Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У нее гемоглобин четыре, – сказал он. – С таким гемоглобином не ходят.
– Знали бы вы, откуда я пришла, – усмехнулась Соль.
– Откуда?
– Издалека, – сказала она. – Дальше не бывает.
XVII
Однажды вечером, уже лежа в гамаке, он услышал звук, который ни с чем нельзя было спутать, – шаг каравана мулов. Поднял голову и увидел, что другие любопытные тоже выглядывают из гамаков. Два человека в гражданском вели мулов к палаткам командования. Вскоре они обогнули палатки и пропали из виду, но Рауль успел заметить, что караван нагружен, а на следующий день, когда мулов уже не было, узнал, что груз предназначался конкретному адресату. Такое случалось не впервые, он легко додумал остальное, а в течение дня его подозрения подтвердились: привезенное пойдет центральному командованию, а обычные герильеро не увидят из этого провианта ровным счетом ничего. Как и прежде, когда приходил караван, воздух наполнился запахами, и Рауль не знал, то ли ему возмущаться привилегиями командиров, то ли волноваться, что из сельвы на дух хамона или копченой колбасы выйдет ягуар. Но на сей раз Фернандо, видимо, чтобы унять подозрения, собрал всех. Рассказал, что привезли продукты, а также медикаменты, вызвал по именам четырех солдат, в том числе Рауля, и приказал выстроить тайник для вновь прибывшего груза.
– И надежно его укройте. Никто не должен знать, где он и что там внутри.
Был сезон дождей, и устройство тайника затянулось, поскольку выкопанная накануне земля утром снова оказывалась в яме, но солдаты работали усердно и не жаловались. Закончив, они уложили внутрь запас ванили, корицы и нуги на два месяца вперед, два больших ящика бульонов «Магги» и лекарства. Все молчали, как рыбы. Каждый знал, что сказанное может быть использовано против него на следующем собрании, как это произошло с Раулем несколько недель назад. Один из товарищей намекнул, чтобы он подверг себя самокритике. Рауль не нашелся сразу с ответом, и кто-то сказал за него: «Пять месяцев назад товарищ Рауль сомневался в нашей тактике формирования опорной базы». Раулю хватило ума понять, что это обвинение похоже на зыбучие пески: чем больше защищаешься, тем больше увязаешь. Так что он не стал возражать, отнес ошибку на счет своей неопытности, и про инцидент, казалось, все забыли.
Спустя два дня после завершения строительства тайника команданте Фернандо подошел к Раулю и сказал: «Товарищ, нам нужно, чтобы вы поучаствовали в угощении». Это была одна из его любимых идей, хотя практической пользы до сих пор никто не понимал. Команданте Фернандо верил, что опорную базу лучше всего формировать, используя примитивные формы коммунизма, уже существующие в крестьянском обществе. «Вот где суть, – говорил он, донося свою мысль до товарищей, – вот где начало начал». Под угощением имелся в виду целый ритуал: крестьянин, нуждавшийся в помощи общины (чтобы вспахать поле, построить поилку или загон, покрыть крышу пальмовыми листьями), вызывал всех односельчан, а взамен закатывал им большой народный праздник, где благодарил откликнувшихся и вознаграждал их за труды, предлагая еду и веселье. В данном конкретном случае человеку требовалось расчистить участок под посадку риса. Работа несложная, но утомительная: нужно было пройти целое поле с мачете в руках, убирая сорняк и кусты. Мачете назывался рула: он был длиннее (почти метр) и тяжелее обычного, потому что его острое лезвие должно было без усилия срезать стволы кустов.
Рауль закинул винтовку за спину, как, он видел, делали в Китае, и взялся за работу. Рула была даже больше первого мачете, купленного им в сувенирном магазине. Он никогда не имел дела с инструментом такого размера. Казалось, рула жила собственной жизнью, тяжело обрушиваясь на сорняки. Может, Рауль залюбовался ее мощью, а может, отвлекся, обсуждая ее с товарищем, – так или иначе, по неопытности или по рассеянию, мачете опустилось не туда. Лезвие вошло Раулю в голень: разрезало штанину, погрузилось в плоть и остановилось у самой кости. Он наклонился оценить рану и увидел столько крови, что, случись такое с другим человеком, подумал бы, что это розыгрыш. Штанина мгновенно почернела. Что-то подсказало Раулю, что дела плохи, и встревоженные лица крестьян подтвердили его догадку.
Его отнесли на руках в ближайшую хижину и положили в гамак во дворике с утоптанным полом. «Поднимите ногу, товарищ, – говорили ему. – Повыше. Выше головы». Кто-то сказал, надо молотым кофе, ему возразили – лучше жеваным табаком, нет, сказал еще кто-то, припарку из трав, и, поскольку договориться не смогли, приложили все разом. Ничего не помогало: кровь лилась и лилась, замачивала повязки, прорывала их, катилась по белой коже и упрямо капала на землю. Тогда кто-то из товарищей (Рауль не узнал по голосу) сказал: «Будем прижигать». Не прошло и пары секунд, как Рауль почувствовал жгучую боль и если не упал от нее в обморок, то только потому, что пересилило удивление: даже каленое железо не подействовало. Кровь текла по-прежнему, так же обильно. И тут его осенило, словно в стене головокружения открылось окошечко ясности. Он подозвал товарища, который прижигал ногу, и сказал:
– Бегите в лагерь и найдите тайник. Или мне введут коагулен, или я истеку кровью.
Это был импортный, испанский препарат, редкий и дорогой, но способный остановить даже самое безнадежное кровотечение. Он прибыл на мулах в трех красных коробочках с надписями цвета морской волны. Рауль попросил бумагу и карандаш и кое-как нарисовал карту с тайником. Товарища с красной коробочкой и новым, неиспользованным шприцем он не дождался, потерял сознание, увидев напоследок лужу крови под гамаком, небольшую, но такую глубокую, что подошедшая собака лакала оттуда в свое удовольствие.
Очнулся он через сутки. Слабость не давала даже сесть на койке, а голова болела и отчаянно кружилась. «Наверное, так чувствуют себя умирающие», – подумалось ему. Он понял, что не доковыляет до лагеря, но у крестьян оставаться тоже было нельзя: если бы кто-то узнал, что они принимают у себя герильеро, а уж тем более помогают ему, им грозила бы смертельная опасность. У Рауля не осталось сил решать собственную судьбу, он предался в руки других и через несколько часов, открыв глаза, увидел, что его несут на носилках через жнивье, потом снова провалился в небытие и пришел в себя уже не на поле, а в полевом госпитале; кровотечение кончилось, и перед ним забрезжила призрачная надежда, что он выживет.
На ближайшее солдатское собрание он не попал, поскольку был не в состоянии, а вот на следующее пришел. Команданте Фернандо держал в голове собственную повестку дня и, выполняя ее первый пункт, указал на Рауля. «Товарищ допустил две грубые ошибки, – сказал он. – Во-первых, он открыл местонахождение тайника. Во-вторых, использовал в личных целях общее лекарство. И все из-за какой-то царапины». Он уставился на Рауля черными глазами. «Что же, товарищ. Товарищи ждут вашей самокритики».
Рауль поднялся на ноги.
– Товарищи… – начал он.
Но Фернандо перебил его:
– Где ваша сестра, товарищ?
– Что?
– Товарищ Соль. Где она?
– Я не понимаю, о чем вы, товарищ. Она…
– Товарищ Соль дезертировала. Только не надо ее защищать, товарищ. Вашей семье пора бы понять, что здесь счеты другие.
Потом он обратился ко всем:
– Вы понимаете? Товарищ Соль предала нас. И я даже не знаю, какого наказания она заслуживает.
Так Рауль узнал о решении сестры. Он сразу понял, что стряслось что-то ужасное, потому что Монашка Революции не бросила бы все без весомой причины. Но что
- Тайная история Костагуаны - Хуан Габриэль Васкес - Историческая проза / Русская классическая проза
- Марина из Алого Рога - Болеслав Маркевич - Русская классическая проза
- Вальтер Эйзенберг [Жизнь в мечте] - Константин Аксаков - Русская классическая проза
- Как быть съеденной - Мария Адельманн - Русская классическая проза / Триллер
- Яблоки из сада Шлицбутера - Дина Ильинична Рубина - Русская классическая проза
- Кубик 6 - Михаил Петрович Гаёхо - Русская классическая проза
- Сети Вероники - Анна Берсенева - Русская классическая проза
- Из дневника одного покойника - Михаил Арцыбашев - Русская классическая проза
- Миллионы - Михаил Арцыбашев - Русская классическая проза
- Пропасть - Михаил Арцыбашев - Русская классическая проза