Форма входа
Читем онлайн Проще, чем анатомия - Александр Поволоцкий
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
уметь с ним ничего сделать — лишнее мучение. “А потом, скоро так и наш начсостав на махорку перейдет. С довольствием худо, папирос может и не быть больше”, - говорила она, раз за разом сворачивая в пальцах обрывок газеты.
Пальцы у Оли были тонкие, руки маленькие, но необыкновенно ловкие и сильные. Из всех операционных сестер она была одной из самых старательных и умелых, хотя опыт-то у нее невелик, всего два года как училище закончила. Но когда “вечерняя школа” в спешном порядке взялась готовить еще сестер, обучать их доверили Оле. Она никогда никого не торопила, объясняла спокойно, будто у них не три дня, а самое меньше месяц впереди. Но получалось у нее очень толково и понятно.
Раисе казалось, все она запомнила как надо. В конце концов, дело не многим сложнее инструментальных перевязок. А в первый раз все-таки оплошала. Корила себя за медлительность, торопилась как могла, аж семь потов сошло. А Алексей Петрович недоволен, и очень: “У вас артистов в роду не было, Поливанова? С такой аффектацией зажимами размахивать! Это вам не сабля на сцене, подшаг делать!” Раисе сквозь землю хотелось провалиться. Ведь прав же! Совершенно прав. А еще горше то, что упрек уж слишком в точку попал. Хотя откуда товарищу профессору знать, что когда-то Раиса не в фельдшерский техникум поступать собиралась, а именно в театральное училище. Словом, и обидно, и досадно на саму себя. Ведь при операциях попроще все получалось как надо!
Когда выпала передышка на четверть часа и получилось даже на воздух выйти, Оля утешала: “Это у тебя с непривычки, тетя Рая. Ты же все знаешь не хуже меня, просто не торопись”. Раиса удивилась: как мол не торопиться, когда быстро надо. “Не быстро, а вовремя. Но плавно. От этого ход операции зависит. Поначалу всем тяжело, привыкнешь”.
Ох, ко многому приходилось Раисе уже привыкать! Везет людям, у которых легкий характер. Кажется, что им все дается быстрее. Оля с Астаховым работает, а он порой на операции такое загнет сгоряча, что не повторишь. А той не обидно, порой смешно даже. И ведь хватает ее думать о чем-то, кроме того, когда снова придут машины. О самокрутках этих хотя бы…
— Да я давно привыкла, — ответила она на недоуменный Раисин взгляд. — Мы же все трое балаклавские, Игорь Васильевич, Елена Николаевна и я. И работали вместе. Елену Николаевну к нам в сороковом году прислали, после института. Мы до самого начала войны рядом были. Я и не думала, что их обоих здесь встречу. А когда все свои, легче. Это ты еще нашего завотделением в травматологии не видела! Он на операциях никогда не ругался, но все запоминал. Вот когда кончится, и больного уже в палату увезут, так распечет! Его даже Игорь Васильевич остерегался.
Раиса с трудом могла представить себе кого-то, способного напугать Астахова. А про себя думала, что легче не просто со своими, а вот с такими как Оля, людьми спокойными и легкими. За их спокойствие можно держаться как за якорь. Только оставалось этого спокойства малая толика. Всего несколько дней, до того, как 19 октября в карточках передового района появилась Ишунь, а потом и “южнее Ишуни”.
Денисенко еще два дня ждал приказа на передислокацию, а на третий, с рассветом поехал в штаб дивизии. Возвратился он через полдня, три минуты проговорил о чем-то с Гервером и Огневым, и после две смены подряд не отходил от стола. Не ругался, не кричал, подавал команды механически ровным голосом, от чего делалось особенно страшно.
Фронт придвинулся, это было слышно очень хорошо. Единственное, что радовало — не было пока винтовочной стрельбы. Зато канонада гремела отчетливо близко.
Гусевская полуторка воротилась с прицепом — волоча на буксире “эмку”, битую страшно, без единого целого стекла, с вырванной с корнем задней дверью. В нее каким-то чудом уместилось шестеро раненых, а за рулем покалеченной машины сидел Калиниченко, тот самый санитар, что худо-бедно умел водить и управлялся недавно и с самой полуторкой, когда ее выволокли из-под моста.
— Младший сержант Гусев имеет доложить! — шофер торопливо откозырял, вид у него был растерянный. — Прицепом разжился. И еще шестерых подхватил.
Из пассажиров “эмки” выбраться своими ногами смогли лишь двое, остальных пришлось нести. Последним вытащили очень бледного молодого человека в треснувших, как паутиной залепленных очках. Голова у него была забинтована, правая рука на косынке, вместо шины наспех приспособлен разбитый приклад. Здоровой рукой он прижимал к себе тугой узел из плащ-палатки. “Осторожно… не разверните, — говорил он, кусая губы, пока санитары перекладывали его с сидения на носилки, — там фотоаппарат… может, пленка цела еще”.
На плащ-палатке тоже темнели кровавые пятна.
— Из Севастополя машина, — Гусев покосился на покореженный капот, — военкоры. Им в дивизию надо было… вот в полк приехали, тут и накрыло. Один был, фотограф, его сразу почти. Только до ПМП и успели. А второй вот он. Там, товарищ командир… много народу. Это я еще самых тяжелых забрал. Пришлось “эмку” на буксир брать, чтобы еще хоть кого-то уместить.
Вероятно, только судьба разбитого аппарата и пленки, еще удерживала раненого в сознании. И в предоперационной он раз за разом повторял, что обещал дать материал еще позавчера, но они два дня не могли поговорить ни с кем из командования, а редакция ждет. Это ведь тоже боевое задание.
— Пленка это… важно конечно. Мы же обещали. Но не это главное, — он вдруг с силой отстранил руки Мухиной, пытавшейся поаккуратнее разрезать на нем гимнастерку. — Погоди! Товарищ военврач! — он близоруко щурился и едва ли различал лица, но безошибочно угадал в Денисенко старшего, — Мне очень, очень нужно поговорить хоть с кем-то из командования! Прямо сейчас!
— Спокойно, товарищ. Поговорите, обязательно, но попозже, — отвечал тот негромко, но твердо. И обернувшись к Мухиной шепотом велел, — Морфий сейчас же!
— Прямо сейчас. Это важно… — повторил раненый и с усилием сел. — Мне нужно срочно видеть кого-нибудь из действующих частей. Командира или комиссара! — повторил он твердым голосом и попробовал даже встать, но не хватило сил. Перепуганная Наташа подхватила его под здоровую руку: “Тише, родненький, тише…”, а он все рвался из ее рук, твердил про фотоаппарат, который надо непременно сберечь, как память о друге, как его неоконченное дело, но морфий все же начал действовать, глаза раненого затуманились. Денисенко буквально жестом, без слов показал: “Сей же час на стол!”
Тугой узел из плащ-палатки, перетянутый ремешком от планшета, так и лежал на полу, рядом с окровавленными обрезками обмундирования и
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Проще, чем анатомия - Александр Поволоцкий бесплатно.
Похожие на Проще, чем анатомия - Александр Поволоцкий книги
- Аспазия - Автор неизвестен - Историческая проза
- Осенний август - Светлана Нина - Историческая проза / О войне / Русская классическая проза
- Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху. 1930–1940-е годы - Георгий Андреевский - Историческая проза
- Легковерие и хитрость - Николай Брусилов - Повести
- Священный Цветок. Суд фараонов - Генри Хаггард - Проза
- Грозная птица галка - Игорь Гергенрёдер - Историческая проза
- Яркий закат Речи Посполитой: Ян Собеский, Август Сильный, Станислав Лещинский - Людмила Ивонина - Биографии и Мемуары / Историческая проза
- ППГ-2266 или Записки полевого хирурга - Николай Амосов - Историческая проза
- Витебск и евреи. История, Холокост, наши дни - Маргарита Акулич - Историческая проза
- Рождение богов (Тутанкамон на Крите) - Дмитрий Мережковский - Историческая проза