Форма входа
Читем онлайн Утраченный воздух - Грета Ионкис
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
литературе, подписи С.Магдера стояли под многими документами и отчётами еврейских благотворительных обществ.
В чём же была причина этого визита? Магдер с женой хотели бы усыновить маленького Ицика. Хотя он был в семье четвёртым и нельзя сказать, чтобы уж очень желанным ребёнком, такое предложение встретило категорический отказ. Что скажут люди?! Как можно, при живых родителях?! Магдер идёт на уступки: пусть не усыновление, он готов взять способного мальчика на воспитание, он даст ему образование. Их сын будет учиться за границей – во Франции или в Германии. Родители в недоумении: зачем бедному еврею образование? Дай Бог Ицику стать мастеровым. Отец его – сапожник, а сын будет учиться на портного. Профессия портного считалась более почётной. Если улыбнётся удача, будет работать в известной в Кишинёве фирме «Кавалер Шик». Таков был предел мечтаний. Это ателье находилось в центре на Михайловской (при Советах – Комсомольская, ныне – Эминеску). Ицик частенько простаивал перед его витриной, разглядывая разодетые манекены. Так и не убедив родителей, уехал Магдер ни с чем.
Родители некоторое время не разрешали сыну слоняться по улицам: вдруг украдут. Но никто его не похитил. Зато сам он, движимый любопытством, отправился в верхний город на Подольскую. В свои семь лет он ещё не страдал от невзгод, тесноты, унизительной бедности, в которых пребывала их семья, он ведь не видел другой жизни. Но он начал осознавать, что помимо местечкового мира существует иной. Достаточно пересечь Николаевскую улицу и подняться в верхний город – и ты окажешься в нём. Там даже небо казалось голубее, а у них вечно пыль стояла столбом. Цепкий детский глаз заметил, что вместо тёток в платочках и стоптанных туфлях здесь по улицам ходили дамы в шляпках и на каблучках.
Он нашёл дом Магдера на этой престижной улице, на квартале между Михайловской и Купеческой. Дом был добротный, в нём адвокат проживал, и тут же располагалась его контора, на что указывала начищенная до блеска табличка. Ицик посмотрел на тяжёлую дубовую дверь с красивой бронзовой ручкой, на сияющие чистотой высокие окна и побрёл к себе на Георгиевскую.
Глава 15. В церковно‐приходской школе
Старшие сестра и брат окончили начальную школу Берлиба (по имени директора), а Ицик был принят в церковно-приходскую школу при Георгиевской церкви. Еврейских детей здесь было мало, но всё же еврейско-русский воздух в городе не был вытравлен, просто появился в нём ещё и румынский компонент. Несмотря на запреты кишинёвцы продолжали говорить по-русски, русский язык сохранял статус публичного, тем более что в 1918 году в городе оказалось много беженцев из прежней России. Нет нужды пускаться в подробности: все помнят булгаковские «Дни Турбиных» и «Бег». Не все добежали до европейских столиц, кое-кто осел в Кишинёве, где при румынах сохранялись привычные с царских времен устои быта, в том числе и церковноприходские школы.
Попутно замечу, что моя бабушка, родившаяся в 1884 году в Новогрудках (родина Мицкевича), тоже окончила церковно-приходскую школу и стала заядлой книгочейкой, театралкой, хотя профессия её была – модистка-верхница. И когда Ольшанский сообщил мне, что он окончил церковно-приходскую школу, я поначалу обомлела. Я ведь считала, что с ними было покончено в 1917 году.
Итак, в первый же день в школе перед началом урока учительница велела всем положить руки на парты и тщательно осмотрела их: чисты ли, нет ли следов чесотки, подстрижены ли ногти. В детском саду Ицик к подобным осмотрам привык и не удивился. Если на ком-то находили вошь, а такое случалось, весь класс отправлялся на дезинфекцию: всю одежду «прожаривали», а ребятишки мылись в банном помещении. Класс был мужской, девочки учились в другом здании.
В первом классе обучали письму, чтению, счёту. Правда, читать и писать печатными буквами Ицик выучился самостоятельно, до школы. Но здесь прививались и навыки этикета: учили, как приветствовать учителя, как правильно здороваться со взрослыми, уступать дорогу старшим, показывали, как пользоваться ножом и вилкой, объясняли, что чавкать, разговаривать с набитым ртом, плеваться, сквернословить – некрасиво, сморкаться нужно в платок.
Это была начальная школа. Обучение продолжалось четыре года и проходило на румынском языке. Говорить на русском языке в школе запрещалось. Каждый год учителя менялись. Уроки чистописания и каллиграфии помогали выработать красивый почерк. Урок письма прививал весьма полезные навыки: учеников обучали, как правильно начать и закончить письмо, как надписать на конверте адрес, как писать заявление, прошение, жалобу. Ничему подобному в послевоенной советской школе не учили, и мы были беспомощны в элементарных практических делах.
Ярким доказательством тому служит следующая история. Когда моя младшая коллега на исходе 80-х улетала в гости к родственникам в Нью-Йорк, я вручила ей документы всей нашей семьи с просьбой отослать в организацию, ведающую приёмом советских евреев. Думала, если уж решаться на эмиграцию, лучше оказаться в англоязычной среде, хоть с языком проблем не будет. Проходит месяц, и я получаю пакет со своими документами. Советский доцент перепутала местами адреса отправителя и получателя. Она с отличием окончила университет, московскую аспирантуру, но в церковно-приходской школе ей учиться не довелось, и печальный результат – налицо. Но вернёмся в 1936 год.
На уроках арифметики детей знакомили со всеми основными геометрическими фигурами: разного вида треугольниками, конусом, цилиндром, ромбом, шаром, трапецией. Ученики умели отличить квадрат от прямоугольника.
Любимыми уроками маленького Ольшанского были история и география. Тут открывался новый мир. Историю Румынии он постиг именно тогда, но до сих пор ему не даёт покоя вопрос, почему в Бессарабии, да и сейчас в Молдове так почитают римского императора Траяна, ведь это он вынудил вождя фракийского племени даков Децебала, прежде побеждавшего римлян и даже получавшего с них дань, покончить жизнь самоубийством после поражения в очередном сражении. Даки считаются далёкими предками молдаван. А потому ему было невдомёк, почему фигура капитолийской волчицы (Lupa Capitolina) – «лупойки», вскормившей Ромула и Рема, уже на исходе 1980-х годов, когда зашевелились националисты, оказалась на постаменте перед внушительным зданием, где при румынах располагался Лицей имени писателя Богдана Хашдэу. Ныне в нём – Исторический музей. Здание находится в верхней части города, на углу улиц Киевской (ныне 24 августа 1998 года) и Гоголя (ныне – митрополита Бэнулеску-Бодони).
На уроках географии он узнал названия столиц всех европейских и латиноамериканских, а также некоторых восточных государств, запомнил расположение разных стран и континентов, их флору и фауну. По требованию учителя он легко находил все эти названия на карте. Учитель давал задание по памяти нарисовать очертания не только «сапожка»
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утраченный воздух - Грета Ионкис бесплатно.
Похожие на Утраченный воздух - Грета Ионкис книги
- Уильям Сомерсет Моэм - Грани дарования - Г Ионкис - Публицистика
- Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - Александр Гогун - История
- Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) - Кнут Гамсун - Публицистика
- Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Сборник статей - Публицистика
- Сталинград: Записки командующего фронтом - Андрей Еременко - История
- Из записной книжки. Темы - Георгий Адамович - Публицистика
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко - Публицистика
- Ни войны, ни мира - Валерий Юрьевич Афанасьев - История / О войне / Науки: разное
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович - Искусство и Дизайн / История