Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я села в повозку.
– Ты хочешь купить мечту?
– Нет. Я хочу найти посредника. Я подумала, что он может быть здесь.
Крисси опустила голову и замолчала. Возможно, смирилась с моей ложью или решила, что это дело взрослых.
В пятницу я найду агента, который займется тем, на что у меня не хватило духу. Кое-кто уже доказал, что идеально подходит для этой работы.
* * *
Лошади замедлили ход, а затем остановились у Обители. Возница выскочил и помог мне сойти. Я шагала, а желтое платье и накидка цвета сливочно-белой мякоти абрикосов развевались при ходьбе.
Медленно поднимаясь по лестнице, я размышляла, как спросить, что спросить и, главное, сколько готова заплатить. Келлс должен что-то выгадать от нашей сделки.
Стоило мне войти, как меня окутали тепло и музыка. Много лет назад на званых вечерах в Обители звучали скрипки и флейты. Эта мелодия была странной. Придется заглянуть в гостиную и все выяснить.
Проходя мимо кабинета хозяина, я помедлила у портретов. Если бы я не приколола к волосам бледно-желтую шляпу, чтобы продемонстрировать свои кудри, большие гладкие спирали, то сняла бы ее перед единственной в галерее женщиной. Я пришла в этот дом служанкой, а вернулась с видом завоевателя. Тетя Келлса меня бы одобрила.
И тут мне на глаза попалась новая картина. Широкая золоченая рама обрамляла портрет хозяина Обители: Джон Козевельд Келлс во славе и силе своей молодости, разодетый в любимый белый наряд – белый расшитый кафтан, пышный шейный платок, камзол и бриджи, и даже белые кожаные туфли.
В один миг я вновь стала молодой: вот я в наряде служанки накрываю на стол и глазею на все, чего никогда не видала. Затем я стала его Валлой; мне было позволено наслаждаться ужинами в его кабинете и слушать, как Шарлотта и Эдвард бегают по коридорам особняка.
От воспоминаний у меня на щеках разгорелся румянец.
Пора найти самого массу, пока я не превратилась в потную дуреху. Я прошла через столовую к гостиной.
Все двери и окна были распахнуты настежь. Проносился легкий ветерок, теплый и приправленный пьянящим ароматом лотосовых лилий и мятного лемонграсса.
Молодая женщина показывала странного вида коробку, из которой доносилась музыка.
Полк, старый добрый Полк, в накрахмаленной черной накидке вошел в столовую. Он нес серебряный поднос.
– Миссис Дороти! Я уж было решил, вы не придете, мистер Келлс так сказал.
– Я передумала! – Я положила свою руку на его. – Рада тебя видеть.
Он опустил поднос с хрустальными бокалами, наполненными кларетом.
– Держите. Это из его лучших вин. Вы – гостья. – Полк покачал лысой головой и покряхтел. – Ох, вот бы миссис Рэндольф вас сейчас увидала, ох она бы что-нибудь ляпнула! Эта женщина уехала жить к своим детям три года назад, но она порадовалась бы, покажись вы ей такой великолепной.
Я допила бокал ароматного вина, взяла второй и посмотрела на свое отражение в сверкающем хрустале.
Полная фигура, крупные бедра, обтянутые шелком, кожа цвета черного дерева, смазанная кокосовым маслом, яркие светлые глаза, полные надежды, ни тени серебра в локонах – осколки стекла, переплавленные временем и огнем и как следует начищенные.
– Присоединяйтесь к гостям, миссис Долли. Масса приглашает своих дочерей поиграть на новом пианино.
Дочерей? Я переступила через порог. Катарина сидела у каштанового цвета ящика. Мне ее было плохо видно, но сердце мое вспыхнуло от гордости, когда я разглядела, что она музицирует.
Моя Катарина, двадцати трех лет, выглядела спокойной и уверенной. Я так переживала за нее, что ладони у меня мигом стали влажными. Возле Катарины сидела юная брюнетка – должно быть, вторая дочь Келлса. Сам он стоял рядом, постукивая пальцами по клавишам.
Увидев, как он поддерживает обеих девушек, я вздохнула с облегчением. Потом Келлс заметил меня и широко улыбнулся. Я вернулась в столовую и поставила свой бокал, желая, чтобы сердце успокоилось.
Когда я подняла взгляд, Келлс стоял у двери. Его ореховые глаза улыбались мне. Этот одобрительный взор предназначался мне, мне одной.
Нас прервали аплодисменты.
Он положил мою ладонь на свой локоть и повел меня внутрь.
– Все танцуют. Девочки продолжат развлекать гостей.
Келлс никогда не делал подобного ни на одном из своих вечеров, не прикасался ко мне и не брал под руку. Эти мероприятия были расписаны по минутам. Музыка и беседы, ужин, потом танцы, но никаких нас, только они и их мир нарядов и льстивых разговоров.
Девушки снова заиграли на пианино.
Катарина послала мне улыбку, затем склонила голову к большому музыкальному ящику.
– Если все будут танцевать, значит и мы тоже, миссис Томас. Один легкий народный танец. Уверен, он не считался модным, когда вы в последний раз были в Лондоне в восемьдесят девятом году.
– Последний раз, Келлс, я ездила в Лондон в прошлом году. А в восемьсот пятом, не сомневаюсь, там слышали о народных танцах.
Он удивился и слегка порозовел, а я усмехнулась. Этот всезнайка не догадывался, что я продолжаю ездить за море даже без принца.
– Пора присоединиться к ним, Долли. Я ведь пригласил всех танцевать.
Музыка хлынула ко мне в душу и заиграла на коже.
Келлс потянул меня в центр, ближе к тому месту, где танцевали его гости. Мы хлопали в ладоши и менялись сторонами в такт мелодии. Как главный знаток, он не позволял нам двигаться, пока мы не выстроимся в линию. Парад тюрбанов и головных уборов – розовых, желтых и золотых, с перьями и без – кланялся партнерам. Толпа плантаторов, политиков и жен качалась, прыгала и кружилась.
Подражая остальным, я изучала гостей и примечала тех, кто отсутствовал: Ди-Пи Саймона здесь не было, как и дам, которые мне помогали. Из свободных цветных удостоилась приглашения лишь я.
Это меня сильно задело.
Именно с этими мужчинами, плантаторами и политиками, а может быть, и с их женами, я боролась, пытаясь нанять свободных рабочих. Эти веселые и беззаботные господа замышляли подлости и вставляли мне палки в колеса. Они охотно нанимали моих домоправительниц или покупали мои товары, но выращивать тростник, управлять изысканным отелем или мечтать о большем для меня было под запретом. Они улыбались мне в лицо и разоряли меня, как Ди-Пи.
Уже не хотелось кружиться и пытаться забыться в музыке. Я отпустила Келлса.
– Прости. Мне нужно немного воздуха.
Высоко подняв голову, я направилась к ближайшей двери в сад и сбежала.
Демерара, 1806. Реквием
Еще четыре шага – и я окажусь у своей кареты и уеду с
- Душевный Покой. Лучшее - Валерий Лашманов - Прочая детская литература / Прочие приключения / Русская классическая проза
- TRANSHUMANISM INC. - Виктор Олегович Пелевин - Русская классическая проза
- Царь Горы, Или Тайна Кира Великого - Сергей Смирнов - Историческая проза
- Дыши! План вселенной на тебя безупречен - Мод Анкауа - Русская классическая проза
- Держи меня за руку - Долен Перкин-Вальдез - Историческая проза / Русская классическая проза
- Тишина на дне коробки - Алёна Левашова-Черникова - Русская классическая проза
- Ноттингем - Лина Винчестер - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Столетняя война - Бернард Корнуэлл - Историческая проза
- Северо-Запад - Зэди Смит - Русская классическая проза
- Не верь никому - Джиллиан Френч - Русская классическая проза