле трудового народа. И что же открылось взору губернатора? Предоставим слово Урусову: «„ЕКО“ заслуживает упоминания как образец хозяйства, в котором все работы производятся исключительно учениками-евреями, без наёмных работников. Во главе этого учреждения стоял учёный агроном Этингер, также еврей, под руководством которого велось дело распространения знаний и навыков по плодоводству как среди учеников, так и среди всех интересующихся, благодаря чему население уезда имело в еврейском питомнике как бы даровой опытный сад». Опираясь на беседы с местными хозяевами, Урусов свидетельствует, что любой садовод, без различия национальности и общественного положения, мог обратиться к Этингеру и получить не только консультацию, но и посадочный материал и дальнейшие указания и советы по закладке сада, его правильному планированию и уходу за саженцами (руководители питомника охотно выезжали на места новых плантаций).
«На тридцати десятинах разрыхлённой чёрной земли питомника не было видно ни одной сорной травки. На грядах и куртинах, разделённых друг от друга узенькими дорожками, стояли правильными рядами прямые, как стрелы, крепкие, стройные деревца яблонь и груш разного возраста и разных сортов; ни одного кривого, ни одного больного, ни одного задержанного в росте дерева я там не увидел».
Работа в образцовой сушильне и на фабрике консервов шла полным ходом. Но более всего его поразили подростки-евреи, трудами которых велась обработка земли, уход за растениями и производство консервов. «Здесь не было видно испуганных, худых лиц, тощих, болезненных форм и робких, неуверенных движений. Краснощёкие, смуглые юноши с блестящими глазами, широкими плечами и мускулистыми руками, которых я увидел в „ЕКО“, напомнили мне еврейское сказание о сильных людях полей, которых
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утраченный воздух - Грета Ионкис бесплатно.
Похожие на Утраченный воздух - Грета Ионкис книги
- Уильям Сомерсет Моэм - Грани дарования - Г Ионкис - Публицистика
- Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - Александр Гогун - История
- Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) - Кнут Гамсун - Публицистика
- Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Сборник статей - Публицистика
- Сталинград: Записки командующего фронтом - Андрей Еременко - История
- Из записной книжки. Темы - Георгий Адамович - Публицистика
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко - Публицистика
- Ни войны, ни мира - Валерий Юрьевич Афанасьев - История / О войне / Науки: разное
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович - Искусство и Дизайн / История