Форма входа
Читем онлайн Утраченный воздух - Грета Ионкис
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
над куском студенистого жира уже трудится отощавшая бродячая собака. И вот в сгустившихся сумерках на опустевшем базаре происходит схватка между зверем и подростком. Бой продолжался недолго. Оба лежали в изнеможении, при последнем издыхании, но он заставил себя подняться. Он не чувствовал боли от укусов и царапин, но видавший виды засаленный бушлат под когтями пса вовсе излохматился и штаны висели клочьями. Подобрав грязный кусок жира и выпавшую в драке, но – вот оно счастье! – не разбившуюся бутылку, он ищет укрытия, где можно в безопасности съесть свои сокровища. Забившись в щелястую будку уборной, где замёрзшее дерьмо высилось по колено, положив на него обломок найденной фанеры, он жадно вгрызается в застывший жир, едва очистив его от мусора, и при этом запивает холодным молоком с поскрипывающими на зубах льдинками. Он чувствует, как из желудка тепло разливается по телу. Вони он не замечает. Наконец-то он сыт и счастлив.
Ольшанскому тоже приходилось «шустрить» на базаре. Нет, он не воровал, но был причастен к сбыту ворованного. Заведующая сельпо, узнав, что Рахиль – портниха, стала снабжать её крадеными бинтами. На машинке они их сшивали, создавая цельное марлевое полотно, из которого Рахиль кроила платья свободного, как принято на Востоке, фасона, на кокетке, при этом марля складывалась в два слоя. Мало того, что Ицик крутил до одурения ручку машинки, сострачивая узкие бинты, он участвовал в сбыте продукции на базаре. Мать держала в руках не более одного платья, а он, вертясь неподалёку с кошёлкой, где был припрятан их ходовой товар, следил, не приближается ли милиционер. Часть вырученных денег переходила в руки поставщицы бинтов. Рисковали все: бинты в военное время были дефицитным товаром, впрочем, тогда дефицитом была любая мелочь, но бинты – это товар стратегический. Уж кто-кто, а Ицик по недавнему опыту пребывания в клинике это хорошо знал. Но угроза голода заставляла умолкнуть голос совести. Мучил страх перед арестом, а потому он искал не столь опасного заработка.
На выделенном их семье участке Исаак вырастил отличный урожай чечевицы и в том же году на этой же земле посеял просо. Поскольку чучела уже не отпугивали прожорливых птиц, съедавших будущий урожай, он стал играть роль живого пугала и охранял не только свой, но и соседние участки, за что ему перепадало кое-что из продуктов. Его приметили и позвали в колхоз. Вначале он работал с женщинами в поле. Однажды бригадир поручил им провеять на току целый бурт пшеницы, пообещав дать немного зерна за работу. Нужно было набирать зерно на лопату, подбрасывать вверх, как можно выше, чтобы оно проветривалось и сохло. Работа долгая, тяжёлая и нудная, руки затекают, пот заливает и щиплет глаза. Несколько часов они безостановочно трудились, но бригадир обманул и за работу не заплатил. Женщины стояли, понурившись, а наш Ицик, не привыкший к советскому укладу, да и малец ведь ещё, взорвался от несправедливости, впал в истерику и, бросившись к пшенице, начал смешивать провеянное зерно с сырым. Еле оторвали. К счастью, поступок этот не имел последствий, а ведь могли «закатать» мальчишку за вредительство, куда Макар телят не гонял.
Через несколько месяцев ему доверили распределение воды для полива, и, наконец, он становится учётчиком. После трёхмесячных курсов трактористов в Манкенте он сменил смирную кобылку на стального коня. Трактор часто глох, силёнок завести его не хватало. Он ждал, когда поможет кто-то из женщин, работавших в поле.
Исаак быстро научился узбекскому языку. В ту пору узбеки пользовались латинским алфавитом. Ему он был знаком с детства. Будучи едва ли ни единственным грамотным в селе, Исаак по просьбе женщин писал письма на фронт и читал прибывающие солдатские треугольники. Больше всего он боялся писем в конвертах: в них часто приходили похоронки. Читать их в сопровождении женских слёз и воплей было мучительно.
Несколько лет назад на встрече с Чингизом Айтматовым в зале Deutsche Welle в Кёльне неожиданно выяснилось, что в военное лихолетье Исаак жил по соседству с будущим писателем, и тому, как грамотею, тоже приходилось выступать в роли страшного вестника, сообщать женщинам о гибели близких. Немолодые мужчины уставились друг на друга; люди различной судьбы, но в одну минуту ставшие вдруг такими близкими, что у обоих навернулись слёзы и голоса предательски задрожали.
Да, мир держится добрыми людьми. Исааку везло на такие встречи. Сердобольная учительница, эвакуированная из Харькова, приметила пытливого подростка, который лишь время от времени заглядывал в класс. Она поняла, что регулярно посещать школу он не может, и подсказала, как сдать экзамены за шестой класс экстерном, хотя в пятом он не учился. Таким образом, у него появился хоть какой-то документ об образовании. У него вообще не было никаких бумаг. Свидетельство о рождении он тоже выправил в 1942 году в Карабулаке.
Владея уже двумя документами, юный Ольшанский поступает на подготовительное отделение Чимкентского индустриального техникума. В Чимкент перебралась их семья в начале 1944-го. На окраине города, где они поселились, находился свинцовый завод, а рядом с ним на большом пустыре, обнесённом колючей проволокой, прямо на земле расположились станки эвакуированного Воронежского завода кузнечно-прессового оборудования. В тот момент завод производил мины. Работали на станках русские ребятишки 14–15-ти лет, очевидно, детдомовцы и фэзэушники. По периметру колючего забора были установлены вышки с автоматчиками-вохровцами: охраняли военное производство. Зимой на пронизывающем ветру мальчишки промерзали до костей, смены были укорочены. А к весне уже поднялись стены и возвели над работающими крышу. Производство ни на день не останавливалось. Рядом проходил Ташкентский тракт. Поначалу Исаака пугали звуки, напоминавшие знакомый гул тяжёлых бомбардировщиков. Это приближалась колонна студебеккеров, гружёных свинцовой рудой. Рудники находились неподалёку. Грузовики были получены от американцев по «ленд-лизу»[21].
В Чимкенте Ольшанские ожили: сестра была портнихой высокого класса, и в городе у неё, конечно, появились заказы. Летом Исаак с ребятами из техникума находились в лагерях на речке Ленгер, где водилось много рыбы. Бывало, в свободное время, зайдя по пояс в воду и оттянув резинку трусов, они ловили в них рыбу, как в сачок.
Победу они праздновали в Чимкенте, а затем засобирались на родину. Но Исаак не мог покинуть техникум без разрешения, поскольку на него распространялась бронь (закрепление на месте). Напрасно мать просила завуча отпустить сына, ссылаясь на то, что он раздет-разут. Завуч приподнял штанины брюк и показал ей свои рваные штиблеты, подвязанные проволокой, после чего ей осталось только попрощаться и уйти. Женщины уехали одни, без юного Ольшанского.
Помощи ждать Исааку было не от кого, и он записался
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утраченный воздух - Грета Ионкис бесплатно.
Похожие на Утраченный воздух - Грета Ионкис книги
- Уильям Сомерсет Моэм - Грани дарования - Г Ионкис - Публицистика
- Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - Александр Гогун - История
- Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) - Кнут Гамсун - Публицистика
- Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Сборник статей - Публицистика
- Сталинград: Записки командующего фронтом - Андрей Еременко - История
- Из записной книжки. Темы - Георгий Адамович - Публицистика
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко - Публицистика
- Ни войны, ни мира - Валерий Юрьевич Афанасьев - История / О войне / Науки: разное
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович - Искусство и Дизайн / История