Форма входа
Читем онлайн Утраченный воздух - Грета Ионкис
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Готовилась она несколько месяцев в обстановке строгой секретности (вопрос о высылке 33 640 человек был согласован с руководством союзного МГБ ещё 06.02.49-го). Менее чем за 2 дня было заполнено и отправлено 30 эшелонов (1573 вагона). Проводило операцию 4 496 человек оперативного состава. Эшелоны уходили на восток в разных направлениях: в основном в ЮжноКазахстанскую, Джамбульскую, Актюбинскую области, в Алтайский край, Томскую, Тюменскую области.
Арестованных Швидких повезли через всю страну в Кемеровскую область, в посёлок Барит. Мать поместили в больницу, а Майю и многих других (там были высланные из Эстонии и Латвии) отправили в забои по добыче золота. Шахты эти были известны со времён Екатерины II. Тогда старатели залезали в норы, волоча за собой лоток, в который ссыпали породу. Отгребать её приходилось скребком и руками. Теперь технология шагнула вперёд: рабочих опускали в подъёмнике на глубину 15–18 метров, там шли штреки, по которым двигались вагонетки. От штреков уходили боковые проходы, более узкие, в них – настилы из досок, по которым каждый тащил ручную тележку, которую должен был наполнить породой, но вначале нужно было кайлом ей долбить и отбивать. Добытая порода перегружалась из тележек в вагонетку, что двигалась по рельсам, затем её подымали на поверхность, и тут начинался другой этап – работа на драге (специальном агрегате). Майю отправили работать в шахту. В отсеки просачивалась вода, приходилось её вычерпывать из ям, иногда девушка возвращалась после смены насквозь мокрая.
Когда мать после второго инсульта перевезли в районную больницу в Салаир (где она и умерла), Майе разрешили переехать туда, и там она работала электриком в мастерской. Через три года в эту Богом забытую дыру приехал влюблённый в Майю её соученик по техникуму кишинёвец Лёня Песчанский и женился на ней. Как видите, бессарабский еврей смог повторить подвиг русских декабристок. Ради спасения любимой он вступил в партию, и им разрешили поселиться в Новокузнецке Кемеровской области, где они работали до 1959 года и где родилось трое их сыновей.
Я держу в руках пожелтевшие, потёртые на сгибах бумаги, которые Майя прислала мне из Мельбурна. Первая – справка, выданная Управлением МВД Кемеровской области от 30.09.1955 года, подтверждающая, что Майя Давидовна Швидкая освобождена из спецпоселения и паспорт ей выдан. Стало быть, она рожала первого сына Володю, ныне работающего в русской глубинке, в Лебедяни, будучи «беспачпортной» бомжихой.
Три остальные бумаги выданы военным трибуналом Одесского военного округа 30 апреля 1960 года за подписью гвардии полковника юстиции Н.Горбачёва о том, что дела по обвинению её отца и матери пересмотрены и прекращены за отсутствием состава преступления. Оба реабилитированы посмертно. Особенно впечатлила третья бумага, извещавшая, что в соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 8 сентября 1955 года (с ним можно ознакомиться в исполкоме горсовета депутатов трудящихся по месту жительства) Майя имела право на получение двухмесячной заработной платы по должности, которую занимали отец и мать при аресте. По вопросу получения свидетельства о смерти отца и возврата стоимости конфискованного имущества (если оно было конфисковано) ей рекомендовали обратиться с заявлением в КГБ Молдавской ССР. Как вы понимаете, добровольно пойти в КГБ в те времена мог решиться только безумец. После всего, что она претерпела, она больше не верила горьковскому афоризму: «безумство храбрых – вот мудрость жизни», а потому никуда не пошла. А фамилию дяди Майи – Моисея Аненского я в «Книге памяти» нашла. Утешаться русской поговоркой «лес рубят – щепки летят» бессарабцы не могли и не хотели, но – пришлось.
Летом 2013-го у меня произошла удивительная встреча. После одного из моих многочисленных выступлений в еврейских общинах Германии ко мне подошла стройная моложавая женщина, представилась: Клава Левензон. Услыхав, что я пишу книгу о Кишинёве, она не могла удержаться, чтобы не поведать свою историю. Её родители, Шауль и Хава Левензон, жили до войны в Кишинёве. Семья была состоятельной, имели землю (виноградники), держали ресторан. В 1940 году с приходом Советов лишились всего, но выслать их не успели, а потому от немцев уходили пешком, как Ольшанские. Мать Клавы была беременной ею и родила её в Сталинграде, куда они добрались к октябрю 41-го. Но немцы наступали, им удалось переправиться через Волгу и двинуться дальше. Дорогой умерла пятилетняя сестрёнка.
После войны семья возвратилась в Кишинёв, где у них не осталось ни кола, ни двора. Ютились в полуподвальном помещении полуразрушенного дома на Подольской, затем их приняла к себе сестра матери, проживавшая с семьёй в одной, но довольно просторной комнате. Мебели не было. Спали втроём на полу в углу, который им выделили. Это было по тем временам неплохо, я знаю еврейскую семью (родственники Ольшанского), которая существовала в семиметровой комнатёнке, а было их пятеро, так что даже стол некуда было поставить. Клава пошла в школу. Она только окончила первый класс, когда 6 июля 49-го за ними пришли, ибо они значились в списках «раскулаченных». То, что они теперь жили на грани нищеты, не имело значения. Она хорошо помнит увозивший их товарный вагон с нарами (им удалось занять место на нижних нарах, а те, кого втолкнули в вагон последними, лежали и вовсе на полу под нарами, там даже сесть было невозможно). До сих пор у неё в ушах стоит звук-лязг засова, которым запирали дверь вагона снаружи. Открывали вагон во время стоянок, останавливались не на станциях, а на подъездах к ним. Появлялось нечто вроде полевой кухни, и им доставалось по черпаку баланды, реже – перловой каши, её называли шрапнелью. Помнит, что приходила санитарка и посыпала им волосы порошком ДДТ (от вшей).
Их эшелон прибыл в Кемеровскую область. Я сразу вспомнила историю Майи Швидкой. Попали Левензоны в большую таёжную деревню Чулеш, где жили в основном охотники-промысловики и бывшие ссыльные. Но отец работал на золотом прииске, в старинной шахте, как и Майя. И отбывали они ссылку там до 1957 года. Сходство судеб несчастных бессарабских евреев, принадлежащих, казалось бы, к разным социальным группам, меня поразило. Беда уравняла всех.
А на исходе 1940-х большинство граждан новой республики с честью несло трудовую вахту. Другая часть граждан тоже стояла на вахте: готовила и проводила аресты, очистку от «нежелательных элементов», исчислявшихся в масштабах Эсэсэсэрии миллионами. Так и текла жизнь в государстве, представлявшем огромный ГУЛАГ: одни сидели, другие сажали, третьи охраняли, но в зоне пребывали все.
Глава 27. Даёшь образование!
Наступил 1950-й. Окончивший техникум с красным дипломом, Ольшанский жаждал продолжить образование и мечтал о Московском энергетическом.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утраченный воздух - Грета Ионкис бесплатно.
Похожие на Утраченный воздух - Грета Ионкис книги
- Уильям Сомерсет Моэм - Грани дарования - Г Ионкис - Публицистика
- Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - Александр Гогун - История
- Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) - Кнут Гамсун - Публицистика
- Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Сборник статей - Публицистика
- Сталинград: Записки командующего фронтом - Андрей Еременко - История
- Из записной книжки. Темы - Георгий Адамович - Публицистика
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко - Публицистика
- Ни войны, ни мира - Валерий Юрьевич Афанасьев - История / О войне / Науки: разное
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович - Искусство и Дизайн / История