Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2. Обзавелся предположением, что звание журналиста у этого Дэвиса — прикрытие, на самом же деле это кадровый разведчик («Матерый, видать, волчище, тюху-матюху не послали бы, ну, да и мы не зайцы, постараемся прижать ему хвост»).
3. Узнал, что поселили его на третьем этаже, в комнате № 327, с окном во двор («Номер — не люкс, даже не полулюкс, без удобств, вид из окна дрэковский, так что предстоит промаргиваться»).
Масштабно и четко были определены и наши задачи:
1. Помочь гостю забыть в номере фотоаппарат.
2. Замкнуть все внимание гостя на себе, чтобы у него не осталось ни времени, ни сил глазеть по сторонам, что-то там выуживать, выведывать, а тем более фотографировать, если все же возьмет камеру с собой.
3. Не возбраняется ознакомление гостя с достопримечательностями по индивидуальной программе («Сам напрашивался на черную работу, теперь и соображай»).
Внедрив таким образом в меня понимание, осознание, осмысление и ощущение значимости и ответственности, Сергеи достал из внутреннего кармана пиджака нечто вроде колоды карт: они были вдвое крупнее игральных, а вместо дам, королей и прочего на них рябил машинописный текст.
— Здесь классика, — пояснил, протягивая колоду. — И отечественная, и зарубежная.
Он все рассчитал с точностью до микрона, мой руководитель: для успешного выполнения обязанностей мула и гида мне особой подготовки не потребуется, зато роль развлекателя предполагает наличие соответствующего багажа. В том числе и в виде анекдотов.
Поступившая в мое распоряжение подборка представляла собой часть его личного «алмазного фонда». Одно меня смущало: как донести эти сокровища до сознания гостя без переводчика?
— Язык анекдотов понятен всем, — успокоил Сергей. — Особенно если подкрепить мимикой, жестами. И потом, я же буду рядом.
После этого оставалось лишь приступить к реализации поставленной перед нами задачи.
Отыскали 327-ю комнату. Сергей, зачем-то откашлявшись, деликатно прикоснулся костяшками пальцев к двери. Ответа не последовало.
На мой взгляд, деликатность была столь высока, что звуку не удалось преодолеть ее барьер, он остался по эту сторону двери. Однако Сергей сделал иной вывод:
— Красиво будет, если мы его прокукарекали. Поди, давно поднялся и с утра пораньше где-то, что-то хапает на фотопленку.
— Но ты уверен, что именно в этой комнате его поселили?
— А для чего, по-твоему, я до твоего прихода точил лясы с администраторшей?
Он прижался к двери ухом, похмыкал, потом саданул в нее кулаком и на весь этаж запустил:
— Хеллоу?
На этот раз из комнаты донесся хрипловатый, явно спросонья, возглас:
— Yes, yes![4]
Дверь приотворилась, хозяин комнаты высунул в проем голову.
— Хеллоу! — повторил свой пароль Сергей, прикрываясь ладошкой от солнца. — Нам нужен мистер Дэвис.
Тот гостеприимно распахнул дверь и повел рукою в сторону диванчика, стоявшего у стены напротив кровати. Сам начал одеваться.
— Америка — она и есть Америка, — сказал мне вполголоса Сергей, когда устроились с ним на диванчике, — либо деньги делать, либо спать. Третьего не дано.
Неожиданно выбросил вперед растопыренную пятерню и, обращаясь к американцу, прокричал:
— Значит, это... Хеллоу, плис, йес, о’кей... В общем, не тушуйся, с нами не пропадешь.
Мне показалось, того даже качнуло. Во всяком случае, он не сразу попал длинной ногой в тесную штанину. Наконец, справился, повернулся ко мне и сказал по-русски, причем довольно бегло, хотя и несколько деревянно:
— У наш друг такой громкост, как испорчен радио. Yes?
И — без перехода:
— Где можно чут-чут промачиват здес? — показал на горло. — Чут-чут beer?.. Э-э, пи-во?
Я не успел ответить: Сергей метнулся к нему, схватил за плечи и принялся трясти, выкрикивая при этом:
— Ну, Дэвис, ну, чертушка. Мы, понимаешь, это, а он... Нет, это же надо. А я голову ломаю, где раздобыть переводчика.
Сорвал у себя с руки часы, сунул ему, постучал ногтем по циферблату:
— Засекай: полторы минуты.
Выметнулся из комнаты.
— Пи-во? — догадался Дэвис, и лучики света собрались вокруг зеленых глаз.
Он был примерно наших лет, и я мысленно упрекнул себя: вот, американский журналист бегло говорит по-русски, а нам с моим другом нечем похвалиться, кроме туристского набора: хеллоу, плис, йес, о’кей...
Поинтересовался, где он осваивал наш язык.
— Колледж. У профессор хистории рашен журналистика. — И, помолчав, добавил с виноватым видом: — Практик очшен чут-чут.
Я успокоил, сказав, что Сергей без практики не оставит.
— Любого разговорит.
— Сер-гей, Сер-гей, — повторил он, словно заучивая. — А можно так: Сер-жант?
За меня ответил сам Сергей, появившийся на пороге с бутылками в руках и карманах:
— Зови, дружище, как тебе сподручнее. Сержантом так Сержантом. Если что, я и на Генерала отзовусь.
— Генерал? — Дэвис с дурашливой придирчивостью оглядел несколько мешковатую фигуру Сергея, как бы проверяя, соответствует ли столь важному званию. — Yes, yes: не Сержант — Генерал.
— Заметано! — подытожил Сергей и, выставляя на подоконник бутылки, сообщил: — Там на завтрак приглашают.
Дэвис отмахнулся.
— Как это ест пословиц: завтрак отдаваем враги?
— Ужин отдай, не завтрак — ужин, — поправил, смеясь, Сергей и, хлопнув его по плечу, произнес с чувством: — А ты, просто-таки, свой парень.
— Что ест это — свой парен? Тоже генерал?
— Выше! — убежденно ответил Сергей.
— Хемингуэя знаешь? — включился я.
— Yes, yes. Папа Эрни — yes.
— Тогда о’кей.
Моя мысль сводилась вот к чему: Хемингуэй — большой писатель, большой человек, а любой рыбак может запросто хлопнуть его по плечу: свой парень.
— Fellow[5], если по-вашему.
Дэвис быстро перевел глаза на Сергея:
— О?
— Ну, примерно так. Близко около этого.
Дэвис отставил бутылку с остатками пива, порывисто обнял Сергея.
— Thank you very much[6], — отер губы, чмокнул Сергея поочередно в обе щеки. — Спаси-бо, Генерал.
С этого момента между нами установилось полное взаимопонимание. Нет, я не имею в виду взаимопонимания, если можно так выразиться, языкового, речь идет о взаимопонимании более глубоком, личностном. Нас радовало само общение друг с другом.
Нам довелось провести вместе чуть больше двух суток, причем это «вместе» включало в себя и обязательное участие в общих для всей делегации мероприятиях, неизбежных во время подобных визитов. И тем не менее мы успели разглядеть друг в друге человеческую основу, обещавшую надежность в дружбе.
Да, времени
- Обвиняемый — страх - Геннадий Падерин - Советская классическая проза
- Ратные подвиги простаков - Андрей Никитович Новиков - Советская классическая проза
- Гвардейцы Сталинграда идут на запад - Василий Чуйков - О войне
- Сквозь огненные штормы - Георгий Рогачевский - О войне
- И прочая, и прочая, и прочая - Александра Бруштейн - Советская классическая проза
- Суд идет! - Александра Бруштейн - Советская классическая проза
- ОГНИ НА РАВНИНЕ - СЁХЭЙ ООКА - О войне
- Особая группа НКВД - Сергей Богатко - О войне
- Рассказы о наших современниках - Виктор Авдеев - Советская классическая проза
- Пленник стойбища Оемпак - Владимир Христофоров - Советская классическая проза