Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но важно было и то и другое.
Миссис Рэндольф обняла меня.
– Он полюбит малыша, Долли.
– Вы так думаете?
– Да.
Приободрившись, я вышла из спальни и зашагала по коридору. Расправила плечи и заглянула в кабинет к Келлсу, но он был не один. В моем кресле сидел капитан ван Схейленбюрх, глава колонии.
В моем. Там, где сидела я, слушая, как мой возлюбленный говорит о своих планах, и подбадривая его, когда все идет наперекосяк. И все же оба мужчины посмотрели на меня так, будто мне здесь не место.
– Что, Долли? – сказал Келлс.
– Не знала, что вы заняты… приемом гостей.
У ван Схейленбюрха был крючковатый нос, как у моего па. Он смерил меня взглядом сверху донизу, затем отвернулся.
– Je chattel is knap[33].
Он засмеялся, и Келлс следом за ним тоже.
Я немного знала голландский – слышала от рыночных торговцев и плантаторов на приемах Келлса. Гость назвал меня красивой вещью. Мне следовало принять это за комплимент, как и его плотоядный взгляд, который сводил все, что было между нами с Келлсом, к чему-то грязному. Я была даже не Валлой[34], наложницей Иакова, а кем-то гораздо ничтожнее.
Ухмылка Келлса увяла.
– Что-то срочное, мисс Долли?
– Нет.
Ван Схейленбюрх глазел на меня, будто я расхаживала с голыми плечами. Я оделась как праздная дама, что соответствовало положению Келлса. На мне было красивое расшитое платье из оливкового атласа, под которым скрывались белые юбки.
Но усмешка капитана обнажила холстину, прикрывавшую мою душу.
И мой Келлс это ему позволил.
Осторожно, стараясь не хлопать дверью, я попятилась и вернулась в мою старую комнату.
Китти сидела за столом, возилась с глиной.
– Где Шарлотта, сестренка?
– С миссис Рэндольф, учится стряпать.
– О…
Она повернулась и уставилась на меня.
– Смотри! – Китти показала мне вылепленную вазу – гладкие стенки, большое изогнутое горлышко.
У ее ног валялись наброски углем – она готовилась расписывать свое творение. Там будут изображены радостно танцующие женщины, прямо как у источника па.
– Все хорошо, Долли?
Лгать себе я привыкла: что мои чувства имеют меньшее значение, что я пью чай с целью предотвратить беременность, а не потому, что боюсь из-за ребенка потерять Келлса; что даже в мелочах возвысила его мечты над своими.
Поэтому я кивнула сестре.
– Все хорошо.
– Мистер Келлс умеет решать проблемы, но и ты тоже.
Сестра снова занялась своей вазой. Мне хотелось поговорить с ней, объяснить, насколько хрупкое у нас положение… Но я не могла.
Душа Китти застряла в ловушке, она была по-прежнему юна – девятнадцать прожитых лет не сказались на ней.
Но я же обещала. Она не должна расти как я.
Я подошла к ней сзади и обняла. Возможно, смочила слезами ее косы. Китти продолжала заниматься вазой. Когда она закончит, это будет еще один шедевр.
* * *
Я кормила своего малыша Эдварда, устроившись в кресле-качалке. Крепкие балясины, точеные изгибы красного дерева и мягкое сиденье с тростниковой обивкой. Качаться в нем было прекрасно. Его прислал мне Келлс.
Он уехал по неотложным делам через месяц после того, как мое положение стало заметным, сначала на Барбадос, затем в Европу. И хоть Келлс посылал письма, которые читал мне Фоден, обида не стихала. Для моего па и для других мужчин отъезды и приезды были способом существования, особенно для джентльменов, которые отчасти проживали свою жизнь за морем. Что влекло их в этих водах, на этих далеких берегах? Я должна была это выяснить и дала себе такое обещание.
По моему лицу заструились слезы. Не знаю почему. Я злилась на Келлса, но это чувство, эта тьма были совсем другими.
Роды выдались тяжелыми. Миссис Рэндольф – слава богу, миссис Рэндольф была рядом. Пуповина…
Было слишком много тревог. Слишком хотела я увидеть Келлса. Мое тело изменилось. Вот и все. Мами помогала женщинам справиться с родами. Жаль, я не помнила как.
Темноволосая головка моего сына покачивалась у меня на груди. Его теплая кожа пахла лавандой и кокосом. Это дитя любви, а не ненависти. Помни об этом, Долли.
Я уложила Эдварда в колыбель, покинула одинокую комнату Келлса и пошла взглянуть на своих девочек. Китти разложила подушки на большой кровати с балдахином, а Шарлотта растянулась на матрасе, где мы когда-то помещались вдвоем.
Я снова начала плакать и ушла из спальни незамеченной.
Запах свежеиспеченного хлеба защекотал мне нос и привел к двери кухни. Приоткрыв створку, я увидела, как Полк нарезает буханку ломтями и сует куски себе в рот.
– Что-то масса Келлс скажет про мальчугана?
Миссис Рэндольф вытерла руки об отутюженный белый передник.
– Что ж ему сказать. Лишь то, что малыш очень красивый.
– Но больно темный.
– У нее темная кожа. А ты чего ждал, Полк?
– Ее па – белый. Слыхал, другая дочка смахивает на Шарлотту – белая как призрак.
– Вздор несешь, Полк. Намекаешь, что малыш не от него?
– Ну, нет…
– Они же как кролики. Все время вместе. Расставались, только когда она ходила работать на Фодена. А малыш явно не от старика.
Полк отрезал еще ломоть хлеба.
– Тогда, может, старые слухи – правда. Креол с Барбадоса, лопни мои глаза. Келлс – дитя рабыни, которого забрали и вырастили вместо мертворожденного.
Миссис Рэндольф пригрозила ему большим мясницким ножом.
– Не болтай такого больше. Понял?
Я попятилась. Мер-мер… Мер-мер Бен. Grand mere[35] Бен! Вот почему давным-давно он помогал миссис Бен?
Келлс выдает себя за белого?
Байка Полка о маленьком невольнике, которого забрал хозяин, не была чем-то неслыханным. От жары, царившей на островах, белые женщины делались хрупкими, а роды – очень тяжелыми, так что подобное случалось, чтобы сохранить линию рода.
Не потому ли Келлс так упорно добивался своего? Не потому ли обретение власти означало для него все?
Не-е-ет… Или это возможно?
Это бы объяснило, почему он в первую очередь задумывался о последствиях, а не о том, правильны поступки или нет.
Я побежала обратно к моему бесценному, мирно спящему Эдварду, чья кожа была лишь капельку светлее моей. Я была черна как агат, а он – как темный-темный топаз.
Если Келлс был цветным, мулатом, как я, – почему мне ничего не сказал? Я бы гордилась тем, как ловко он завоевывал мир белых, подчиняя их своему влиянию. Келлс был равен любому из них.
Разделив с
- Душевный Покой. Лучшее - Валерий Лашманов - Прочая детская литература / Прочие приключения / Русская классическая проза
- TRANSHUMANISM INC. - Виктор Олегович Пелевин - Русская классическая проза
- Царь Горы, Или Тайна Кира Великого - Сергей Смирнов - Историческая проза
- Дыши! План вселенной на тебя безупречен - Мод Анкауа - Русская классическая проза
- Держи меня за руку - Долен Перкин-Вальдез - Историческая проза / Русская классическая проза
- Тишина на дне коробки - Алёна Левашова-Черникова - Русская классическая проза
- Ноттингем - Лина Винчестер - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Столетняя война - Бернард Корнуэлл - Историческая проза
- Северо-Запад - Зэди Смит - Русская классическая проза
- Не верь никому - Джиллиан Френч - Русская классическая проза