Форма входа
Читем онлайн Воскрешение - Денис Валерьевич Соболев
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
оборудован на территории бывшей советской военной базы, и, вероятно для того, чтобы «репатрианты» не разбежались, за пределы охраняемой автоматчиками зоны отстойника-распределителя их не выпускали. Тогда Арина еще не знала, что это только первый из многих барьеров, бросающихся в глаза и невидимых, выстроенных для того, чтобы превратить случайно собранных людей в истинных «репатриантов». А еще ее поразило то, что «репатрианты», со своими золотыми зубами и разговорами на не очень понятном русском, не были похожи ни на кого из тех, на кого, по ее представлениям, они должны были быть похожими. Они не были похожи на родительских друзей, которых Арина встречала, например, в музеях, театрах или филармонии. Но не были они похожи и на фотографии того прекрасного погибшего еврейского мира, с его огромными глазами и пронзительными взглядами. Не были похожи даже на активистов, с которыми она была знакома по еврейскому движению. «Неужели я совсем не знала советских евреев? – удивленно подумала она. – Или это какие-то другие люди?» Их дети в кооперативных джинсах-варенках, резвившиеся по отстойнику-распределителю, были, пожалуй, более узнаваемыми; они напоминали обычных малолетних гопников из Веселого Поселка. Взрослые же репатрианты были похожи на самых разных людей самых разных профессий, напоминали даже продавца картошки, взвешивавшего ее в соседском овощном магазине и виртуозно отбрасывавшего назад уже отвешенные картофелины. Несмотря на то что говорили они в основном о том, что продали или купили перед отъездом, Арина обнаружила, что с трудом их понимает. Чуть позже и с изрядным удивлением она обнаружила, что туалеты на территории отстойника не были разделены на мужские и женские; она подумала и решила, что в Израиле, наверное, так принято. И эти туалеты были грязными. Вероятно, общественные туалеты на ленинградских улицах были еще грязнее, но в них она никогда не бывала, так что это сравнение осталось для нее совершенно умозрительным. Ее охватил приступ паники.
И все же Арина так мало спала всю неделю перед отъездом, что ее снова спас сон. Уснула она глубоко и крепко. Ей снился туман, дорога в вязком тумане; она шла на ощупь, и ей было чуть страшно. А потом, как когда-то в том давнем детском сне, который за столько лет она так и не смогла забыть, из тумана начали подниматься люди с пустыми глазами. Они выходили из-за лесов, из-за рек, из-за дальних болот; некоторые шли навстречу, другие следовали за ней. Казалось, что они идут одной с ней дорогой. Их становилось все больше. Несмотря на то что Арину они не замечали, ей стало становиться страшнее; она попыталась бежать, но ноги вязли в грязи дороги, встречный ветер толкал в грудь, а толпа была уже столь большой, что попытки Арины через нее протиснуться запутывали ее все больше и больше. Даже во сне она тяжело дышала, потом начала сбиваться с дыхания, боялась упасть. Бессветные люди шли все дальше, своей, ей неизвестной и непонятной для нее дорогой; она металась между ними, заглядывала им в лица, пыталась узнать знакомых, хоть с кем-нибудь заговорить; но они молчали, а знакомые лица вспыхивали и гасли, оказывались иллюзией, игрой потерянного воображения. Арина металась между ними, а они шли все дальше и все быстрее, постепенно оставляя ее позади; тогда она ускоряла шаг, даже переходила на бег, окончательно сбивалась с дыхания. Проснулась рано, лежала с открытыми глазами, чувствуя себя разбитой, измученной ночью кошмаров и неспособной встать; очень боялась уснуть снова. В тот же день ее посадили на самолет в Тель-Авив.
«Интересно, – подумала Арина, – почему по „Голосу Израиля“ интервьюируемых новоприлетевших репатриантов так настойчиво спрашивают, как им понравился полет „Эль-Алем“?» Судя по этому повторяющемуся вопросу, Арина ожидала увидеть нечто футуристическое или хотя бы чрезвычайно необычное; но это был обычный самолет, какие летают из Барнаула в Алма-Ату. Было понятно, что самолет не советского производства, немного по-другому были скошены углы и оформлены поверхности, вообще ощущалось немного иное представление о геометрии служебного пространства, но все это вроде бы ни к «Эль-Алю», ни к Израилю в целом никакого отношения не имело. Особенно новым самолет тоже не был. Еще она подумала, что репатрианты безобразно орут, но отнесла это на счет общей нервозности и усталости. Арина сбросила кроссовки, вытянула руки вдоль подлокотников и уснула, кажется, еще до того, как самолет успел взлететь. Она снова ясно и отчетливо увидела, что падает; но на этот раз вокруг нее не было ни серебристого тумана, ни ветвящихся ходов в пространстве; неумолимо и отчетливо она падала в черную пустоту.
Темнота окружала ее, образуя некое подобие трубы, черную шахту, внутри которой она продолжала отвесно падать все дальше и дальше, а темнота проникала во все поры ее тела. Арина ощущала ее всей кожей, от макушки до пальцев ног. Ей казалось, что эту темноту она вдыхает и даже может попробовать на вкус. Падение постепенно ускорялось; было душно и страшно. А еще оно продолжалось очень долго; стало казаться, что сон завис в одной точке, что в этой точке ничего не происходит, не может произойти и уже никогда больше не произойдет. От какого-то почти животного, за исключением того ожидания погрома незнакомого ей из жизни, ужаса ее начало немного подташнивать. Тем временем густая темнота набирала скорость, и во сне Арина подумала, что эта черная шахта будет набирать скорость и дальше, пока от нее, Арины, не останется ничего, кроме самого чувства этого отвесного неподвижного падения сквозь неподвижную темноту. Но неожиданно прорвался отчетливый голос; слов она не поняла, но за сам голос уцепилась, темное падение приоткрылось и выбросило ее на поверхность. Арина поняла, что спала. Табло «Пристегните ремни» снова горело, она сказала себе, что самолет начал снижаться.
Через некоторое время Арина окончательно проснулась и выглянула в окно. Бескрайняя и насыщенная синева моря заканчивалась. Самолет пересек почти прямую береговую линию, пролетел над небольшим, прижавшимся к морю городком с двумя небоскребами, неожиданно торчащими среди малоэтажных строений, рассмотреть которые сверху ей не удалось, и начал постепенно уходить вправо, видимо готовясь к посадке. В предчувствии неизвестного у Арины немного захватило дух. Самолет сделал еще один круг и очень мягко сел; все почему-то захлопали. Открылись двери; репатрианты загрохотали дверцами багажных отсеков и своими вещами, снова загалдели. Арина вышла на трап, и на нее сразу же обрушились потоки раскаленного воздуха. Они были горячими, душными и сухими, совсем как в финской бане, и Арина почувствовала, как за те несколько минут, которые она провела с толпой, медленно спускаясь с трапа, а потом по дороге до стоящего рядом автобуса, она покрылась потом. От солнца исходил жар раскаленной сковороды. В воздухе висели пыль и песок. Впервые в жизни Арина испугалась, что может упасть в обморок.
«Как же здесь живут люди? – удивленно подумала она, а потом еще более изумленно: – А ведь еще весна». – «Но, наверное, как-нибудь живут, раз уж живут», – ответила она себе, оглядывая взлетное поле, какую-то вспомогательную технику вдалеке, небольшое здание аэропорта, диспетчерскую вышку и окружающую их со всех сторон каменную пустыню. «Хотя впереди еще лето», – добавила она. Выдохнула и вдохнула свежую порцию раскаленного воздуха. «Наверное, живут с кондиционерами, – продолжала думать Арина, пытаясь
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Воскрешение - Денис Валерьевич Соболев бесплатно.
Похожие на Воскрешение - Денис Валерьевич Соболев книги
- Опавшие листья (Короб второй и последний) - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Опавшие листья. (Короб второй и последний) - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Опавшие листья - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Радио молчание - Элис Осман - Русская классическая проза
- Зимний Ветер - Валентин Катаев - Русская классическая проза
- Дом Кёко - Юкио Мисима - Классическая проза / Русская классическая проза
- Я хотел написать книгу, но меня чуть было не съел гигантский паук - Алексей Викторович Серов - Русская классическая проза
- Марина из Алого Рога - Болеслав Маркевич - Русская классическая проза
- Человек рождается дважды. Книга 1 - Виктор Вяткин - Проза
- Так громко, так тихо - Лена Буркова - Русская классическая проза