Форма входа
Читем онлайн Воскрешение - Денис Валерьевич Соболев
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
совладать с удивлением, – а из дома в дом перебегают по специальным сводчатым галереям». Она вспомнила, как Петр Сергеевич рассказывал деду и ей о том, что жившие на афганской границе его сын с женой по полгода спали завернувшись в мокрые простыни и что днем от удушающей жары пища не лезла в глотку. «Наверное, и здесь заворачиваются в мокрые простыни, а есть мы будем два раза в день». Мысль о необходимости двухразового питания ее не пугала, а вот месяцами спать в мокрой и липкой простыне не хотелось. Арина представила, как просыпается ночью, а вокруг нее ничего сухого, только горячее и липкое. Она вышла из автобуса, оглянулась на всех этих обступивших ее немного пугающих людей с безумными глазами и самопальными баулами, прочитала по-английски «Добро пожаловать», мысленно сказала это самой себе и, уносимая толпой, сделала еще один шаг вперед, в темноту.
Часть восьмая
УРАГАН
Не смеяться, не плакать, не испытывать отвращение, но понимать.
Спиноза
« 1 »
Какие-то деньги в аэропорту ей, конечно, дали; с самим этим фактом спорить было невозможно. Но и жить на эти деньги было невозможно тоже, по крайней мере никаким понятным Арине образом. На самом деле на них было невозможно даже снять какое бы то ни было жилье. Она подумала, что было бы хорошо снять жилье в складчину, но для этого нужно было быть хоть с кем-то знакомой, а знакомых у нее не было. Жаль, что она ни с кем не познакомилась в самолете, подумала Арина. Вот Митя бы точно познакомился, у него удивительная способность знакомиться со всеми и всюду; он буквально обрастает знакомыми, где бы ни оказывался. На всякий случай родители вручили ей список имен родственников и знакомых, о большей части из которых она никогда не слышала; к некоторым именам прилагались телефоны или адреса, иногда и то и другое, а иногда ничего. Адреса незнакомых мест ей ничего не говорили, а телефоны она попробовала. Первым в списке значился телефон Тамары Львовны, но именно ей хотелось звонить меньше всего. Пара телефонов откликнулась. Арина представилась; ее спросили, как она и нужна ли ей какая бы то ни было помощь или совет. Она объясняла, что нужна скорее помощь, потому что она в Израиле, но жить ей негде и практически не на что. Оба раза в трубке сочувственно вздохнули.
– Да, в первое время очень сложно, – ответила ей одна из собеседниц.
Второй собеседник куда-то неожиданно заторопился.
– Но ты всегда можешь позвонить, – добавил он, – если тебе потребуется совет.
В данный момент, как ей показалось, ей пригодился бы совет, как до него добраться, чтобы запихнуть ему телефонную трубку в глотку, но она промолчала. Так что все же пришлось звонить Тамаре Львовне.
– У вас можно пока пожить? – спросила Арина.
– А где ты сейчас живешь?
– В гостинице.
– Говорят, это дороговато.
– Дороговато. Не то слово. И почему-то очень грязно. Так можно?
– У меня спальня совсем маленькая. Мы вдвоем там с тобой не поместимся. А жить в одной комнате с Левой ты не можешь, ты же меня понимаешь.
– Могу на кухне. Или в коридоре.
– Ладно, – ответила Тамара Львовна, сдаваясь, – можешь пока пожить в гостиной. В Израиле это называется салон. Только недолго, договорились?
Арина вернула ключ от номера, взяла свой баул с перестроечной барахолки и поехала жить в «салон». Салоном оказалась маленькая проходная комната с потолками высотой, кажется, два двадцать, стенами, крашенными грязно-белой краской, и примитивной мебелью из ДСП. К салону примыкали две спальни, больше похожие на собачьи будки, и кухонька как в хрущевке.
– А как такую можно получить? – спросила Арина. Она все еще существовала в счастливом мире «Голоса Израиля».
– Это только для признанных деятелей сионистского подполья, – ответила Тамара Львовна, с ощутимой неловкостью опуская глаза. – Для самых важных героев, конечно, совершенно другие условия. Но мы-то с Левчиком были скорее статистами.
«Это, конечно, стоило потраченной жизни», – грустно подумала Арина.
В салоне стоял диван, разбирающийся на жесткие подушки. Из-под него выкатывалась нелакированная доска на колесиках, на которую можно было переложить подушки со спинки дивана.
– Вот тебе и отличная кровать, – объяснила Тамара Львовна. – Постельное белье я тебе дам.
Они пошли на кухню. Подогрели чай. Но чувствовалось, что что-то ей мешает, и Арина не могла понять, что именно.
– Ты к Левчику не будешь приставать? – вдруг спросила Тамара Львовна.
– Не буду.
Потом подумала.
– Обещаю, – добавила Арина. – А мы всегда держим слово. Спросите родителей.
Но уже через пару дней Тамара Львовна снова начала спрашивать Арину, что именно она собирается делать дальше; эти вопросы становились все более настойчивыми, а потом и агрессивными. Так продолжалось практически каждый день. Только тогда Арина вспомнила про Инночку; набрала ее телефон. Ответил незнакомый низкий голос на иврите. Инночки рядом не было, но голос пообещал все записать и передать. На ломаном иврите Арина продиктовала телефон и попросила перезвонить. К ее удивлению, Инночка перезвонила. Оказалось, что она живет в кибуце. Там надо было работать, но все остальное кибуц оплачивал. Это называлось программой «Здравствуй, родина», но оформить надо было официально. Арина оформила. Снова погрузила на правое плечо баул, попрощалась и отправилась в кибуц. По дороге душа начала медленно оттаивать; хоть немного это было чем-то похожим на то, как она себе все это представляла. В кибуце ее поселили в один из строительных вагончиков, которые здесь почему-то называли «караванами». Комната в вагончике была рассчитана на двоих, и ее подселили к девице из Молдавии. В первую же ночь девица привела к себе вдрабадан пьяного молодого человека; в темноте с соседней койки довольно долго раздавалось тяжелое пыхтение и повизгивание. Караван чуть скрипел. Но наутро Инночка куда-то сходила, как она объяснила Арине, где-то «поныла», и Арину и Инночку перевели в одну комнату. «Я вообще ничего не понимаю в людях», – подумала Арина, глядя на Инночку с благодарностью, растроганная почти до слез. Рано утром следующего дня они с Инночкой вышли работать на конвейере на кибуцной фабрике по производству маринованных помидоров. Так началась ее новая жизнь в ее первом доме на новообретенной родине.
« 2 »
Работа была не столько физически утомительной, сколько изматывающей своей бессмысленностью. Но и сама Арина как бы одеревенела, так что эта рутина давалась ей легче, чем она поначалу ожидала. Контраст между тем, что она себе представляла, и тем, что происходило на самом деле, был столь абсолютным, что она впала в почти постоянную, хотя и вялотекущую прострацию; к своему удивлению, за исключением повторяющихся приступов черного и глухого отчаяния, большую часть времени она практически ничего не чувствовала. Тяжелее всего было вставать по утрам, но не от усталости, а от какого-то незнакомого чувства утраты самой воли к движению тела; больше всего ей хотелось просто остаться лежать и никогда больше с постели не вставать. А вот поднявшись, она постепенно начинала действовать довольно быстро и эффективно, почти как автомат: чистила зубы, влезала под душ, одевалась, шла в кибуцную столовую, потом на фабрику, начинала переворачивать и переставлять банки с помидорами.
Кроме того, ее быстро обучили тому, что существует множество способов эту рутину скрасить. Простейший из них заключался в алкоголе. Судя по всему,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Воскрешение - Денис Валерьевич Соболев бесплатно.
Похожие на Воскрешение - Денис Валерьевич Соболев книги
- Опавшие листья (Короб второй и последний) - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Опавшие листья. (Короб второй и последний) - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Опавшие листья - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Радио молчание - Элис Осман - Русская классическая проза
- Зимний Ветер - Валентин Катаев - Русская классическая проза
- Дом Кёко - Юкио Мисима - Классическая проза / Русская классическая проза
- Я хотел написать книгу, но меня чуть было не съел гигантский паук - Алексей Викторович Серов - Русская классическая проза
- Марина из Алого Рога - Болеслав Маркевич - Русская классическая проза
- Человек рождается дважды. Книга 1 - Виктор Вяткин - Проза
- Так громко, так тихо - Лена Буркова - Русская классическая проза