Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И дальше:
…До сих пор я еще не получил от него ответа, хотя он имеет обыкновение отвечать немедленно. Весьма возможно, – и это было бы крайне неприятно, – что он использует этот случай, чтобы порвать старые, давно уже, по-видимому, тягостные партийные отношения (29/417–418).
В ответном письме Энгельс со всем соглашается и все одобряет (29/419).
Вскоре Маркс сообщает ему, что от Фрейлиграта пришел ответ и даже приводит целиком копию (держа оригинал при себе). Копия – дело непростое; когда копировальной техники не существовало, это означало переписывать текст вручную; почему так дорожил Маркс оригиналом? Читаем дальше, однако.
Из текста письма Фрейлиграта, которое мы имеем возможность читать благодаря Марксу, включившему его в свои сочинения, выявляется позиция поэта в описываемой истории. Он возмущен бесцеремонным поступком Либкнехта, упомянувшего его имя в связи с «Фольк» без его согласия. Намерение Маркса выступить с заявлением против Беты Фрейлиграт считает его личным делом, к которому сам иметь отношения не желает. В конце сообщает, что намерен выступить еще раз с категорическим отказом от своей причастности к скандалу с Фогтом (29/422).
В том же письме к Энгельсу Маркс приводит и текст своего ответа Фрейлиграту. Где краткость не стала помехой обилию завуалированных упреков, прозрачных намеков и замаскированных угроз. Ответ заканчивается той лицемерной фразой о жребии одного Маркса сносить поношения врагов за всю партию, что́ мы уже цитировали ранее. А после всего – под занавес – приписка:
На это Фрейлиграт ничего не ответил, и я точно не знаю, в каких мы теперь отношениях (Там же).
Когда в Англию пришло известие о книге Фогта про его неудавшийся процесс против «Альгемайне», Маркс при встрече с Фрейлигратом попросил (на наш взгляд, это напоминает провокацию) «одолжить» ему эту книгу, которую он «тщетно искал во всех книжных магазинах и которую, конечно, тебе послал твой друг Фогт» (30/13).
Фрейлиграт ответил, что Фогт ему не друг и брошюры у него нет.
Между тем события разворачивались. Маркс посылает в редакции немецких газет свой «циркуляр» о Блинде (с доводами в пользу его авторства листовки «Предостережение») и один экземпляр – Фрейлиграту.
Фердинанд Фрейлиграт
9 февраля 1860 г. Маркс сообщает Энгельсу:
Подлее всех ведет себя толстобрюхий филистер Фрейлиграт… Разве он забыл, что в моем распоряжении более 100 писем от него? (30/26).
Это по поводу «проучить». Вот, оказывается, каков был инструмент Маркса для давления на Фрейлиграта: угроза диффамации. 13 февраля, оттуда же – туда же:
Г-н Фрейлиграт, которого я основательно скомпрометирую (сохранив внешнюю благожелательность), даже не сообщает о получении посланных ему вещей (30/32).
Дело в том, что 8 февраля Маркс написал Фрейлиграту из Лондона в Лондон следующие любопытные слова:
Дорогой Фрейлиграт!
В качестве твоего старого товарища по партии и старого личного друга… (30/362).
(Нет-нет, это не лицемерие, просто – на случай вынужденной публикации…)
И после небольшого меморандума о последних событиях – разумеется, адресат и без того был в курсе всего, что его интересовало, – следует текст показаний наборщика Вие у судьи. О том, каким способом были эти показания получены, Фрейлиграту, разумеется, не сообщено.
Мы должны все время помнить, что в это время Маркс совершенно не доверял Фрейлиграту и допускал возможность опубликования своей с ним переписки (как это было сделано им со многими другими письмами – к себе и от себя – в памфлете против Фогта; как мы понимаем, Маркс оставлял себе копии своих писем).
23 февраля Маркс еще раз пишет Фрейлиграту:
Дорогой Фрейлиграт!
Пишу тебе еще раз, притом в последний раз, по делу Фогта. Ты даже не подтвердил получения моих первых двух писем, что ты сделал бы по отношению к любому филистеру. Я не могу поверить, чтобы ты мог вообразить, будто я хочу добиться от тебя письма с целью его опубликования…
(Да кто ж такому поверит? Да разве может такое прийти кому-то в голову?)
…Тебе известно, что у меня есть не менее двух сотен твоих писем, в которых достаточно материала, чтобы – в случае надобности – установить твое отношение ко мне и к партии…
(Энгельсу называлась цифра 100, а сколько на самом деле? И как «установить отношение» по письмам, если не путем публикации их? И какое отношение к Марксу и к партии будем устанавливать «в случае надобности», если не самое преданное? Вот как он мог скомпрометировать адресата – дружбой с самим собой!)
…Я пишу тебе это письмо потому, что ты, как поэт, да к тому же еще и очень занятой человек, ошибаешься, по-видимому, относительно значения процессов, возбуждаемых мною в Лондоне и Берлине…
(Опять напоминаем, что Фрейлиграт вовсе никак не выразил своего отношения к этим процессам против газет о клевете – в связи с перепечаткой отрывков из книги Фогта – и даже своего к ним интереса, ибо на письма Маркса не отвечал; следовательно, и это пояснение Маркса рассчитано, как видно, на публику – на случай той самой надобности.)
…Они имеют решающее значение для исторического оправдания партии и для ее будущего положения в Германии; значение берлинского процесса увеличивается еще тем, что одновременно с ним состоится процесс Эйххофа – Штибера, в центре внимания которого будет кёльнский процесс коммунистов (30/373).
Фрейлиграт не должен забывать, что никто не забыл, что он был заочным обвиняемым на кёльнском процессе коммунистов.
Эйххоф – немецкий социалист (какой еще социалист, что мы о нем знаем?). Незадолго до того он опубликовал в еженедельнике Кинкеля «Германн»[113] серию статей против прусской полицейской системы. Начальником прусской полиции в это время был Штибер – в свое время главный свидетель обвинения на кёльнском процессе коммунистов.
За свои статьи Эйххоф был привлечен к суду. Владелец «Гер-манна» Юх обратился к Марксу за материалами против Штибера. Как мы понимаем, Маркс имел за душой лишь то, что было им в свое время опубликовано в «Разоблачениях о кёльнском процессе коммунистов», но с Юхом держался дружелюбно, ибо «Гер-манн» оставалась единственной немецкой газетой в Лондоне и «было бы крайне неприятно стоять безоружным против фогтовской банды здесь, на нашей собственной территории» (30/13).
Между прочим, знакомство с Юхом принесло ценный плод: от него узнал Маркс о нечистом прошлом наборщика Вие, что создало базис для шантажа последнего. Взамен Юх получил от Маркса… совет (вызвать в суд бывшего полицейского агента).
Лассаль – то ли адвокат Эйххофа, то ли просто болельщик – предложил Марксу приехать в Берлин и выступить на суде свидетелем защиты.
Маркс отказался это сделать, причем мотивировка отказа представляется нам – при анализе его ответа Лассалю от 2 июня 1860 г. – не очень убедительной. Прежде всего, письмо начинается со ссылки на свою болезнь, что уже довольно симптоматично. По существу же Маркс пишет сперва, что,
- Карл Маркс и современная культура - Михаил Лифшиц - Культурология
- FAQ для настоящего писателя: от графомана к профессионалу (СИ) - Наталья Аверкиева - Науки: разное
- Евгенiй Дюрингъ. ЕВРЕЙСКIЙ ВОПРОСЪ - Евгений Дюринг - Культурология
- Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть третья - А. Куприн - Экономика
- Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть вторая - А. Куприн - Периодические издания / Экономика
- Обстоятельства речи. Коммерсантъ-Weekend, 2007–2022 - Григорий Михайлович Дашевский - Прочее / Культурология / Публицистика
- Восток — Запад. Свой путь: от Константина Леонтьева - к Виталию Третьякову - Александр Ципко - Культурология
- Истоки. Качественные сдвиги в экономической реальности и экономической науке - В. Автономов - Экономика
- Экономические основания гражданских институтов - Александр Аузан - Экономика
- Философы от мира сего - Роберт Хайлбронер - Экономика