Форма входа
Читем онлайн Воскрешение - Денис Валерьевич Соболев
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
говорить. Да еще столько времени. У тети Фиры внучатая племянница собирается замуж. А у дяди Мули вторую неделю чешется пятка.
Наутро к ним постучали сами старики.
– Ариночке, – сказала бабушка Фаня, – скушай пирожочек. А то вся тощая, как от фашистов убегла. И в дорогу тебе будет.
– Спасибо вам.
– В какую такую дорогу? – настороженно удивился дядя Вовчик.
– Ариночке сказала, что хочется до Меджибоже. Она и от нас поклонится.
– Это еще куда? – изумленно спросила Оксаночка.
– Колхоз тут есть, – объяснил Вовчик, – километрах в пятидесяти. Там вроде крепость какая. Еще поляки построили. И какой-то аидише чудотворец там вроде жил. Отец говорил, что от всего лечил. Толпы собирались.
– Что, впрямь как Кашпировский? – изумленно спросила Оксаночка.
– Ну это ты не завирайся, – рассудительно ответил он. – Если бы как Кашпировский, его бы давно в Москву забрали. Или хотя бы в Киев. Но дед и бабка про него рассказывали. Говорили, был умный, только бедный. И энергии у него всякие были.
Оксаночка презрительно пожала плечами.
– Ты только по колхозам одна особо не шляйся, – сказала она Арине. – Может, у вас там в Ленинграде все и спокойно, а у нас заезжих москалей не шибко любят. Да и жидов. Особ хуторские.
Бабушка Фаня как-то робко ушла.
« 5 »
На следующее утро Арина встала в шесть утра, наскоро и всухомятку перекусила, а в семь с небольшим уже тряслась на разбитом поселковом автобусе. Из Хмельницкого надо было ехать в Летичев, а там пересаживаться на автобус до Меджибожа. Вопреки ее ожиданиям, Меджибож был больше похож на поселок, чем на деревню или на то, каким в ее представлении должно было выглядеть местечко. И Оксана не зря ее предупреждала, местные производили впечатление довольно стремное и говорили совсем непонятно. На холме была выстроена большая крепость; Арина знала, что еще польская. Она зашла внутрь. Вблизи крепость оказалась неожиданно массивной, особенно для поселка, но, кроме этого, ничем воображение не покоряла. Арина немного полазила по стенам. По периметру по осенней траве обошла полуразрушенный костел, поблуждала по улицам, долго вглядывалась в дома. Ей казалось, что она сделает еще круг по поселку и поедет назад, но раз за разом так и не могла уйти. Чем больше она всматривалась в окружавшие ее дома, тем больше ей казалось, что эти дома скрывают значительно больше, чем показывают; что под случайным и нанесенным слоем нынешней жизни все еще прячется жизнь настоящая, уже дальняя, разрушенная, расстрелянная по рвам, превращенная в могильную пыль. Некоторым приметам ее обучили еще в еврейском движении в Ленинграде; так, она знала, что если окна дома с помощью всевозможных ухищрений избегают перекрестий, то этот дом был еврейским. «Кладбище», – подумала она. Увиденное разрывало сердце, на какую-то секунду ей захотелось завыть. Но почти в ту же секунду она поняла, что это не так. Она перестала замечать живых; этот город населяли мертвые.
Стояла осень, и, несмотря на теплую куртку, ей становилось все холоднее. Ее спросили, что она ищет.
– Кладбище, – повторила она.
– А, – с пониманием ответил собеседник. – Так тебе до Балшема. Старое жидовское кладбище, значит, ищешь. Что это оно вам теперь всем далось?
Но в какую сторону идти, показал.
Кладбище было погружено в кустарник и густую траву. На кладбищенских камнях, больших, маленьких, квадратных, стрельчатых, все еще летали диковинные птицы, и ей стало казаться, что эти птицы сейчас заговорят, что заговорят даже диковинные рыбы, опутанные каменными листьями воображаемых растений, и что звери, прячущиеся в резьбе могил, лишь выглядывают с другой стороны тонкого зеркала, расколовшего реальность. По каким-то косвенным, хотя и ненадежным приметам ей стало казаться, что она нашла могилу Баал Шем-Това. Долго стояла рядом с могилой; попробовала с ним заговорить. Бешт не ответил. Или ей так показалось. Она не знала. Но и ей было нечего ему сказать, кроме бездонного горя. Начало медленно вечереть, хотя небо не потемнело, а неожиданно загорелось куполом невидимого огня; сферой, вдруг подумала она. Возможно, и их сферой тоже, мысленно добавила Арина, так и не понятой разумом, но в тот вечер так ощутимо приблизившейся к чувствам. Ей показалось, что она коснулась чего-то бесконечно общего и в то же время предельно личного. Она застыла и вдохнула вечерний воздух. Этот мир все еще здесь, думала Арина, а значит, его можно было вернуть. «Пой же, труба, пой же», – промелькнуло у нее в памяти. Она шла к автобусу, уходящему в Хмельницкий, и неожиданно для себя начала говорить сама с собой, чуть вслух.
– Пой же, труба, пой же, – повторяла она. – Пой о моей Польше.
Арина думала обо всем увиденном и постепенно поняла, что не знает, как правильно об этом думать. Постепенно ей стало казаться, что вернуть погибший еврейский мир все еще возможно и не было невозможно воскресить ту стертую в могильную пыль еврейскую цивилизацию близкого божественного присутствия, волшебных животных и говорящих рыб. Постепенно сумерки стали ощущаться все более отчетливо. Она знала, что ближайший автобус до Летичева последний и, если она на него не успеет, придется ждать до утра. Арина подняла голову. Над ней поднималась медленно тускнеющая сфера неровного осеннего неба.
« 6 »
Вернувшись в Ленинград, Арина уже смотрела на своих знакомых по еврейскому движению иными глазами. Они казались ей обломками великого и ушедшего мира, хоть и обломками, лишь в малой степени осознававшими свою особую глубинную и трагическую природу. Даже Инночкина вульгарность и ее временами похабные шутки, хвастливость и дурацкие прибаутки Гриши начали вызывать у нее нежность, а уж к бородатому, давшему ей ту книгу, с которой для нее во многом все и началось, и в каком-то смысле подготовившему ее к дальнейшему, она начала относиться почти как к гуру. Постепенно все они стали ее приятелями, а потом и друзьями. Иногда она думала о том, как непохожи они на те печальные отбросы общества, на панков, рокеров, уличных попрошаек и наркоманов, с которыми почему-то решил проводить свое время Митя. За него ей было грустно и больно. А еще, думая о других, постепенно и в самой себе она начала ощущать то бесконечное и ускользающее от мысли течение времени, которое вынесло ее в настоящее, то древнее время раннего восхода человеческой цивилизации, от которого, кроме евреев, никаких других народов и не осталось, тысячелетия истории и памяти, которые, как оказалось, даже не зная об этом, она несла в себе. Чем больше Арина читала, тем сильнее и отчетливее становилось чувство неожиданной причастности этому гигантскому историческому времени.
Иногда открытия ждали ее в самых непредсказуемых местах. Она прочитала, что все виденные ею фонетические алфавиты, включая не только еврейский, но и русский, латинский, греческий и арабский, произошли от самого первого, когда-то очень давно появившегося где-то между Хайфой и Сидоном. Она читала про первобытных людей и даже из советской «Всемирной истории» узнавала о каких-то пещерах, разбросанных по Израилю, где первобытные люди жили еще сотни тысяч лет назад. Она пыталась вообразить себе эти пещеры, но безуспешно. Все ее представление об историческом времени изменилось. Несмотря на то что и раньше оно начиналось теоретически с пирамид и осады Трои, фактически ее личное историческое время отсчитывалось от Олега и Игоря; теперь же именно граница фактического, своего, принадлежащего лично ей, Арине, времени и времени, которому принадлежала
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Воскрешение - Денис Валерьевич Соболев бесплатно.
Похожие на Воскрешение - Денис Валерьевич Соболев книги
- Опавшие листья (Короб второй и последний) - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Опавшие листья. (Короб второй и последний) - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Опавшие листья - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Радио молчание - Элис Осман - Русская классическая проза
- Зимний Ветер - Валентин Катаев - Русская классическая проза
- Дом Кёко - Юкио Мисима - Классическая проза / Русская классическая проза
- Я хотел написать книгу, но меня чуть было не съел гигантский паук - Алексей Викторович Серов - Русская классическая проза
- Марина из Алого Рога - Болеслав Маркевич - Русская классическая проза
- Человек рождается дважды. Книга 1 - Виктор Вяткин - Проза
- Так громко, так тихо - Лена Буркова - Русская классическая проза