Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было глупо.
Я зарабатывала деньги для выкупа. Но на самом деле усмиряла свой непокорный дух. Я не видела в себе ничего хорошего. И Келлс тоже никогда не увидит.
Я набрала побольше воздуха, выдохнула и изгнала чувство вины, а потом свернула тряпку для пыли.
– Я почти закончила.
– Возможно, сегодня я останусь в Обители. Тебе может еще понадобиться моя помощь.
– О чем это вы? Мне тут никто не нужен. Особенно сиделка.
Он досадливо потер шею, и я пожалела о своих словах.
Келлс уставился на бумаги на столе, а меня отвлекла грызущая боль в пояснице. Наши отношения становились все более неловкими. Когда мы сюда только приехали, Келлс вел себя по-отечески, переживая о моих печалях и настроении. Потом принялся давать братские советы, когда я загоралась гневом или меня ловили на выходе из Обители.
Теперь я стала слишком грузной и не могла так легко улизнуть.
И как же нам быть? Лишь оставаться хозяином и служанкой.
– Тебе больно, Долли?
– Нет. – Я принялась перебирать стопку бумаг. Казалось, наиболее безопасно всматриваться в счета Келлса и его деловые письма. – Мне не нужны особые привилегии, ничего не нужно. Я стараюсь стать лучше.
– Не стоит так суетиться. Отдохни. У меня есть и другие слуги. Земли здесь процветают, гораздо лучше, чем на Монтсеррате. Я знал, что так будет.
– Другие слуги? Рабы или свободные люди?
Он положил кафтан на спинку стула, а треуголку на стол.
– Я нанимаю столько, сколько необходимо, как всегда.
Так вот как он оправдывает то, что владеет рабами?
– Значит, теперь, когда поселенцы вовсю застраивают Демерару, вам приходится часто нанимать людей?
– Труд востребован. И чем дальше в глубь острова, тем больше. Этот остров – просто благословение.
– А владеть землей и рабами – это власть. То, что нужно честолюбивому человеку.
– Что плохого в честолюбии? Помнится, и ты когда-то такой была.
Была.
Неужели Николас все это из меня выбил? Я скрывала свои ночные кошмары от Китти. От сестры осталась лишь оболочка, тихая, едва заметная. Да и я была не лучше. Страх увидеть уродливую физиономию Николаса, боязнь, что он выскочит на меня из засады вместе с ловцами беглых рабов, должны были поселиться у меня в душе, усмирить и заставить затихнуть. Но успокоиться я не могла. Именно тогда воспоминания и застывшие посмертные маски сильнее всего набрасывались на меня. Я и дышать была не в силах.
– Долли…
Кулаком я стукнула по стопке бумаг на столе.
– У меня были мечты, но поскольку я совершала ошибки, для меня все кончено. Я распутничала. Я делала все, чтобы забыть его прикосновения.
Я безразлично посмотрела в ореховые глаза Келлса, тот поджал губы и подошел ближе.
– Перед тобой все еще лежит весь мир. Ты просто маленькая девочка, которая оказалась в положении женщины.
– Так вот что вы обо мне думаете? Помнится, вы говорили, что я храбрая.
– Ты храбрая. Смелая и отважная, но то, что ты дуешься, поскольку я не согласен с твоим выбором, выдает твой возраст.
– Мне почти пятнадцать, скоро я снова стану матерью, я старуха. – Я охнула от острой боли, пронзившей поясницу. – Может, это вы тут ребенок. Злитесь за то, что я натворила. Все никак меня не простите.
Он навис надо мной, но я стояла в его тени и не боялась. Келлс – не Николас. Он никогда бы не ударил меня за то, что я высказалась.
– Разочароваться и злиться – есть разница.
– Кажись, вы себе такую роскошь позволить не можете.
Келлс вымученно вздохнул. Он подошел к большому окну и стал стягивать перчатки для верховой езды.
– Ненавижу ненастье.
– Вы про плохую погоду?
– Да.
– Плохая погода мешает вашей семье приехать сюда с Барбадоса.
Он уставился на меня, я – на него, в глазах его отражался то ли огонь, то ли буря с градом.
– Я построил этот дом и восстановил тот, что на Монтсеррате. Но для Келлсов из Европы он недостаточно хорош. А моя тетя с Барбадоса слишком стара для путешествий.
– Жаль.
Теперь его взгляд полыхал огнем.
– Мне твоя жалость не требуется.
– Опять я не то сказала. Должно быть, вы скучаете по своей семье, как я по мами и Лиззи. Как я скучаю по вам.
– По мне? – Он повернул голову ко мне, потом посмотрел вниз. – Я же здесь.
– Но мы не в ладах. Я скучаю по другу, который был у меня на Монтсеррате.
Он поджал губы, потоптался ногами в блестящих черных сапогах.
– По тому, на кого ты не могла положиться. Кажется, так звучали твои слова.
– Слова маленькой девочки, на которую вы злитесь? Если вы согласитесь снова выслушать ее, она скажет, что сожалеет.
Он потянулся к моей руке. Я чуть-чуть поморщилась, но не из-за него, а из-за боли, вновь пронзившей поясницу.
– Помню, она сердилась по праву.
– Она хочет получить прощение. Прощение за то, что втянула вас в дела, в которых вы не хотели участвовать. Прощения за то, что ходила в бордели, что вела себя как безумная, что была переполнена яростью.
– С этим покончено, Долли.
– Я уже не хожу на пристань, кто ж меня купит с таким пузом. – Боль, резкая и жгучая, охватила спину. Я согнулась, задирая узкую зеленую юбку. – Простите…
Келлс обхватил меня, будто знал, что у меня подогнутся колени. Я привалилась к нему.
– У тебя схватки, родовые схватки, Долли.
– Если помру, так пусть не явится вам мой призрак.
– Я в эту чушь не верю. Добрые католики не суеверны. Я все еще твой друг. Я помогу. Ребенок на подходе.
Келлс поднял меня на руки.
– Полк! Миссис Рэндольф!
Дворецкий не отозвался. Как и суетливая кухарка, миссис Рэндольф.
– Я их не видела, мистер Келлс, – захныкала я.
Отошли воды. В прошлый раз все было иначе, но тогда я и не сражалась так с Николасом, как в кабинете отца.
– Да где же миссис Рэндольф и Полк? – Он принес меня в мою комнату.
Моя сестра сидела на кровати и шила детское одеяльце. Глаза у нее стали как блюдца.
– Китти, – начал Келлс, – ты знаешь, где Полк или миссис Рэндольф?
Она покачала головой.
Каждый мускул у меня в теле сжался, и Келлс перехватил меня крепче.
– Беги найди Полка, твоей сестре нужна помощь.
Китти не шелохнулась.
– Молю, сестренка, – простонала я. Для Китти задача была сложной. Бедняжка все время сидела в комнате. Страх держал ее здесь,
- Душевный Покой. Лучшее - Валерий Лашманов - Прочая детская литература / Прочие приключения / Русская классическая проза
- TRANSHUMANISM INC. - Виктор Олегович Пелевин - Русская классическая проза
- Царь Горы, Или Тайна Кира Великого - Сергей Смирнов - Историческая проза
- Дыши! План вселенной на тебя безупречен - Мод Анкауа - Русская классическая проза
- Держи меня за руку - Долен Перкин-Вальдез - Историческая проза / Русская классическая проза
- Тишина на дне коробки - Алёна Левашова-Черникова - Русская классическая проза
- Ноттингем - Лина Винчестер - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Столетняя война - Бернард Корнуэлл - Историческая проза
- Северо-Запад - Зэди Смит - Русская классическая проза
- Не верь никому - Джиллиан Френч - Русская классическая проза