Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты имеешь представление, о чем она говорит?
– Остановись, Мэрион, – отвечает Кэти. – Ты говоришь совсем как она.
– Они лгут! – Я с силой ударяю себя кулаком по бедру. – Выслушайте меня.
– Уведи Тоби, – приказывает Лайонел.
Кэти берет мальчика за руку и выводит в коридор. Наклоняется и что-то шепчет ему на ухо. Гладит по голове. Потом возвращается, закрывает дверь и прислоняется к ней.
– Мэрион.
– Алиса знала, что умрет.
Кэти прикусывает губу.
– Откуда ты это взяла?
– Я встретилась с Китти Суэйн. – Я поворачиваюсь к Лайонелу: – Но, думаю, жена тебе об этом сказала, она прочитала мое письмо – ты прочитал мое письмо, – вот почему ты так грубо встретил меня.
Лайонел бросает взгляд на Кэти, вздрагивает, когда я кидаю блокнот на стол:
– Вот. Почитайте.
Он открывает блокнот. Не первую страницу, а страницу с фрагментированной кошкой. Лицо его бледнеет. Он переворачивает страницу. Возвращается к первой.
– Она знала, что умрет, – повторяю я, тыча пальцем в рисунок. – Смотрите.
Я разворачиваю блокнот к себе, нахожу рисунок с запертым ящиком вместо головы.
– Смотрите. Ее синяки точно от этого устройства. Я уверена. Это… это убийство. Может быть, она что-то видела. Я в этом уверена. Беатрис Бич…
– А может, она убила бедную кошку и разрезала ее на части, чтобы нарисовать это, – говорит Лайонел, поворачивая блокнот к Кэти.
– Я не хочу этого видеть, – морщится Кэти. – Она вечно что-то такое писала. Чем это отличается от всего остального, что она писала?
– Китти сказала, что дверь была открыта. Ее столкнули с крыши. А до этого запирали в ящик. Синяки, которые я видела, именно от этого и появились, я в этом уверена. Алиса боялась темноты, Кэти, ты это знаешь. Тех, кто боится темноты, нельзя запирать в ящик.
Лайонел захлопывает блокнот и говорит:
– Прекрати.
– Что-то там нечисто, Лайонел. Алиса об этом и пишет. Она направила жалобу…
– Которую отнесла Китти, – подхватывает Кэти. – Как она утверждает. Какое богатое воображение у недалекой девушки.
Лайонел усмехается. Кладет ладонь на блокнот и, не глядя, подталкивает его ко мне. Достает связку ключей из кармана брюк и отпирает шкафчик. Вынимает стопку сложенных втрое листов бумаги. Официальные синие документы с цифрами, выведенными чернилами по верхнему краю. Достает еще бумажки и кидает их на стол:
– Может, сначала это посмотришь? Прежде чем верить ей.
Он прочищает горло, разворачивает ближайшую к нему бумагу и, встряхнув, держит ее в вытянутых руках. Поднимает бровь.
Семеро конфедератов-мятежников украли три бушеля кукурузы из кормовой бочки в амбаре. Доказательство: молочную корову подоили. Доказательство: вымя. Доказательство: початки кукурузы на участке.
Откладывает лист в сторону.
Раньоны из Тюри, Пост-роуд, по-прежнему заходят в мою комнату и ежечасно будят меня. Доказательство: всегда оставляют воронье перо на подушке. Три из них прилагаю.
– Или вот еще:
Лайонел Сноу (брат) отравил пеночек-трещоток. Прилагаю доказательство: 1 бутылка щелочи, 1 бутылка виски, просо, смешанное с ними. Птицы больше не поют.
К горлу подступает дурнота.
– И сколько таких заявлений?
– Двадцать семь. И тебя она тоже обвиняет. Заявила, будто ты задушила маму подушкой. На которой был вышит душистый горошек.
– Почему все эти заявления у тебя?
– Констебль Грент был так любезен, что вернул их мне, чтобы я не обанкротился, выплачивая штрафы за ее галлюцинации. Тем самым он не дал ходу нелепым расследованиям.
– Когда она жила со мной и Бенджамином, она такого никогда не писала. Я не…
– Возможно, Бенджамин перехватывал все ее письма.
– Он бы мне сказал.
– Точно? Или ты бы взяла ее писульки и поверила, что все это правда, даже то, что ты убила собственную мать? Сама пошла бы в отделение полиции и подала заявления?
– Конечно, нет.
Кожу свербит от пота. Я провожу тыльной стороной ладони по лбу, пытаюсь сдержать гул воспоминаний.
– Все это просто фантазии… – шепчу я.
– И в этом блокноте тоже просто фантазии, – продолжает Лайонел. – Хотел бы я поговорить с женщиной, которая дала его тебе и вбила тебе в голову мысль о каком-то заговоре.
– Я ей верю.
Кэти в упор смотрит на меня:
– Твоя мания погубит нашу семью.
– Она была бы жива, если бы осталась здесь. Она не заслужила…
– Довольно! – Лайонел уже багровый от ярости. – Довольно защищать ее.
Я сжимаю кулак, потом расслабляю пальцы.
– Она не смогла бы выбраться из той комнаты, если бы кто-то не открыл ей дверь. Явно кто-то открыл. Она знала, что это произойдет. Знала, – твержу я, показывая на блокнот. – Это все здесь. Это… кто-то точно толкнул ее. Сама она бы… Она говорит правду. Я в этом уверена.
Кэти поворачивает блокнот к себе, поднимает обложку, роняет обратно.
– Что, если я права?
Она кивает и подходит к Лайонелу. Собирает бумаги в стопку, выравнивает по краю и кладет стопку поверх блокнота.
– Значит, кто-то в больнице решил выпустить пациентку на свободу. Извини. Столкнул пациентку с крыши. С какой целью? Ну правда? – спрашивает она, поднимая ладони. – С какою целью?
– Я верю Китти. Я верю этой девушке. – Я умоляюще смотрю на брата. – Я бы позаботилась о сестре.
– Как? – спрашивает Кэти. – У тебя теперь ничего нет, Мэрион. Она бы вернулась в этот дом, и снова воцарился бы хаос. Она покончила с собой. – Вздохнув, Кэти продолжает: – Этого следовало ожидать. Она уже пыталась убить себя.
– Когда?
Кэти скрещивает руки на груди.
– Алиса была в теплице. Когда случился пожар. Забаррикадировалась там горшками и засунула что-то в замок. Вылила масло из лампы на пол. Если бы Элиас не вышел из амбара… я не хочу думать о том, что случилось бы.
– Дай мне блокнот, – говорит Лайонел. Но тут же сам дотягивается до блокнота и остальной груды бумаг. – Прошу тебя, послушай меня. – Он запирает шкафчик. – Угомонись, Мэрион. Остановись и постарайся увидеть сестру такой, какой она была на самом деле.
* * *
Я отодвигаю ситцевые занавески в комнате Тоби, тяну шнурок рулонных штор, которые открываются со щелчком, и поднимаю все окна. Пень от старого дерева во дворе кажется раной. Кое-где пень раскололся, темные трещины заделаны дегтем, чтобы не прорастали новые побеги. Корни, которые когда-то тянулись по участку, обрубили. Но георгины, чернильно-фиолетовые и рубиновые цветы размером с тарелку, так и тянутся к небу.
– Что тебе почитать? – спрашиваю я и, обогнув игрушечную железную дорогу, подхожу к боковому окошку.
Тоби скатывает верхний край простыни между подбородком и шеей.
Я толкаю оконную раму ладонью. Вот из этого окна Алиса держала его за руки. Ниже крыша кухни. У дальнего края крыша провисает, да и кровельную дранку нужно заменить. Рама захлопывается, как
- Красное бикини и черные чулки - Елена Яковлева - Детектив
- КиМ - Август Северн - Детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Мудрость отца Брауна (рассказы) - Гилберт Честертон - Детектив
- Портрет миссис Шарбук - Джеффри Форд - Исторический детектив
- Игра в любовь без правил - Линда Тэйлор - Детектив
- Запутанные крошки - Милдред Эбботт - Детектив
- Ботинок для принца - Ирина Пушкарёва - Детектив
- Судьба взаймы - Алла Холод - Детектив
- Человек, который знал слишком много (рассказы) - Гилберт Честертон - Детектив
- Тайна отца Брауна (рассказы) - Гилберт Честертон - Детектив