Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тебе не нужен ни яд, ни другие зелья, чтобы воздержаться от беременности, Долли. Есть способы получше! – выкрикнул он и вылетел из комнаты.
Томас разозлился, но я ничуть не смягчилась. Речь шла о безопасности моих детей. И это было сейчас важнее всего, даже его гнева.
* * *
На открытии отеля все сверкало. Парадные залы были переполнены. Казалось, вся Гренада собралась на празднование. Даже новый губернатор, Ниниан Хоум[66], обещал заехать.
Но меня там не было.
Я сидела в своем доме на Блейз-стрит, и нутро мое разрывалось на части. Я молилась за исцеление Эдварда у его кровати.
Доктор Хей пощупал шею моего сына. Потом приложил ухо к его сбившейся ночной сорочке.
– В любую минуту. Я пошлю за отцом Марделем.
Томас схватил доктора за руку.
– Спасибо за то, что вы сделали. Пусть Мардель пока подождет. Скажите священнику, мы еще не готовы.
Отец Мардель приходил к нам в дом и отправлял в гостиной службы для наших соседей. Мы встречались тайно, поскольку правительство запретило нам ходить в церковь.
Гренаду я за это возненавидела. А теперь она отняла моего Эдварда.
– Прошу прощения, Томас. Миссис Томас… – кивнул доктор.
Он вышел и закрыл дверь. Раздался последний тихий, сокрушающий мир стук.
– Зачем ты благодаришь его, Томас? Он не вылечил Эдварда.
– Долл… – Он взял меня за плечи.
Когда лихорадка Булама[67] обрушилась на моего мальчика, никто не сумел помочь ему нормально дышать. Господь должен был протянуть руку с небес, коснуться лба моего двенадцатилетнего сына и спасти ему жизнь.
– Все пытались, – сказал Томас и опустился рядом со мной на колени. – Даже Салли и твоя мать. Ничего не помогло. Он ослабел. Эдвард всегда был немного слаб здоровьем. Его грудь не в силах бороться за воздух.
– Сдаешься? Ты всегда слишком быстро сдаешься!
По его щеке пробежала дрожь, и я увидела, какой Томас бледный. Ничего общего с прекрасной смуглой кожей Эдварда.
– Тебе больно, Долл. Я не стану обращать на это внимания.
– Разве ты недостаточно для этого постарался?
В основном Томас ночевал в комнате дальше по коридору или на своей лодке. Муж никогда не исчезал надолго, чтобы дети не решили, будто у нас что-то не так, или я не подумала, что он нас бросил.
Но Томас ушел от меня, из нашей постели.
Я словно потеряла его, хотя он всегда был в рядом, только руку протяни.
Загрохотав сапогами, муж встал.
– Думаю, тебе нужно прогуляться, разогнать кровь в конечностях.
Его ладонь легко погладила меня по плечу, потом исчезла.
Я сглотнула тяжелый комок в горле.
– Может быть, он очнется. Когда Эдвард был маленький, Келлс… Его доктор сумел снова заставить сына дышать.
Томас глубоко вздохнул.
– Ты же знаешь, я хочу, чтобы он поправился.
– Проведи свои обряды. Возьми молитвенник, а я позабочусь о причастии. Так или иначе Бог услышит, Томас. Он спасет Эдварда.
– Ты же слыхала, что сказал доктор Хей, Долл. Он лечит его уже два года. Он знает. Потрогай запястье Эдварда. Ты едва нащупаешь пульс.
– Тише. А то Эдвард услышит. Эдвард, проснись! Мамин отель, который ты помогал строить, сегодня открывают.
– Долл…
– Разве Хей испробовал все, Томас? Правда? Или просто увидел смуглое лицо, смуглое лицо ребенка, и лечил кое-как, лишь бы брать с нас плату?
– Не думай так! Женщина, ты не можешь. Ты же никогда не думала…
– Просто никогда не говорила. Есть разница. – Я взяла Эдварда за руку и подышала на нее. Она не сохранила моего тепла. – Ты сказал мне вести себя осмотрительно, я не послушалась и построила свой отель. Возможно, члены Совета подкупили Хея.
– Хей – хороший человек. Он по-настоящему хочет спасать жизни. Невестка Шарлотты говорит, он лучший.
Роуз Федон?..
– Гарри или Джозефи… Кто-то из них должен стать доктором. Может быть, кто-то из детей Лиззи выучится медицине. Тогда мы будем знать, что цветные получают наилучший уход. Я буду знать, что кому-то не все равно.
– Не делай этого, Долл. Не позволяй цвету кожи нас разделить.
– Это просто одно из многих препятствий, Томас.
Он достал из кармана платок, большое квадратное полотнище, и промокнул лицо.
– В венах Эдварда должна течь моя кровь. Это мой мальчик. – Томас облокотился на изножье кровати, потом ухватился за столбики орехового дерева. – Эдвард хотел бы, чтобы ты сберегла силы. Может, встанешь и сходишь взглянуть на малыша Гарри?
– Кормилица и Китти присмотрят за ним. Мами позаботится об Энн, а бабуля Салли – об остальных. Фрэнсис и Элизе придется нелегко. Шарлотте тоже.
– Ты права. Он все еще борется. Он сильный и упрямый, как ты.
– Это все я виновата. Позволила ему последнее время слишком много работать.
Томас отошел к окну и притворился, что не слышит меня. Наверное, я чересчур хорошо научилась его отталкивать.
Он отодвинул портьеру.
– Отсюда виден отель. Вот это зрелище: очередь, чтобы попасть внутрь. Сегодня ты заработаешь кучу денег.
На сей раз я промолчала.
Если Томас думал, что деньги меня отвлекут, он ошибался. Все мои мысли занимал мой мальчик. Я буду смотреть на его грудь, пока та не перестанет подниматься. Вытирая ему лоб, на изможденном лице сына я разглядела губы Лиззи, ресницы Шарлотты.
– Еще десять лодок идут из гавани. Больше гостей, больше денег.
– Отойди от окна. Если тебе нужно чем-то заняться, сходи вниз и принеси новую свечу. Пусть здесь будет светло. Эдвард ненавидел темноту. Я велела ему быть храбрым. А вот сама – трусиха. Я столько раз ошибалась.
– Куколка, ты себя изводишь. Пожалуйста, хватит.
Я бросила на него взгляд, который ударил, будто мокрая тряпка. Из меня, будто из чересчур рано сорванного плода саусепа[68], брызгала горечь.
– За то, что я пережила свой двенадцатый день рождения, моему сыну не дано его отпраздновать?
– Тише, женщина. Ты извергаешь боль.
– Больше у меня ничего нет.
– Конечно, есть. – Он утер глаза. – Эдвард отойдет с миром. Давай постараемся быть учтивыми, проводим его и дадим понять, что с его семьей все будет хорошо.
Эдвард закашлял. Глаза он так и не открыл, но издал хрип, от которого содрогнулась и моя грудь.
– Наш мальчик любил помогать. – Голос Томаса оборвался. Затем он снова взял себя в руки. – Списки… Ему так нравились списки. Он любил развозить вместе со мной товар. После того происшествия я никогда не оставлял его одного.
Я этого не знала. Я думала, Томас хандрит на своем шлюпе. Эдвард занимался доставкой каждый день, пока не заболел.
- Душевный Покой. Лучшее - Валерий Лашманов - Прочая детская литература / Прочие приключения / Русская классическая проза
- TRANSHUMANISM INC. - Виктор Олегович Пелевин - Русская классическая проза
- Царь Горы, Или Тайна Кира Великого - Сергей Смирнов - Историческая проза
- Дыши! План вселенной на тебя безупречен - Мод Анкауа - Русская классическая проза
- Держи меня за руку - Долен Перкин-Вальдез - Историческая проза / Русская классическая проза
- Тишина на дне коробки - Алёна Левашова-Черникова - Русская классическая проза
- Ноттингем - Лина Винчестер - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Столетняя война - Бернард Корнуэлл - Историческая проза
- Северо-Запад - Зэди Смит - Русская классическая проза
- Не верь никому - Джиллиан Френч - Русская классическая проза