Форма входа
Читем онлайн Утраченный воздух - Грета Ионкис
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
крайней мере, в Кишинёве революционные евреи, в бедных слоях населения, представляли собой почти сплошь зелёную молодёжь».
Говоря о ментальности бессарабских евреев, нужно учитывать, что они долгие годы проживали в сёлах рядом с молдаванами и находились под немалым влиянием молдавской деревни, с её косностью, замкнутостью, отъединённостью от внешнего мира. На это указал в своих книгах Ицхак Корн, старый бессарабец, ещё недавно возглавлявший в Израиле Бейт Бесарабия («Бессарабский дом»). Семейство Корнов проживало по соседству с Ольшанскими. Исаак помнит своего тёзку. Ещё более значительным было влияние хасидизма на еврейскую массу, особенно в первой трети ХIХ века, когда в Бессарабию переселилось много евреев из Малороссии и Галиции, где позиции хасидов были особенно сильны. Однако, отрицая идеи Хаскалы (еврейского просвещения), препятствуя светскому образованию бессарабских евреев, хасидские раввины обрекали их на застой и отставание от цивилизованного мира. Дух просвещения, стремящегося высвободить еврейское сознание из дряхлеющей раввинской схоластики, был гораздо сильнее в Литве. Достаточно сравнить литваков, которые считали себя «солью» восточноевропейского еврейства, с бессарабцами, чтобы почувствовать отсталость последних, их образ жизни был намного патриархальнее. Вместе с тем у бессарабских евреев, живших бок о бок с молдаванами, как писал Корн, было больше простоты в отношениях, больше склонности к труду на земле, готовности довольствоваться малым. Потому-то Урусов и полагал, что бессарабское еврейство в целом спокойно и далеко от политики, а «зелёная молодёжь» пошумит-пошумит и утихнет.
«Мне они казались почему-то игрушечными революционерами <…> и даже через два года, в период усиления революции, бессарабские евреи не создали в пределах губернии какой-либо особенно заметной революционной организации», – писал князь Урусов в 1907 году. Между тем, ленинскую «Искру» в 1905 году печатали и распространяли в Кишинёве сплошь евреи.
Еврейство Бессарабии (с одной стороны, его беднейшие слои, а с другой – образованные) при румынах, т. е. уже через одиннадцать лет после того, как были изданы «Записки», резко полевело. Рост эксплуатации со стороны богатеев, в том числе и еврейских, бесправие при полицейском терроре, – румынская жандармерия отличалась особой свирепостью, – поборы чиновников, издевательства над безграмотным людом, антисемитизм вызывали естественный протест. В этих условиях агитация левых партий, в том числе и коммунистов, встречала отклик, тем более что все сулили новую справедливую жизнь, перемены к лучшему. Представители сионистских партий, – а их тоже было много, и их влияние пересилило хасидское, – стремились воспитать в молодых евреях чувство личного достоинства, и это им удалось. Ольшанский вспоминает, что в 1930-е годы у всех на слуху были имена Жаботинского, Трумпельдора и очень популярна была молодёжная организация «Бейтар». Ицик хотел, когда подрастёт, стать бейтаровцем. У них был свой гимн, из которого он запомнил только слова: «Помни, еврей, ты – царь, ты – потомок царей». Слова эти наполняли гордостью и воодушевляли бедного еврейского мальчишку. И случилось то, чего не ожидал бывший губернатор: зелёная еврейская молодёжь, выглядевшая в его глазах игрушечными революционерами, преобразилась. Сорока лет хождения по пустыне не понадобилось. Вот тому несколько примеров.
Забегая вперёд, скажу, что сразу после войны, в 1946 году, у Ольшанского появилась подружка по техникуму – Майя Швидкая, с которой он дружит поныне, хотя занесло её на склоне лет аж в Австралию. Судьба её семьи заслуживает особого рассказа, но какие-то факты переплетаются с нашей историей, и мы этим пренебрегать не будем. Родители Майи были румынскими коммунистами. Отец, Давид Мордхович Швидкой, родившийся в Кишинёве в 1898 году в многодетной семье, рано был захвачен идеями коммунизма и включился в революционное движение. Как один из руководителей подпольного Бессарабского военно-революционного комитета он проходил по громкому «Процессу 108». Военный трибунал, заседавший с 24 июня по 29 августа 1919 года в здании на углу Киевской и Харузинской (при Советах – улицы Горького, ныне – Марии Чеботарь) вынес суровые приговоры: 19 человек были приговорены к смертной казни, 21 – к пожизненному заключению, остальные – к разным срокам тюремного заключения. Давиду шёл 21-й год, когда он оказался в печально известной румынской тюрьме Дофтана. Две его сестры-подпольщицы оставались на свободе.
Мать Майи, Лия Самойловна Флешлер, родилась в Оргееве в 1903 году. Два её брата и три сестры с юных лет состояли в коммунистической ячейке, а их мать прятала партийную печать в каблуке своей туфли. В 1922 году Лию и старшего брата Моисея арестовали. Они подвергались жестоким пыткам. Лия – синеглазая красавица, её чёрные волнистые волосы были заплетены в две тугие косы ниже пояса. В Дофтане её за косы подвешивали и били, требуя назвать «главарей». Лия всё выдержала.
Между тем в Румынии продолжались преследования: за «Процессом 108» последовали «Процесс 500», «Процесс 113», «Процесс 43». Дела революционного подполья, демонстрантов, участников рабочих собраний, крестьянских сходок рассматривал военно-полевой суд. Разговор с бунтовщиками был короткий: расстрел, заточение. Погибли сотни людей. Значительную часть составляли евреи. На кладбище Беллу в Бухаресте есть памятник Героям – борцам за свободу народа и родины, за социализм. Среди 77-ми имён – по крайней мере 20 еврейских.
После 1924 года, когда образовалась Молдавская автономная советская республика с центром в Балте, вошедшая в состав Украины, начался обмен политзаключёнными между Румынией и Советами. Белогвардейских офицеров, которых не успели расстрелять, обменивали на коммунистов-подпольщиков, попавших в руки сигуранцы – службы безопасности. Родители Майи, не знакомые до этого друг с другом, оказались в одной группе политзаключённых, подлежавших обмену. По документам они проходили как муж и жена. Фиктивный брак стал реальным. Оба активно включились в строительство социализма, работали в центральных органах управления МАССР вначале в Балте, а потом в Тирасполе под руководством Старого (Г.И.Борисова). Заместителем Старого был старший брат Лии, Моисей, его друг по подполью, тоже сменивший фамилию на партийную кличку Аненский. Эти молодые евреи были преданы советской власти, партии большевиков, идеология которой – интернационализм – была созвучна надеждам бедняков-евреев на их равенство с остальными гражданами страны. В известном смысле они и стали первыми советскими людьми задолго до того, как было провозглашено в СССР появление новой исторической общности – советского народа.
В то время как Румыния всё больше проникалась нацистским духом, в СССР шли бесконечные процессы против врагов народа. В жернова сталинской мясорубки попадали, прежде всего, самые преданные делу социализма люди, стало быть и евреи.
В 1937 году были арестованы и расстреляны почти все члены ЦК МАССР и другие руководящие работники, в их числе – Старый и брат Лии, Моисей Аненский (в ту пору председатель Тираспольского горсовета), а также её муж, Давид Швидкой (директор хлебозавода). А вскоре арестовали и жён. Взяли их на
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утраченный воздух - Грета Ионкис бесплатно.
Похожие на Утраченный воздух - Грета Ионкис книги
- Уильям Сомерсет Моэм - Грани дарования - Г Ионкис - Публицистика
- Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - Александр Гогун - История
- Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) - Кнут Гамсун - Публицистика
- Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Сборник статей - Публицистика
- Сталинград: Записки командующего фронтом - Андрей Еременко - История
- Из записной книжки. Темы - Георгий Адамович - Публицистика
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко - Публицистика
- Ни войны, ни мира - Валерий Юрьевич Афанасьев - История / О войне / Науки: разное
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович - Искусство и Дизайн / История