Форма входа
Читем онлайн Утраченный воздух - Грета Ионкис
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
своих воспитанников, их обучали ремёслам, профессиям меховщиков, механиков, типографов. При сиротском доме организовали ферму, чтобы подростки овладевали навыками сельскохозяйственного производства.
Ольшанский помнит и здание на Киевской, где находился сиротский дом для девочек, который основала и долгие годы возглавляла Елена Абрамовна Бабич. Её имя присвоили приюту после её смерти, и оно было на слуху в семье Ольшанских. «Бессарабская почта» от 24.12.1929 года отмечала отличное состояние приюта: «Блещущие белизной дортуары. Просторные классные комнаты и столовые. В сиротском доме находят приют до 70 сирот. Самой младшей из них 3 года. Старшая (ей 18 лет) кончает в этом году профессиональную школу».
Профессиональная женская школа на Харлампиевской, где готовили портних высшего класса, белошвеек, зубных техников, медицинских сестёр, пользовалась в городе большой известностью. О ней Ольшанский тоже помнит, но подробно рассказала об этой школе его одногодка и уроженка Кишинёва Сарра Соломоновна Шпитальник (в девичестве Молчанская), проживавшая в детстве на Остаповской, неподалеку от Ольшанских. Семья Молчанских была состоятельная, и Сарре довелось учиться в гимназии Regina Maria. По её словам, в профессиональной школе учились 12 лет, она давала гимназическое образование, обучение шло на идише, преподавали даже зарубежную литературу. Ей запомнился диспут о Ромене Роллане, на котором она присутствовала. Ольшанский помнит о существовании «коробок» и «кружечного сбора», так собирались пожертвования для поддержания сиротских домов и еврейской больницы, а также для евреев Палестины, об этом пишет в своей книге Я.М.Копанский.
В Кишинёве помимо хедеров существовало много еврейских школ и гимназий для мальчиков, иешива раввина Цирельсона, выпускники которой имели право становиться раввинами, преподавателями религии, сойферами (переписчиками Торы), моэлями (совершающими обряд обрезания), машгирами (наблюдателями за соблюдением кашрута), шойхетами (резчиками скота и птицы). Двоюродный брат Исаака учился в этой иешиве. Естественно, что для детей состоятельных родителей обучение было платным, но дети из малообеспеченных семей учились за счёт благотворительности. Были в ходу стипендии для одарённых детей-сирот и бедняков, дававшие возможность юным дарованиям получить образование даже за границей.
Мне довелось разыскать в иерусалимском издании М. Пархомовского «Русское еврейство в зарубежье» воспоминания врачей-хирургов, кишинёвцев, получивших в 30-е годы медицинское образование в старейшем в Европе университете Болоньи, где, как известно, учился ещё Данте. Оба, Нафтали Прокупец и Хаим Зильберман, пишут, что в Румынии государственный антисемитизм особенно насаждался в сфере образования. Поступить еврею на медицинский факультет в румынский университет (любой – Бухарестский, Ясский или Клужский) было практически невозможно. Но существовал выход: учиться в университетах на Западе. По окончании требовалось пересдать экзамены в Румынии, но принимали их справедливо – по реальным знаниям.
Хирург Прокупец вспоминает, что в 1932 году он, как медалист, всё же прорвался в Ясский университет, но проучиться смог только год. Его «товарищи» по курсу состояли в двух фашистских партиях и студентов-евреев просто избивали. «Были кафедры, в аудиториях которых нас заставляли сидеть на последних рядах – на галёрке, а она была как клетка – с человечий рост. И попытки бунта жестоко подавлялись. А то, что студенты-евреи не имели права анатомировать труп нееврея! Не так-то просто было найти труп безродного еврея!»
Последовал переезд в Болонью, где засчитали прослушанный в Яссах курс. В то же время там учились кишинёвцы Семён Рехелис, Шмуэль Фельдман и несколько студентов из Аккермана и других мест Бессарабии, которых поддерживали еврейские общины. Всё равно ребятам приходилось подрабатывать. Прокупец имел сезонную работу на сборе винограда. Некоторые подрабатывали в столовой: они должны были обеспечить хозяину 9 клиентов, обслужить их. За это получали бесплатный обед.
Учились евреи добросовестно, экзамены сдавали дважды в год с первого захода. Билетов не существовало – вопросы задавали по всей программе. Экзаменовала комиссия из трёх человек, среди профессоров были ученые с мировыми именами. Потому и стали эти выпускники светилами кишинёвской медицины (Зильберману не повезло: его как классово чуждого «взяли», и с 1940-го по 1948 год он «мотал срок» в ГУЛАГ’е), зато имена Прокупца и Рехелиса были известны всем, последний консультировал в 1976 году престарелую Ханну Ольшанскую, причём говорил с ней на идише и называл её при этом миме (тётя).
Меня поразило то, что во времена Муссолини бессарабские евреи не испытывали в Италии никаких притеснений. «Местные фашисты вообще евреями не интересовались. За пять лет я в Италии один раз увидел лозунг: Долой евреев! – вспоминает Зильберман. – Бытового антисемитизма в Италии тоже не было. Ну просто не было, и всё. По-моему, там все евреи были настолько ассимилированы, что итальянцы их просто от своих не отличали». Читать эти признания мне было чрезвычайно интересно, и сразу возник вопрос: а почему же евреев в Германии, ассимилированных, как говорится, дальше некуда, не просто отличали, но изгоняли и умерщвляли? Видимо, дело в ментальности народа, среди которого это вечно гонимое богоизбранное племя надеялось найти приют. Но мы отвлеклись от главной темы.
Ольшанский рассказывал, что в 1960-е годы вместе с ним на заводе имени Котовского работало несколько немолодых евреев-бессарабцев, которые получили профессиональное образование при румынах с помощью ОРТ’а (Общества распространения ремесленного и земледельческого труда среди евреев). Это было нечто вроде советских школ ФЗО (фабрично-заводского обучения), но уровень обучения был выше. Учащимся выдавали форму, их кормили и даже посылали на практику в Бухарест, где были большие заводские машиностроительные предприятия. И тут я вспомнила, что мой отчим, воспитанник еврейского сиротского приюта в Одессе, тоже говорил об ОРТ’е и даже показывал здание, где оно размещалось. В 1915 году, в связи с наплывом детей – сирот войны, отчима раньше времени перевели из приюта в профессиональную школу ОРТа, где он получил специальность моториста. Эта просветительская и благотворительная неправительственная организация возникла ещё в царское время, но показательно, что в Бессарабии при румынах сохранялось её русское название. Бессарабский комитет ОРТ’а возглавлял доктор Азрил Якир.
Благотворительное общество ОЗЕ (Общество здравоохранения евреев), основанное в царское время, в Советском Союзе было запрещено. А в Бессарабии оно продолжало функционировать при румынах, и при этом сохраняло, как и ОРТ, русское название, возглавлял его всё тот же Якир. Эту фамилию Ольшанский запомнил, потому что в газете «Бессарабское слово», которую читал отец, она мелькала довольно часто вплоть до 1940 года. Из той же газеты подросток узнал о «Джойнте», заокеанской еврейской организации, поддерживавшей деньгами еврейские школы, приюты и больницы Бессарабии. При советской власти даже упоминать о «Джойнте» было небезопасно. А в ОЗЕ, большой двухэтажный дом на Михайловской, мама водила маленького Ицика делать прививки, их принимал врач И. Молдован. При Советах в этом здании была поликлиника № 1.
Но маленькому Ольшанскому ни ОРТ,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утраченный воздух - Грета Ионкис бесплатно.
Похожие на Утраченный воздух - Грета Ионкис книги
- Уильям Сомерсет Моэм - Грани дарования - Г Ионкис - Публицистика
- Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - Александр Гогун - История
- Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) - Кнут Гамсун - Публицистика
- Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Сборник статей - Публицистика
- Сталинград: Записки командующего фронтом - Андрей Еременко - История
- Из записной книжки. Темы - Георгий Адамович - Публицистика
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко - Публицистика
- Ни войны, ни мира - Валерий Юрьевич Афанасьев - История / О войне / Науки: разное
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович - Искусство и Дизайн / История