Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смех надувается в горле, как воздушный шар, растягивает его и вырывается наружу. И как это я не предусмотрела. Какая я неосторожная.
Я пинаю горшок, он со звоном отлетает в сторону. Я снова пинаю, горшок отскакивает от стены и, перевернувшись, приземляется у носков моих туфель.
Странные это туфли. Женские туфли из синей кожи с шафраново-оранжевыми пуговками. На щиколотках топорщатся, словно крылья. Юбки непристойно короткие, голые бледные ноги выставлены напоказ. По левой голени из-под язычка туфли до коленной чашечки ползет татуировка. Черные розы, лепестки поела тля. На правой голени нет кожи и мышц, только кости, и сухожилия, и комья земли.
Я хрипло дышу.
У меня стучат зубы, будто от мертвецкого холода. Я не подниму головы. Потому что знаю, что увижу Алису.
Глава 29
Весь день я слушаю, как Кэти с Лайонелом ходят по дому: из гостиной в кабинет, из кабинета в столовую, из столовой в переднюю. Снова заходят в дом, поднимаются по лестнице, останавливаются у двери Тоби, у двери в собственную спальню, спускаются в кухню, шепчутся, проходя мимо моей двери. Один раз я услышала шарканье Сиршы. Ее тень мелькнула в щели под дверью, раскачивалась пышная юбка. Сирша прошла мимо, и тень исчезла.
Я ерзаю, какие-то бумаги шуршат подо мной. И я обмочилась. Как бы я ни дергала, как бы ни старалась стянуть панталоны, ничего не получилось. Теперь моча высыхает на моих бедрах, юбки мокрые.
Во рту пересохло, язык скребет по небу, точно наждачная бумага. В кувшине не осталось воды, ночью я все выпила. Теперь он стоит на столике возле свечи, там, где раньше лежали спички.
Я приподнимаюсь на локте. Боль пронзает руку и плечо. Я хватаюсь за столбик кровати и с трудом встаю. Зажмуриваюсь, чтобы не кружилась голова, и дрожу от холода. Пальцы горят огнем, хотя кровоснабжение в них нарушено, кончики синеватые.
Думай.
Брат запер меня. Завтра он поймет, что его гнев чрезмерен, такого наказания я не заслужила, и выпустит меня. Нет. Не гнев. Злость. Застилающая глаза злость.
Что-то ударяется о стену прямо за шкафом. Один из них или оба в кабинете Лайонела. Я приникаю к замочной скважине. В коридоре никого нет, дверь в кабинет закрыта.
– Послушай…
Но мой голос еле слышен. Я прислоняюсь лбом к дверному косяку.
Скрипит дверь кабинета. Я снова смотрю в скважину. Ситцевые юбки, голубое с персиковым. Кэти шлепает ладонью по бедру. Она приближается, цветочные узоры на ее юбке полностью загораживают мне обзор. Обсидианово-черный глаз, не моргая, смотрит на меня в замочную скважину.
– Не сейчас, – говорит она. Ее взгляд скользит в сторону и возвращается обратно. Не говоря больше ни слова, она выпрямляется и возвращается в кабинет Лайонела.
Я оседаю на пол, боль прорезает тело как ножом. У меня перехватывает дыхание.
Завязки слишком тугие. Я нажимаю на подушечки пальцев, одну за другой, надеясь, что они порозовеют, – это бы означало, что кровоснабжение не нарушено. Но подушечки по-прежнему синюшные и онемелые.
Эти узлы зубами не развяжешь, не то что на бархатном мешочке, в котором лежала брошка Лидии. Странно, что Кэти хранила ее, словно трофей. Не думаю, что Лайонел преподнес бы второй жене украшение мертвой жены в качестве свадебного подарка. Но брошка лежала в ее ящике. Может, и медальон Алисы тоже где-то у нее.
Мне нужны ножницы. Я подползаю к корзине, роюсь в белье, ждущем штопки (короткие штанишки Тоби с порванным карманом, сорочки Алисы, слишком изящно пошитые, чтобы просто их выбросить), и достаю футляр с ножницами.
Деревянная шина с грохотом падает на пол, когда я перерезаю муслиновые веревочки, комки ваты сыплются на пол. Прижав руку к животу, я с облегчением опускаю голову на колени.
Затем, ухватив сорочку Алисы зубами, разрезаю ее на полоски и зубами же завязываю их на сломанной руке. Запихиваю вату под ладонь и смотрю, как к коже медленно возвращается нормальный цвет. Маленькая победа. На белой ткани бурые пятна запекшейся крови и красные – свежей. Я сковыриваю корку шва на губе и отбрасываю, мертвая кожа падает на пол, забрызганный чернилами.
– Нет. Я этого делать не стану. – Громкий голос Лайонела в коридоре. – Это уже чересчур.
– Тогда я.
Дверь в кабинет захлопывается с таким грохотом, что стены вздрагивают, и следующих слов Кэти я не слышу. Полоска света под дверью, пробивающаяся из коридора, гаснет. Шаги на лестнице. Поднимаются по очереди – сначала она, потом он.
Кромешная темнота. Я слизываю с верхней губы соленый пот. К горлу прорывается низкий стон. Дрожь охватывает все тело, внутри нарастает шипящая паника.
Шшш. Шшш.
Я вызываю в памяти ферротип Лидии, ее полуулыбку, от которой на щеке проступает ямочка. Лидия утонула в пруду. За изгибом, где берега сужаются и Стражи стоят наготове.
Я широко открываю глаза, хотя в комнате непроглядная тьма. Но что-то таится на краю видимого. Что-то шуршащее. Накрахмаленный фартук. Хэрриет Клаф. Запах лимонного кекса и хлорки. Струится маслянистый дым и шипят, сгорая, страницы дневников, которые Лайонел забрал у Китти Суэйн. Только с помощью этих дневников Алиса говорила, а они обратились в золу.
Алиса знала то, чего не должна была знать. И умерла за это.
Но сначала подарила мне картинки. Должно быть, она закончила их как раз перед тем, как ее увез Лайонел. Рисунков не было в описи вещей, которую она так аккуратно составила и упаковала. Она верила, что я их найду. И доверюсь ей. Послушаю ее. Увижу.
Я на ощупь открываю шкаф, выдвигаю ящик и кладу руку на чулок. Стеклянные пластины скользят друг о друга. Пять картинок. Я улыбаюсь, положив на них ладонь.
Я блефовала – в гостиную взяла лишь две картинки, чтобы уличить Кэти. Остальные пять были из другого набора, из «Матушки Хаббард».
Матушка Хаббард полезла в буфет
Песику косточку дать.
Глядь, а в буфете-то косточки нет,
Нечего псу поглодать[9].
Но вскоре Кэти сообразит, что я подменила картинки. И придет за настоящими. Придет за мной.
* * *
Я наблюдаю. Весь мир дома проскальзывает в замочную скважину, точно картинки из волшебного фонаря Тоби. У меня обзор до самой входной двери. Справа – кабинет Лайонела. Он заходит туда утром и некоторое время томится, а потом выходит наружу через кухонную дверь, которая также справа от меня. Слева – горка со стеклянными безделушками,
- Красное бикини и черные чулки - Елена Яковлева - Детектив
- КиМ - Август Северн - Детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Мудрость отца Брауна (рассказы) - Гилберт Честертон - Детектив
- Портрет миссис Шарбук - Джеффри Форд - Исторический детектив
- Игра в любовь без правил - Линда Тэйлор - Детектив
- Запутанные крошки - Милдред Эбботт - Детектив
- Ботинок для принца - Ирина Пушкарёва - Детектив
- Судьба взаймы - Алла Холод - Детектив
- Человек, который знал слишком много (рассказы) - Гилберт Честертон - Детектив
- Тайна отца Брауна (рассказы) - Гилберт Честертон - Детектив