Форма входа
Читем онлайн Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
заказы, а Крамской с тех пор составил себе весьма лестную репутацию как замечательный художник. И вот теперь его вздумали допрашивать, не говоря, впрочем, ни слова о причине. Трепов, однако, велел вычеркнуть его из списка подозрительных, которых, по его словам, записано до 6000. Тем дело и кончилось.
1 октября 1872 года, воскресенье
Необходимость контроля не только над поступками, но и над мыслями. Весьма часто приходится быть недовольным собою единственно за то, что я даю слишком свободное течение своим мыслям по различным вопросам жизни, и хотя они не переходят да и не могут перейти в поступки, однако многие из них заслуживают строгого осуждения. Человек должен властвовать над всеми движениями своего ума, воли и чувства. В этом и состоит настоящее самоуправление. Надобно взвешивать не только те причины, по которым мы кажемся правыми, но и те, по которым противники наши думают так или иначе.
5 октября 1872 года, четверг
Писемский читал свою новую комедию у Краевского. Комедия эта лучшее произведение его. Не знаю только, как он сладит с цензурою. Он хочет напечатать ее в «Гражданине» князя Мещерского. Писемский превосходно читает, и мне кажется, что кто слышал его комедию из его уст, тому не следует идти в театр на ее представление: она, наверное, будет сыграна там гораздо хуже, чем в чтении автора.
7 октября 1872 года, суббота
Наше молодое поколение никуда не годится. Оно плохо учится, плохо мыслит и думает только о всевозможных эмансипациях да о материальных наслаждениях. Надобно его остепенить, занять трудом серьезным. В этом смысле задуманная учебная реформа имеет важное значение. Но, во-первых, едва ли можно достигнуть цели с помощью усиленного классицизма, а во-вторых, следовало бы новую систему приводить в действие не с таким насилием. В этом заключается важная ошибка нынешнего министерства народного просвещения. Эта лихорадочная поспешность, это стремление сделать вдруг все, что требовало некоторой постепенности и даже некоторого снисхождения к непониманию в обществе сущности предпринятой реформы, — вот что может вредить ее успеху и что произвело такое брожение в умах. В университеты не дозволен доступ тем, кто не получил строгого классического образования, — пусть так. Но как же получить его, когда в самих гимназиях не существовало классического обучения? Не следовало ли, например, прежде устроить гимназии классические, а потом уже от вновь поступающих требовать выполнения тех условий, которые теперь считаются необходимыми? Не следовало ли застигнутым врасплох реформою дать возможность с одним латинским языком войти в университет? И вообще, не следовало ли несколько, хоть на первый раз, облегчить требования относительно греческого языка? Министерство захотело разрубить узел, вместо того чтобы развязать его. Но это не всегда лучший прием.
8 октября 1872 года, воскресенье
Почти весь сентябрь состоял из дней теплых и ясных, какие редко бывают в Петербурге, особенно в это время года. Некоторые семейства оставались почти до октября на дачах. Впрочем, иные остались за городом и на целую зиму по причине непомерных цен на квартиры.
До этого дня и октябрь очень хорош. Сегодня уже туманно, сыро и холодно.
Познакомился у Тютчева с Аксаковым. Какой он ражий! Впрочем, в обращении он тих и скромен, так что в нем нельзя видеть борзого журналиста. Поговорили о нынешнем состоянии цензуры, которая чуть не свирепее, чем в николаевское время.
Поутру вчера был у меня с визитом Писемский. Я повторил ему выражение моего удовольствия за пьесу его, читанную у Краевского, и за его мастерское чтение.
Мы от предков наших унаследовали значительную долю рабского страха пред властями. Ведь не могли же без последствий пройти по истории ни Петр Великий со своими благими видами, но и со своим кнутобойством и застенками, ни Бирон, ни милосердная Елизавета с резаньем языков и битьем кнутом своих придворных дам, ни бешеный Павел, ни верховный визирь Аракчеев. Клеймо, наложенное ими на наши нравы и дух, долго не изгладится.
10 октября 1872 года, вторник
Собирался ехать в Академию, но заболел настоящим образом, почти так же, как летом.
О Валуеве: мы ошиблись друг в друге. Он думал найти во мне чиновника и не нашел его, а я думал найти в нем государственного человека и нашел только чиновника. Впрочем, я должен сказать, что это чиновник с хорошими манерами, усовершенствованный духом века, а не какой-нибудь приказный старого времени.
В публике уже несколько дней ходят слухи, что министр народного просвещения граф Толстой с ума сошел: он все считает себя лошадью.
В Пензенской гимназии один ученик старшего класса стрелял из ружья где-то. За это министр велел исключить его из заведения и ни в какую гимназию не принимать. Один из учителей той же гимназии осмелился заметить, что так как ученик этот вообще очень хорошо учился и отличного поведения, то не слишком ли жестоко не дозволить ему окончить свое образование? За это ведено уволить учителя от должности и впредь не принимать его нигде по учебному ведомству.
20 октября 1872 года, пятница
Сегодня были у меня Воронов и Благовещенский. Первый рассказал мне много крайне прискорбного из того, что делается по министерству народного просвещения. Поступки графа Толстого и его товарища Делянова отличаются каким-то свирепством. Последний, между прочим, с великим азартом требовал в Комитете министров, чтобы книжку «Беседы», где говорится о наших монастырях, не только конфисковать, но сжечь, что и исполнено.
Министр народного просвещения приказал, чтобы все гимназисты носили в гимназии книги свои и тетради не иначе, как в ранцах на спине, наподобие солдат.
Если есть в тебе природное расположение и сила и способность быть человеком, то никакое притеснение, никакое насилие не заставит тебя сделаться скотом.
Чужая опытность никогда не служит заменой собственной.
22 октября 1872 года, воскресенье
Во всей нынешней Франции один Тьер, кажется, не легитимист, не орлеанист, не бонапартист, не радикал, а француз. Он выше партий и властвует над ними, противопоставляя одну другой, чтобы спасти Францию.
27 октября 1872 года, пятница
Был у меня Я. К. Грот и, между прочим, рассказывал мне о том, как Миллер (Орест) с кафедры ругает наповал всех писателей прошедшего времени, особенно Карамзина. Он просто свирепствует против него. Молодые люди ему аплодируют. Впрочем, все новейшие или большая часть новейших деятелей одержимы этим беснованием против всего, что признается другими за достойное уважения. Прискорбен этот дух разрушения. Он ничего хорошего не обещает России.
2 ноября 1872 года, четверг
Что вы говорите о прозе Карамзина, Жуковского, Пушкина? Нам теперь нужна немножко
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко бесплатно.
Похожие на Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко книги
- Дневник. Том II. 1856–1864 гг. - Александр Васильевич Никитенко - Биографии и Мемуары
- Военный дневник - Франц Гальдер - Биографии и Мемуары
- Записки - Модест Корф - Биографии и Мемуары
- Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев - Биографии и Мемуары
- Болельщик - Стивен Кинг - Биографии и Мемуары
- На войне под наполеоновским орлом. Дневник (1812–1814) и мемуары (1828–1829) вюртембергского обер-лейтенанта Генриха фон Фосслера - Генрих фон Фосслер - Биографии и Мемуары
- Гражданская война в России: Записки белого партизана - Андрей Шкуро - Биографии и Мемуары
- Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. Том 1 - Эжен-Франсуа Видок - Биографии и Мемуары
- Диссиденты 1956–1990 гг. - Александр Широкорад - Биографии и Мемуары
- Мой театр. По страницам дневника. Книга I - Николай Максимович Цискаридзе - Биографии и Мемуары / Театр