Форма входа
Читем онлайн Утраченный воздух - Грета Ионкис
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
предпочтительнее совершить сделку у себя дома, когда продукт хранится в подвале или амбаре, когда они являются хозяевами положения – вольны продать или подождать с продажей. Лучше продать у себя дома товар еврею, чем везти на рынок (это дополнительные расходы) и зависеть от конкуренции и нестабильных цен. «Поэтому преследования, применяемые к скупщикам-евреям, разъезжающим по деревням, оправдываемые заботой о сельском населении, казались мне также мало понятными, как и многое другое в злополучном еврейском вопросе», – признаётся губернатор.
Он пишет, что ему «случалось замечать среди молдаван некоторый оттенок гордости по отношению к факторам-евреям, что-то похожее на отношение высшего к низшему, господина к слуге». Вместе с тем губернатор свидетельствует, что в бессарабских деревнях он не встречал и тени того злобного чувства по отношению к евреям, которое вспыхивает в светских гостиных и в прочих, далёких от настоящей жизни, местах. Он не был голословен: внимательно читал газету Крушевана «Бессарабец», не будучи с ним лично знаком, а вот с его «сподвижником» по антиеврейской агитации Прониным был не только знаком, но и разгадал в нём «демагога низкой пробы». Ему даже пришлось взять Пронина под арест накануне пасхи 1904 года, дабы пресечь его агитацию, возбуждающую православные низы к новому погрому. Пронин ему этого не простил. Прохиндей успел сказочно обогатиться, приобрёл роскошный дворец, который строился на улице Садовой для первой сербской королевы Натальи, уроженицы Бессарабии из известной семьи Кешко. Этой улицей в ту пору заканчивался верхний город, а далее простирались холмы и долины, утопающие в садах. Опытный сутяга, Пронин преследовал князя Урусова судебными исками и даже в 1913 году выиграл дело. Объективность князя в еврейском вопросе делала его объектом ненависти и других антисемитов. Он сам признаётся, что в антисемитской прессе получил прозвище «шабесгоя» и «жидовского батьки».
Князь Урусов уверился в благотворности еврейского присутствия в аграрной Бессарабии. По его свидетельству, виноделы в Бессарабии почти сплошь были евреи. Первые питомники французских и немецких сортов винограда, подходящих для местного климата, а также филлоксероустойчивых американских лоз заложили они. «Ни для кого не секрет, – пишет он, – что виноградные сады бессарабских крестьян медленным, но верным ходом приближаются к гибели и что равнодушные, неподвижные и несведущие молдаване, несмотря на усилия земства, всё ещё не собрались приняться как следует за борьбу с филлоксерой и милдью. Евреи, обнаружившие несомненную склонность и способность к виноградарству, могли бы, арендуя сады и виноградники, своим трудом и примером возбудить соревнование населения, показать ему новые приёмы и сыграть, таким образом, в деревне полезную роль». Автор не видит поводов обвинять евреев в систематическом обирании населения.
Нужно сказать, что и при румынах вплоть до 1940 года евреи Бессарабии занимались заготовкой сельскохозяйственных продуктов, разъезжая по сёлам. Мой муж, бессарабец Исаак Ольшанский, вспоминает, что во времена его отрочества (в 1930-е годы) почти вся торговля зерном на экспорт находилась в руках евреев. Родственник его матери, некто Ярусский, любивший каламбурить: «Ярусский, но не русский!», занимался заготовкой и продажей за границу смушек, каракуля и каракульчи. Иногда он отправлял в Вену целый вагон товара. Ярусский владел одноэтажным домом со всеми удобствами на Александровской, угол Свечной, рядом с Чуфлинской церковью. Был он неграмотен, но дела вёл вполне профессионально.
Такие случаи были не редкостью. Тётушка Ольшанского работала на мыловаренной фабрике на Иринопольской улице. Хозяин, еврей Клейнер, был тоже малограмотен. Тётушка занималась упаковкой товара (своеобразное ОТК) и палочками на листе бумаги обозначала каждый готовый к отправке ящик мыла. А Клейнер вёл учёт, опираясь на её записи. Дело шло успешно. Однажды ему пришлось выехать за границу на две недели, чтобы расширить рынок сбыта, договориться с новыми клиентами о поставках. На хозяйстве он оставил сына, который только-только окончил Коммерческий лицей. Возвратившись, отец пришёл в ужас. Образованный сын в подмётки не годился своему безграмотному отцу. Он проводил больше времени в ресторане, чем на фабрике. Нравственных устоев и деловой хватки еврея-коммерсанта, о которых пишет Урусов, юный Клейнер не унаследовал. Повторилась история конфликта отцов и детей, знакомая по балладе Киплинга «Мэри Глостер». Первое поколение купцов основывает, возводит благодаря личным качествам, строит, копит, второе – открывает салоны, заводит скаковых лошадей и в лучшем случае превращает родительское предприятие в «акционерное общество». Известные романы первой трети ХХ века – семейные хроники – повествуют о перерождении купцов старого закала.
Но вернёмся к «Запискам» Урусова. Нередко встречаются там сопоставления ментальности молдаванина и еврея. Вот один яркий пример: «Не раз приходилось мне наблюдать в Кишинёве, – пишет он, – как неторопливый молдаванин, привезя на рынок воз сена или зерна, ложился в тени покурить трубку, а юркий еврей, суетясь и волнуясь, приставал к покупателям, выхваливая привезённый товар, бегал с образцами его по лавкам и, наконец, найдя покупателя и сговорившись с ним о цене, тащил своего ленивого доверителя к расчёту. Получив деньги, молдаванин, с добродушной важностью, подавал фактору (посреднику. – Г.И.) серебряную монету в 15–20 копеек и уезжал домой». Можно ли назвать действия фактора эксплуатацией? Урусов отвечает на этот вопрос отрицательно. Отрицательные ответы дают на этот вопрос и бессарабские крестьяне.
Любопытно, что бессарабец академик Л.С. Берг в своей книге «Бессарабия. Страна. Люди. Хозяйство» (1918) дал характеристику молдаван, отчасти близкую урусовской: «Миролюбивый, покорный и меланхолический народ. В них не заметно живости, разговорчивости и весёлости латинской расы. Они медлительны, склонны к созерцательности и почтительны к старшим». Берг акцентировал пассивность, покорность судьбе как особенности исторического менталитета молдаван, но об этом мы поговорим в конце книги. А пока вернёмся к «Запискам губернатора».
Общий вывод, к которому пришёл губернатор Урусов: «Бессарабские евреи, владельцы и арендаторы, торговцы и скупщики, посредники и факторы могут есть добытый своими трудами хлеб с такой же спокойной совестью, как и прочие люди нашей земли».
Конечно, в первую очередь интересно мнение губернатора относительно того, почему всё же случился в Кишинёве этот позорящий честь русского человека и христианина погром? Чувствуется, что еврейско-русский воздух Кишинёва, которым Урусов дышал не так уж долго – полтора года, возымел своё действие, и по прошествии времени русский князь, не будем забывать, не вольный литератор, а лицо государственное, взялся писать книгу, которая полнится этим воздухом. Автор не уклоняется от ответа на болезненный вопрос, который, видимо, его мучил не меньше, чем нас через сто десять лет после случившегося. В шестую главу своей книги (всего их тринадцать) он включает подраздел – «Моё мнение о причинах возникновения кишинёвского погрома».
Князь Урусов категорически отрицает участие Министерства внутренних дел в подготовке погрома. Хотя он открыто признаёт
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утраченный воздух - Грета Ионкис бесплатно.
Похожие на Утраченный воздух - Грета Ионкис книги
- Уильям Сомерсет Моэм - Грани дарования - Г Ионкис - Публицистика
- Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - Александр Гогун - История
- Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) - Кнут Гамсун - Публицистика
- Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Сборник статей - Публицистика
- Сталинград: Записки командующего фронтом - Андрей Еременко - История
- Из записной книжки. Темы - Георгий Адамович - Публицистика
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко - Публицистика
- Ни войны, ни мира - Валерий Юрьевич Афанасьев - История / О войне / Науки: разное
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович - Искусство и Дизайн / История