Форма входа
Читем онлайн Утраченный воздух - Грета Ионкис
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Боли были нестерпимые. Его крики не давали покоя окружающим. Матери чудом удалось определить сына в алма-атинскую клинику. Мест не было, мальчишку отказывались принимать. Безответная женщина тихо плакала, а впавший в беспамятство её младшенький, её мизинчик, метался и стонал, положив голову ей на колени.
На их счастье, заглянувший в это время в приёмный покой заведующий отделением, мгновенно оценив ситуацию, распорядился немедленно принять ребёнка.
На следующий день профессор Сендульский, известный в стране отоларинголог, эвакуированный из Москвы, и местный доцент Наугманов сделали маленькому Ольшанскому трепанацию черепа. Операция шла под местным наркозом. Грузная медсестра села ему на ноги, чтобы не брыкался, и держала за руки. До сих пор у него за правым ухом – вмятина.
Профессор часто ночевал в отделении, сутками не покидал больных, и жена его, седенькая старушка, приходила и упрашивала сестёр и ходячих больных напомнить мужу, что нужно идти домой. Он несколько раз осматривал спасённого им мальчонку. Перевязки были мучительны: бинт прилипал к ране, из которой сочилась кровь и сукровица, и, когда его отдирали, у мальчишки от боли заходилось сердце.
Во время очередного посещения мать сообщила: все они (и он в том числе) направлены в Карабулак, что в семистах километрах от Алма-Аты. Когда его выпишут из больницы, он должен один отправиться к месту назначения, и она на прощанье вручила сыну пропуск.
Несколько оправившись, он стал искать занятие, не привык к безделью, и хотелось хоть чем-то выразить персоналу больницы свою благодарность. Часами помогал он медсёстрам скатывать стираные бинты, на которых оставались бурые пятна от крови. Потом их «прожаривали» (стерилизовали) в автоклаве и вновь пускали в ход. В палатах лежали раненые, много неходячих. Он старался помочь: кого-то поил водой, кому-то читал письма или писал под диктовку ответы. К нему привязался один из больных, секретарь Каскеленского райкома партии, большой грузный мужчина с трубкой в горле. Говорить он не мог, только шептал. Он часто брал мальчонку в постель, и тот вспоминал, как когда-то, в раннем детстве, он забирался в кровать к отцу и любил пристраиваться на его широкой груди. Когда это было? И было ли вообще?
Через месяц Ицика выписали. Забинтованная голова походила на белый шар, только лицо было открыто. Сукровица просачивались наружу, бинт возле уха затвердел, взялся коркой. На дворе – трескучий мороз. Деревья и кусты на привокзальной площади покрылись ледяными кристаллами. Поезда брались штурмом. Щуплому пацану было не сесть в поезд, он едва держался на ногах, да и билета у него не было, его не удавалось добыть, хотя деньги на проезд ему выдали. И тут счастье ему вновь улыбнулось.
Его заметили солдаты-фронтовики, и вот он уже в их вагоне. Офицер, сопровождавший солдат, даже не прочь был взять подростка сыном полка, но очень уж он слаб, да и рана, видать, серьёзная. Когда проводник заметил «зайца», спящего под полушубком на верхней полке, он попытался его высадить, но фронтовики пообещали ссадить его самого, причём прямо на ходу, не дожидаясь остановки. Народ был лихой, и проводник притих. На прощанье мальчишке собрали вещмешок продуктов. Он расставался с попутчиками чуть не плача.
От станции Манкент до Карабулака около двадцати километров. Стужа. Ветер пронизывает. Вещмешок невероятно тяжёл. Мимо по дороге нет-нет да проезжают попутные телеги, но никто мальчика не берёт. Пропустив вперёд одну, он догоняет её и цепляется сзади за выступающую слегу. Некоторое время ему удаётся балансировать, навалившись на неё животом. Но возница замечает мальчика и охаживает кнутом. Тот падает, находит укатившуюся шапку и тащится по бесконечной дороге. В один день он столкнулся и с добротой, и с жестокостью. Ехавшие на фронт, на смерть, не были обозлены, а эти живут в безопасности, но хуже зверей. Трудно понять это подростку. Он один в чужом мире.
Ицик всё же добрался до города. В Карабулак он входит почти в сумерках. Где же искать своих? Он идёт на базар и вдруг в шуме толпы явственно слышит голос матери. Как они дошли до их жалкого жилища, не помнит. Помнит, что мать купила ему у торговки один мант (большой вареник с мясом). Кастрюля торговки была завёрнута в ватник, мант был тёплым, и он его съел там же, на месте. При виде продуктов из его вещмешка домашние теряют дар речи: они давно голодают. Тётю уже не спасти, она умрёт через несколько дней от дистрофии. Проснувшись поутру, Исаак отдёргивает руку от её уже остывшего тела (спали все рядком, на глинобитном полу, прижавшись друг к другу, так теплее). Могилу выкопать по-настоящему он не смог, земля промёрзла, похоронили на глубине менее полуметра. Его бил озноб и качало. Дорога на Карабулак, которую он одолел пешком, обернулась новым воспалением лёгких. Вы́ходила его хозяйка пристройки, в которой они поселились, старая узбечка, жена местного муллы, приносившая лепёшки и катык (кислое молоко).
Оправившись от болезни, Ицик начинает трудиться: нанимается копать огороды, сам разделывает склон во дворе террасами под огород, где сажает бахчевые и кукурузу. Вековой опыт молдаван странным образом проявляется в действиях иудейского отрока: он прореживает кукурузу, оставляя самые сильные растения. Аксакалы приходят поглядеть на здоровенные початки, выращенные мальчишкой, качают головами в тюрбанах, цокают языками: «Якши, Ысак, якши!»
Попытки собирать колоски или обрезки сахарной свеклы на убранном поле подчас заканчивались печально: если замечал обходчик, нещадно бил кнутом. Ицик несколько раз попадался. Зато на базаре он не попался ни разу.
Базар в военные годы был для мальчишек-беспризорников главным источником существования. Сидельников вспоминает, что там всегда, особенно летом, можно было чем-нибудь поживиться. К этому времени он попал в воровскую шайку, занимая в ней место у самого подножья. Он промышлял воровством, но не был удачлив, как другие. Случалось, сутки во рту ничего не держал. Перечитывая его книгу «Из жизни беспризорника», изданную «самопалом» в Балтиморе (выходные данные, даже год издания, отсутствуют), я не уставала удивляться жизнестойкости этого потерявшегося на дорогах войны бессарабского ребёнка, оказавшегося не просто на дне, а в преисподней.
Среди множества эпизодов в этой книге один произвёл неизгладимое впечатление. Зима. Вечереющий базар. Мальчишка, не евший двое суток, крадёт с прилавка кусок жира и, бросившись бежать, швыряет его в заснеженный куст, чтобы не быть пойманным с уликой. Тогда забьют до смерти. Продолжая движение по базару, он ещё раз поймал удачу за хвост: ухватил у зазевавшейся торговки бутылку молока, её товарки уже закончили торговлю и разошлись, потому его никто не преследовал. И он возвращается к заветному кусту в предвкушении еды. Но
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утраченный воздух - Грета Ионкис бесплатно.
Похожие на Утраченный воздух - Грета Ионкис книги
- Уильям Сомерсет Моэм - Грани дарования - Г Ионкис - Публицистика
- Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - Александр Гогун - История
- Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) - Кнут Гамсун - Публицистика
- Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Сборник статей - Публицистика
- Сталинград: Записки командующего фронтом - Андрей Еременко - История
- Из записной книжки. Темы - Георгий Адамович - Публицистика
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко - Публицистика
- Ни войны, ни мира - Валерий Юрьевич Афанасьев - История / О войне / Науки: разное
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович - Искусство и Дизайн / История