Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вторым по значимости городским промышленным предприятием в первые послевоенные годы был ремонтный завод на Скулянке, там ремонтировался весь сельхозинвентарь колхозов и совхозов. Вначале он производил малые виноградные трактора, столь необходимые для аграрной республики. На его основе позже возникнет тракторный завод, а пока он выполнял заказы на маслобойки, оборудование для мельниц.
Сразу заработали табачная и кондитерская фабрики (бывшее предприятие Гарагули), пекарни, образовались артели, в том числе пошивочная и по ремонту обуви. Самой крупной была артель «Металлист», производившая оцинкованную посуду. Велика была нужда в самом необходимом. Но при этом не было забыто ни здравоохранение, ни образование.
Уже в 1945 году начал работать мединститут на базе 2-го Ленинградского (он был эвакуирован в Ессентуки и на короткое время оказался под немцами; ходил такой слух, что из-за недоверия властей его в полном составе, даже со студентами, направили в Кишинёв). Хотя по профилю 2-й Ленинградский мединститут был санитарногигиеническим, сразу же открылся лечебный факультет. Вместе с институтом прибыла библиотека, история которой заслуживает особого разговора. Мне её поведала Сарра Соломоновна Шпитальник, ещё недавно – старший библиограф Еврейской библиотеки им. Мангера. Ровесница Ольшанского, знакомая с ним через друзей его юности, она вернулась в Кишинёв после окончания французского отделения Черновицкого университета и была привлечена к разбору и описанию уникальной библиотеки, доставшейся медикам.
Библиотека была вывезена из Франкфурта-на-Майне немецким евреем Рихардом Кохом, терапевтом и историком медицины, бежавшим от нацистов вначале в Бельгию, а затем в СССР. Здесь в 1937 году ему определили местом проживания и работы Ессентуки. В библиотеке было много тысяч книг на 12-ти языках не только по медицине, но и по философии, иудаике. Когда началась война и немцы приблизились к городу, Кох с женой пешком ушли из Ессентуков и сумели добраться до Тбилиси, где он работал в госпитале. А библиотека его, основательно пограбленная местным населением, оказалась при мединституте и переехала в Кишинёв. Вернувшись в 44-м году, Кох стал работать врачом в санатории и через три года умер. А до библиотеки десять лет руки не доходили. Сарра Соломоновна, владевшая несколькими языками, в течение шести лет работала, разбирая и систематизируя книги Коха. Недавно выяснилось, что лишь три библиотеки такой ценности были вывезены из Германии во времена национал-социализма и сохранились до наших дней. Библиотека Коха взята на учёт в Германии. Год назад оттуда приезжал специалист и часть книг увёз на реставрацию. Институт выделил сотрудника, который занимается библиотекой и отвечает за её сохранность. Вот такая история: у книг, как у людей, своя судьба. Подчас запутанная и страдальческая.
Основы здравоохранения республики заложили во многом врачи-евреи, вернувшиеся в Кишинёв после эвакуации и направленные сюда Наркоматом здравоохранения из Москвы и Ленинграда. Имена некоторых профессоров мне знакомы не понаслышке. Выдающийся хирург, известный со времён Первой мировой войны, заслуженный деятель науки, профессор Савелий Миронович Рубашов организовал кафедру хирургии, он стал главным хирургом республики, создал научную школу. Мне довелось не раз навещать его ослепшую и почти глухую жену, окончившую в своё время юридический факультет Сорбонны, я и хоронила её на Армянском кладбище рядом с могилой мужа на исходе 1970-х. Раньше в институте была комната-музей С.И.Рубашова. Думаю, ныне её не существует.
Кафедру акушерства и гинекологии создал ленинградский профессор Михаил Вениаминович Могилёв, прибывший в Кишинёв по направлению в январе 1946-го. Его жена – основательница туберкулёзного диспансера. Их сын, Антон Михайлович Могилёв-Фишер – сегодня наш лечащий врач и лучший диагност в Кёльне.
Кафедру урологии и нефрологии создал профессор, доктор наук Соломон Давыдович Голигорский, выпускник медицинского факультета Ясского университета, его пациенткой мне довелось быть. Хаюся Менделевна Салита – рентгенолог высшей квалификации, с 1949 года возглавляла службу в Лечсанупре. Именно она обнаружила у меня камни в жёлчном пузыре и латентный диабет. А Исаак Ольшанский многим обязан старому опытному пульмонологу и рентгенологу Льву Моисеевичу Фишову, который спасал его от мокрого плеврита.
Педиатрия и детство в целом находились под началом ленинградки Ирины Алексеевны Шедовой. Муж её был известным спортивным комментатором. Эту семью я тоже хорошо знала: её дочь Наташа работала у меня на кафедре поначалу лаборанткой, а затем (окончив московскую аспирантуру и защитив кандидатскую диссертацию) старшим преподавателем.
Около двухсот лет практикуют в Бессарабии-Молдавии врачи династии Шоров. Хотя братья-близнецы: невропатолог и психиатр Иосиф Яковлевич и хирург Лев Яковлевич Шоры трудились в городе Бельцы, в Кишинёве о них были наслышаны. Их отец, Яков Львович Шор, изучавший медицину в Вене и окончивший медицинский факультет Берлинского университета в 1906 году, как военврач в Первой мировой войне заслуживший орден «Св. Станислава», переживший Холокост (четыре года в гетто Транснистрии), всю жизнь, до смерти в 1968 году, работал в родных Бриченах.
В сложных случаях на консилиум в Кишинёв частенько приглашали Иосифа Яковлевича, и однажды во время очередного приезда в молдавскую столицу он даже посетил наш дом и консультировал мою маму по поводу, как мы говорили, склероза, или болезни Альцгеймера – по-научному. Конечно, мне бы не удалось добиться визита к нам медицинского светила, но у меня на кафедре работала ведущим доцентом его невестка Людмила Андреевна Гозун. Завершая разговор о врачебной династии Шоров, должна сказать, что единственная внучка Иосифа Яковлевича, Аня, с отличием окончившая школу, была принята в мединститут Кишинёва в 1990 году только на платное отделение. На бюджетном отделении среди студентов коренной национальности ей места не нашлось. По окончании института и после переезда семьи в Нью-Йорк она не только подтвердила свой диплом, что невероятно трудно, но закончила там трёхлетнюю ординатуру и прошла целый ряд дополнительных сложнейших курсов специализации. Внучка Шора сделала головокружительную карьеру в медицинской области, успешно работает в клинике нью-йоркского университета. Так что бессарабская династия врачей Шоров продолжает завоёвывать вершины и за океаном, на Манхэттене.
Если же перейти на язык статистики, то 25 докторов и 80 кандидатов наук – евреев трудилось после войны на поприще здравоохранения республики. Пост ректора мединститута занимали всё больше национальные кадры: Сорочин, Старостенко, Тестемицану (сейчас институт носит его имя), Анестиади. Они
- Уильям Сомерсет Моэм - Грани дарования - Г Ионкис - Публицистика
- Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - Александр Гогун - История
- Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) - Кнут Гамсун - Публицистика
- Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Сборник статей - Публицистика
- Сталинград: Записки командующего фронтом - Андрей Еременко - История
- Из записной книжки. Темы - Георгий Адамович - Публицистика
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко - Публицистика
- Ни войны, ни мира - Валерий Юрьевич Афанасьев - История / О войне / Науки: разное
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович - Искусство и Дизайн / История