Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Будет та вдова плантатора…
– Что? – Я закрыла рот и принялась вытирать тарелки.
Миссис Рэндольф нахмурилась и пригрозила ему ложкой.
– Не может же масса всегда жить отшельником. Что бы он там ни говорил. У мужчины его положения всегда две семьи – одна в Европе, вторая здесь.
Полк отмахнулся, мол, пустяк, и я учуяла аромат меда.
– Что ж, здесь он играет в семью с мисс Долли.
Я так сильно тряхнула головой, будто та могла отвалиться.
– Тише, Полк.
Этот безумец потыкал меня в плечо:
– Может, ты заставишь его передумать. Не то эта принцесска здесь наведет свои порядки, и дом станет таким, как всё, к чему они прикасаются.
– Я пришла работать. Мне нужно проверить столовую. Возьму-ка я супницу.
Я схватила изящную белую кастрюльку, повторила про себя эту ложь и потопала по галерее с портретами предков Келлса; эти бледнолицые определенно не хотели бы, чтобы о нем помышляла какая-то темнокожая. Около одной картины я остановилась, как всегда. У портрета единственной женщины. Черты ее были ничем не примечательны, но взгляд счастливый и очень красивая шляпка – это подсказывало мне, что она была важной персоной.
Я хотела быть ею. Она выглядела так, будто обладала властью.
Ускорив шаг, я вошла в столовую.
Просторная, волшебная комната наполняла меня ликованием. Всю неделю я усердно полировала серебро, идеально раскладывая приборы у голубых блюд. Супницу я водрузила в центре, чтобы слуги разливали из нее по тарелкам.
Окна и двойные двери были распахнуты, впуская внутрь прохладный вечерний воздух. Белоснежные скатерти покрывали три длинных стола, за каждым из которых умещалось двенадцать человек. Сегодня в Обители соберутся важные персоны со всей колонии.
Вместе с той дамой, которая могла все изменить.
Была ли я так неблагодарна, что не хотела перемен, или просто сама надеялась заполучить самого желанного холостяка в Демераре?
Я сходила на кухню еще два раза, принесла оставшиеся супницы и поставила их на другие столы.
Само совершенство.
Музыка. Я услышала музыку.
Она доносилась из гостиной по соседству.
Я заглянула в приоткрытые двери. Со своего места я увидела мужчину с блестящей черной кожей, который наигрывал на скрипке.
Набравшись смелости, я шагнула ближе.
Взгляд привлекли горящие свечи и большие вазы с лилиями, розовыми и белыми, и с кремовыми лотосами. Аромат цветов соперничал с жирным запахом горящего воска.
Но сладкий аромат мог принадлежать и не растениям. Так могли пахнуть дамы. Никогда я не видела столько женщин, богатых элегантных женщин, нигде. Все они были в капорах или шляпках. У одной на голове громоздился… стог сена – фальшивые волосы, завитые и напудренные.
Я отпрянула, снова прячась в столовой.
Мир в той комнате принадлежал Келлсу. Это его люди – изысканные, с деньгами.
Мой друг сидел в кресле, в последнем ряду. Юная белокурая дама, вдова плантатора, обвила руку хозяина Обители своей рукой. Какая смелая леди, раз устроилась так близко, но он, похоже, не возражал.
На голове у нее покачивалась высокая прическа. Шляпка была сделана из атласа, и три лебединых пера обвивали тулью. Крупные локоны, возможно, тоже были припудрены. Если бы их умастили кокосовым маслом, они бы блестели.
Блеск я любила, но такие крупные локоны подошли бы и моим волосам.
Лицо у вдовы было юное, на щеках выступили красные точки, но белая пыль на шевелюре делала ее старше. Вот чего он хотел? Кого-то более зрелого, состоявшегося?
Она подалась к нему еще немного ближе. Засмеялась над чем-то. Наверное, над одной из его шуток.
Келлс… Красавец, весь в белом.
Белый кафтан и длинный кремовый камзол с жемчужными и серебряными пуговицами ниспадали до бедер, прикрывая свободные бриджи. Ярко выделялись только черные вышитые спирали, сбегавшие по всей длине камзола. Миссис Рэндольф жаловалась, что ужасно трудно чистить хозяйские белые наряды. Она называла это «белым для богатеев».
Келлс вывел гостью через большие двери в сад. Женщина шла рядом, опираясь на его руку. Останется ли на его одежде пятно от ее пудры?
Возможно.
Она не должна быть с ним. Не должна.
Я попятилась, силой заставив себя не умчаться прочь.
Это мир Келлса, его вечер. Нельзя позволить моей ревности все испортить.
Демерара, 1772. Новые деньги
За три месяца еженедельных приемов в Обители я смертельно устала. Нынешний бал не стал исключением – он требовал больших затрат сил и напряжения, однако я узнала много нового. В первый миг, когда удалось вырваться на отдых, я вышла на крыльцо. Вдохнула прохладный ночной воздух и застыла недвижно, после того как много часов прислуживала на приеме, смотрела, как Келлс обхаживает вдову, поднимает за нее тост. Я будто окостенела.
Приблизились двое мужчин.
Тот, что помоложе, похлопал другого, старшего, по спине.
– С вами все хорошо, Фоден? Вам нужно скорее подышать воздухом.
– Это все духи. В носу засвербело. – Он закашлялся и встал рядом со мной у перил и столбиков, что обрамляли крыльцо.
Казалось, мужчина задыхается.
– Может, принести воды, сэр?
Джентльмен постарше, с белыми волосами и тростью, повернулся ко мне:
– Да, мисс. И еще лучше, если вы добавите туда немного рома.
– Ром вам не нужен, – вмешался его светловолосый спутник.
– Благодарю за заботу, но это только наше с юной леди дело. А теперь, мисс, выполняйте задание. Не обращайте внимания на капитана Оуэна. Половина воды, половина рома.
В столовой я отыскала бокал, с виду вроде бы нетронутый, но воды не заметила. Подумав, что господин может задохнуться, пока я мешкаю, я отправилась в кабинет Келлса, достала бутылку, которую хозяин держал за столом, и налила половину бокала. Не бегом, но и не мешкая, вернулась к джентльменам.
Как выяснилось, не слишком скоро.
Пожилой господин махнул тростью капитану Оуэну, которого я сочла красавчиком с этими светло-русыми волосами и алым камзолом.
– Присядь-ка, парень. Расскажи мне о своем последнем прожекте.
– Никакого прожекта, мистер Фоден, чистая прибыль.
Говорил капитан негромко и обращался к Фодену, а сам следил, как я несла ром.
– Вот это я и называю хорошим обслуживанием. Она знала, что на самом деле я не хочу воды.
– Помните, что сказал лекарь? – покачал головой капитан.
– Тот, которого я пережил? Нет. Мисс, и ему бокал принесите. Может, тогда он успокоится и расскажет, куда собирается ухнуть мои денежки.
Капитан Оуэн не отрывал взгляда от моего лица, словно был знаком со мной.
Испугавшись, что он узнал меня по танцам на берегу, я опустила глаза. Это было давно. Пожалуйста, не судите меня по моим грехам.
– Вам чего-нибудь
- Душевный Покой. Лучшее - Валерий Лашманов - Прочая детская литература / Прочие приключения / Русская классическая проза
- TRANSHUMANISM INC. - Виктор Олегович Пелевин - Русская классическая проза
- Царь Горы, Или Тайна Кира Великого - Сергей Смирнов - Историческая проза
- Дыши! План вселенной на тебя безупречен - Мод Анкауа - Русская классическая проза
- Держи меня за руку - Долен Перкин-Вальдез - Историческая проза / Русская классическая проза
- Тишина на дне коробки - Алёна Левашова-Черникова - Русская классическая проза
- Ноттингем - Лина Винчестер - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Столетняя война - Бернард Корнуэлл - Историческая проза
- Северо-Запад - Зэди Смит - Русская классическая проза
- Не верь никому - Джиллиан Френч - Русская классическая проза