Форма входа
Читем онлайн Воскрешение - Денис Валерьевич Соболев
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
с кровавым коммунистическим режимом?
Поля кивнула.
– А Ася?
– А Асю-то вы откуда знаете? – удивленно спросила Поля. – Ах да, она же тети-Ирина двоюродная сестра. Я все забываю. У нее все отлично.
– Ну и хорошо, – сказал дядя Андрей. – Но они немного не ладят. Какая-то у них там черная кошка пробежала. Не знаю почему. Так что при Ире ты лучше про нее не очень. И не говори Ире, что я о ней спрашивал, хорошо?
– Хорошо. – Поля кивнула, все еще с некоторым удивлением; и снова, как когда-то в детстве, подумала даже чуть раздраженно: «Ну что у них за город такой, сюда не встань, об этом не заговори».
Они уже поднимались по Московскому проспекту, город окружал их желтыми огнями. И все же было в этом что-то не то. Это было как ехать из Внукова по Ленинскому проспекту, те же сталинки; только вроде поуже. Но в чуть снежной полутьме даже ширина проспекта становилась какой-то размытой и неопределенной. Казалось, еще немного, и станет видна башня универа.
– Дядя Андрей, – сказала Поля, – сделайте круг. Пожалуйста.
– А ты не устала? Женя сказал, что ты прямо из института.
Поля решительно потрясла головой.
– И куда? – спросил он.
– Откуда ж я знаю. – Она посмотрела на дядю Андрея даже чуть жалобно.
Они уперлись в широкий проспект девятнадцатого века с высокими доходными домами; по проспекту шел трамвай. Проспект Поля узнала; но дядя Андрей повернул налево; они пересекли трамвайные рельсы и начали погружаться в какую-то более темную и заброшенную, почти что незнакомую Поле часть.
– Это проспект Мира? – спросила она. – Я ведь все правильно помню?
– Это площадь Мира. А мы уже на Садовой. И обрати внимание, это не кольцо, – чуть насмешливо добавил он.
– Ну что же это такое. Как специально, чтобы запутать.
Они снова куда-то свернули, через некоторое время выехали на набережную; по левую руку какой-то мост тонкой нитью огней был натянут через низкую черноту все еще зимнего неба, спускающегося до самой Невы. Потом широким полукругом проехали по площадям, окруженным неожиданно свежими сугробами, мимо двух императоров на вздыбленных конях; снова полукругом обогнули освещенный прожекторами огромный Исаакиевский собор. С левой стороны оставили почти пустую Дворцовую площадь и гигантский гранитный столп с ангелом, поднимающим над городом огромный крест; справа от ангела, чуть дальше, была видна арка с летящей в воздухе колесницей. Миновали статуи Кутузова и, кажется, Багратиона с поднятыми жезлами, потом окруженную придворными Екатерину чуть в глубине сквера с оградами и фонарями, и наконец Поля почувствовала, что она в Ленинграде.
– Дядя Андрей, – спросила она, продолжая довольно и успокоенно оглядываться, – а вы здесь, в Питере, уже слышали, что в Москве революция?
– Ты это про что?
– Говорят, царя свергли, – ответила Поля. – Вроде бы теперь какое-то политбюро управляет.
Андрей пожал плечами.
– Царем больше, царем меньше, – невозмутимо сказал он. – Да и царь, говорят, был препаскуднейший. А мы провинция. До нас слухи не сразу доходят. Но раз говоришь, что свергли, – значит, свергли.
– И как? Памятник политбюро не хотите поставить? До кучи.
– Да мы, Поленька, поставили бы, – ответил Андрей, – только кто ж его знает, как это политбюро выглядит. Тут главное не ошибиться. Его ж, наверное, и в словаре Даля-то нет. Ну ничего, сейчас доберемся до дома и посмотрим у Брэма. Может, что и найдется.
– А мы уже домой?
– Домой. Думаю, Ира уже волнуется. И твоим пора отзвониться.
Ира действительно уже немного волновалась, хотя и в меру. Поля обнялась с Ариной и Митей, позвонила родителям. С Митей они вроде бы почти все заранее обсудили по телефону, но все равно она почему-то не была уверена, как именно они встретятся. Побаивалась, что будет как-нибудь неправильно: либо слишком скрытно, либо, наоборот, напыщенно; или, еще хуже, начнет подмигивать; а получилось хорошо. Сели ужинать. Аря, конечно, сильно изменилась, что было естественно, но за этот год немного изменился и Митя. В меру.
– Мы же с прошлого лета не виделись, – сказала Поля.
– Все равно я не понимаю, – спросила тетя Ира. – Как тебя тогда к ним занесло?
– Я же тебе уже объяснял, – действительно в который раз ответил Митя. – Поехали с институтскими, проезжали через Москву, вот меня в Лопухинский и зазвали.
– Поленька, – снова спросила тетя Ира, – он вам хотя бы заранее позвонил? Или просто свалился на голову?
Поля покачала головой:
– Честно говоря, нет.
– Какое безобразие. Как в деревне в соседнюю избу. Илья Наумович не очень рассердился?
– Тетя Ира, дедушка правда был очень рад. А еще мы в Инязе в этом году вашего папу проходили.
Ира заулыбалась. Ее отношения с отцом с годами испортились, особенно после истории с Асей, но все равно слышать это было приятно.
– Я им сказала, что он мой дедушка. В смысле, что двоюродный дедушка. Почти двоюродный дедушка. Не в смысле, что я им наврала, я все рассказала как есть, что он Арин и Митин дедушка, но все равно было приятно.
Тетя Ира внимательно на нее посмотрела.
– Хочешь, завтра к ним сходим? – спросила она.
Поля закивала:
– Конечно. Спасибо.
– А какие у тебя вообще планы? – продолжала расспрашивать ее тетя Ира. – Хотя бы в первом приближении ты их как-то для себя расписала? Завтра, конечно, мы с тобой все по дням спланируем. Можем даже сегодня, если ты не очень устала.
«Русский музей, Павловск и Гатчину можно, – мысленно говорила себе Поля. – Петродворец не называть, чтобы не подумали, что слезла с пальмы».
– Тетя Ира, – ответила она, – я же Ленинград не так плохо знаю. Пойдем гулять, а дальше по обстоятельствам. Спланируем завтра. А еще я сегодня полдня была в институте. Да и весна уже, хоть как-то не очень ощущается.
Тетя Ира отвернулась от нее и выразительно посмотрела на Митю.
– Посмотри на свою кузину, – сказала тетя Ира. – Она из института прямо на самолет. А она, между прочим, не парень. Если тебя вышибут, мы тебя от сапог отмазывать не будем. – Повернулась назад к Поле: – Тогда ты в душ и немедленно спать. Я и не знала, что у тебя был такой безумный день.
Дом с башенками Поля помнила смутно, но все же помнила. Натан Семенович попросил прощения за то, что не очень хорошо себя чувствует; но в итоге просидели почти четыре часа. Краем глаза Поля изучала полки с книгами до бесконечных ленинградских потолков, к которым она каждый раз приучала себя заново, и все порывалась рассказать, как они его проходили, а Натан Семенович отмахивался и рассказывал забавные истории про Шкловского и молодого Бродского. Судя по историям, подумала Поля, со Шкловским дружить хотелось, а с Бродским нет. Потом он как-то мельком взглянул на них с Митей еще раз, поднялся с дивана и вернулся из прихожей со связкой ключей.
– Это еще зачем? – вскинулась Ирина Натановна.
– Не все же им в городе сидеть, – ответил он. – А на заливе сейчас хорошо. Пусть у них пока будут свои ключи. Тебе когда возвращаться в Москву?
– На неделю мне разрешили уехать. За хорошую учебу. Но я не ради оценок. Мне действительно интересно.
Натан Семенович снова посмотрел на Полю. Как ей показалась, с неожиданной нежностью.
– Интересно – это хорошо, – улыбнулся он. – Делать надо и вообще то, что любишь. Может, еще продолжишь мои книги, раз уж моих собственных внуков унесло в другие стороны. А про тебя я много слышал.
– Это еще
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Воскрешение - Денис Валерьевич Соболев бесплатно.
Похожие на Воскрешение - Денис Валерьевич Соболев книги
- Опавшие листья (Короб второй и последний) - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Опавшие листья. (Короб второй и последний) - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Опавшие листья - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Радио молчание - Элис Осман - Русская классическая проза
- Зимний Ветер - Валентин Катаев - Русская классическая проза
- Дом Кёко - Юкио Мисима - Классическая проза / Русская классическая проза
- Я хотел написать книгу, но меня чуть было не съел гигантский паук - Алексей Викторович Серов - Русская классическая проза
- Марина из Алого Рога - Болеслав Маркевич - Русская классическая проза
- Человек рождается дважды. Книга 1 - Виктор Вяткин - Проза
- Так громко, так тихо - Лена Буркова - Русская классическая проза