Форма входа
Читем онлайн Утраченный воздух - Грета Ионкис
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
евреев. В кишинёвских документах 1841 года упоминается дом Шимона Гримберга на Харлампиевской (ныне улица Александру чел Бун). Он устоял в годы войны, находясь на границе между нижним и верхним городом. Десять массивных колонн, остатки декора ещё недавно демонстрировали величие этого сооружения, хотя пустые глазницы окон и ободранная штукатурка свидетельствовали, что его дни сочтены. Дом без хозяина…
Большими капиталами обладали купцы Выводцов, Пелиновский, Берладский, Векслер. В ту пору в Кишинёве процветал родоначальник впоследствии известной династии баронов Гинцбургов, откупщик и купец I-й гильдии И.-Е. Г. Гинцбург. В 1859 году он открыл банковскую контору в Петербурге, которая не только финансировала строительство российских железных дорог, но стала крупным институтом по учёту векселей, как внутренних, так и заграничных. Этот выходец из бессарабской провинции сумел установить связи с крупными еврейскими финансовыми фирмами в Западной Европе (Мендельсоном и Блейхрёдером в Берлине, Варбургами в Гамбурге, с Ротшильдами в Париже и Вене). Евреи проявили больше способности и склонности к торговле, нежели молдаване, тому способствовал их традиционный городской образ жизни, коммерческая смётка, более высокий уровень грамотности, умение считать, бережливость, расчётливость. Жизнь евреев и молдаван протекала как бы параллельно, не пересекаясь. Успехи евреев вызывали зависть, собственная несостоятельность рождала обиду на чужаков. Евреи повсеместно в Европе и здесь оставались пришельцами, чужими.
Власти, стараясь не допустить преобладания евреев в городе, присоединили к Кишинёву ближайшие сёла с молдавским населением: Большую и Малую Малину, Скиносы, Табакэрию, Рышкановку. За счёт этого молдавское население удалось увеличить, но евреев всё равно оказалось на 5 тысяч больше (данные 1862 года), и центром продолжал оставаться еврейский нижний город. Но за 40 лет он заметно изменился и отличался от того, что представлял собой в пушкинское время. Город разросся, он шагнул вверх по отлогому скату горы, где пролегло несколько прямых и широких улиц, застроенных красивыми каменными и деревянными домами – Золотая, Каушанская, Московская. Открылся Новый базар (территория нынешнего Центрального рынка), где поначалу торговали промышленными товарами, а продуктовыми рынками оставались Ильинский и Старый базар, расположенные неподалеку друг от друга.
Однако когда девятнадцатилетний Александр Бернардацци из семьи потомственных архитекторов итальянского происхождения, выпускник Петербургского строительного училища, откомандированный в Бессарабию, появился в 1850 году в Кишинёве, в Городском саду мирно пасся скот, ветер гонял по улицам тучи пыли, немощёные улицы без пешеходных тротуаров по ночам не освещались. С наступлением осени грунт вперемешку со щебнем раскисал. Жильцы домов, примыкающих к улице, высыпали в грязь печную золу, пешеходы и конный транспорт превращали её в густое месиво. Ливневых стоков на улицах не было, в низинах вода застаивалась, образуя непросыхающие лужи. Зимой они схватывались льдом, снег облагораживал пейзаж, а по весне талые воды вновь превращали улицы в болото.
Молодому специалисту поначалу пришлось заняться мощением улиц, организацией водоснабжения. В городе было много колодцев, по улицам водовозы развозили бочки с водой на телегах, запряжённых мохноногими лошадёнками. Ведро чистой воды стоило полкопейки. Существовала единственная колонка на Минковской улице. Возле неё и наполняли вёдра водой, и умывались, и стирали, и поили лошадей. Словом, процветала полная антисанитария. С Минковской и началось мощение кишинёвских улиц. Бернардацци взялся также за организацию водоснабжения города, спроектировал и руководил строительством трёх водонапорных башен. Они были возведены и вступили в действие лишь в 1892 году. Одна из них стоит до сих пор на пересечении нынешних улиц Матеевича и Бэнулеску-Бодони (для старожилов поясняю: на углу Садовой и Гоголя/Семинарской), в ней даже некоторое время был музей. Вторую же, на пересечении улиц Вероники Микле и Василе Александри (Фонтанный переулок, угол Котовского/Купеческой), снесли уже в 1960-е годы. Заботой молодого инженера стало и освещение улиц. Вначале ставили керосиновые фонари. Об электрификации говорить было рано, но и здесь первые шаги предпринимались под руководством Бернардацци. Зато телеграф появился уже в 1860 году, инициатором выступило купечество, дворянство поддержало идею. Сказано – сделано!
В 1854 году в Кишинёве трижды побывал Лев Толстой, молодой подпоручик артиллерии. Согласно его дневниковым записям, «город провинциальный, красивый, оживлённый по случаю приезда великих князей Николая и Михаила». Очевидно, этот город запал ему в душу, поскольку за три месяца до кончины, когда замышлялся побег из Ясной Поляны, писатель записал в дневнике: «Откуда деньги для поездки в Кишинёв?» Неужто старец готов был направить свои стопы в Бессарабию?
Глава 6. Эволюция Кишинёва: из Азии – в Европу
Во второй половине ХIХ столетия Кишинёв преобразился, чему немало поспособствовал Бернардацци. Его гений более всего проявился в области архитектуры. К этому времени в Кишинёве проживало немало богатых и культурных горожан. Первый большой заказ Бердардацци получил от помещицы Янушевской. Для неё он спроектировал и построил дом-усадьбу на углу Семинарской и Киевской улиц. К этому времени он нашёл удовлетворивший его местный природный строительный материал. Белый пильный известняк, или, как его сейчас называют, котелец-ракушечник разных оттенков, стал благодаря своей красоте и прочности основным материалом при выполнении всех его проектов. Дом затем неоднократно перепродавался. В этой величественной усадьбе в разное время проживали семьи Катакази, Донич, Кассо и др. Его больше знают как дом Катакази. Известный академик-архитектор Щусев, в некоторой степени преемник Бернардацци, говорил, что в Кишинёве нет второго такого редкого по совершенству здания, имея в виду его формы. Во время моего пребывания в Кишинёве (1970–1990-е годы) там находился Музей археологии и этнографии Молдавии.
Сейчас это здание пустует, а до этого его семь лет подряд арендовал Музей восковых фигур из Санкт-Петербурга. В век торжества масскультуры это логично. Меня как-то затащили в Музей восковых фигур мадам Тюссо в Париже, и этого вполне хватило, чтобы отбить охоту заглядывать в дальнейшем в подобные заведения. Вероятно, большинству кишинёвцев восковые фигуры вполне пришлись по вкусу. Зрелище! Осенью 2013-го я заметила намёк на ремонт, это уникальное здание огорожено, но ворота (старинные, с чугунными мордами львов!) не украдены, не заперты, и я смогла проникнуть во двор, где высятся груды строительного мусора.
Первый успех молодого Бернардацци привлёк к нему внимание Егора Рышкан-Дерожинского, будущего предводителя кишинёвского дворянства, и он заказал зодчему роскошный дом-усадьбу, фасад которого выходил на улицу Подольскую. Как и усадьба Янушевской, дом находился в верхнем городе. В 1920-е годы обедневшая владелица дома продала его предпринимателю и филантропу Товию Когану, а с приходом советской власти дом был национализирован. Этот памятник архитектуры был известен и в советское время. Вначале в нём заседал Верховный Совет республики. С середины 80-х его знали как Дом политпросвещения, или республиканское общество «Знание» на улице Искры.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Утраченный воздух - Грета Ионкис бесплатно.
Похожие на Утраченный воздух - Грета Ионкис книги
- Уильям Сомерсет Моэм - Грани дарования - Г Ионкис - Публицистика
- Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944 - Александр Гогун - История
- Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская) - Кнут Гамсун - Публицистика
- Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования - Сборник статей - Публицистика
- Сталинград: Записки командующего фронтом - Андрей Еременко - История
- Из записной книжки. Темы - Георгий Адамович - Публицистика
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Кровавый евромайдан — преступление века - Виталий Захарченко - Публицистика
- Ни войны, ни мира - Валерий Юрьевич Афанасьев - История / О войне / Науки: разное
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович - Искусство и Дизайн / История