Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чуть позже они вышли на равнину. На карте эта территория была помечена как относящаяся к артиллеристскому полигону, действующему, хоть и не огороженному, и, двигаясь по тропе, они временами замечали следы учебных стрельб. Каждые пятнадцать-двадцать минут Арина доставала карту и сверяла их маршрут с местностью, Митя просто понадеялся, что на них ничего не упадет, а Поля шла так, как будто все это и вообще не имело к ней никакого отношения. Задолго до наступления сумерек они вышли к Гиркании. На голом каменном холме, поднимающемся приблизительно на двести метров над окружающей холмистой каменной пустыней, были видны развалины стен, разбросанные камни. По ним угадывались древние очертания крепости. В одном месте виднелись остатки мозаики. Арина внимательно обошла руины, шаг за шагом, камень за камнем, холм за холмом, уступ за уступом.
– Тут явно работали археологи, – разочарованно сказал Митя. – И поработали основательно. Кроты чертовы. Так что если хоть что-то для нас важное здесь и было, его давно вывезли.
Арина тоже выглядела обескураженной.
– А чего вы ждали? – с наигранным удивлением заметила Поля. – Ну конечно же, крепость второго века до новой эры копали. Я была уверена, что вы это понимаете. Но мне кажется, что как раз это не имеет значения.
Поля медленно оглянулась, и Арина проследила за ее взглядом. Во все стороны, до самого горизонта, расстилалась высокая каменная пустыня, светло-желтая, охристая, серая и голубая в вечернем свете. Где-то там, на востоке, почти отвесной скальной стеной, перерезанной узкими трещинами ручьев и водопадов, эта стена обрывалась к невидимому Мертвому морю. Но Арина поняла, что Поля смотрит на что-то еще, что-то другое. И она тоже это увидела. Они стояли в центре гигантской полусферы, опрокинутой на полмира. А на серо-голубом, скудно освещенном вечернем небе тускнеющее надгорное солнце и ранняя вечерняя луна стояли в небе одновременно.
« 2 »
Однажды вечером Поля сказала Мите, что сняла небольшую квартиру в Кирьят-Менахеме и собирается туда переехать.
– Но это же совсем трущобы, – ответил он. – И очень далеко.
– Ну и что? Бибирево тоже неблизко.
– Ты там бывала?
– Где, в Бибиреве? По-твоему, я сумасшедшая?
– И гораздо дороже, чем общага.
– Потяну, – объяснила она спокойно. – Заработаю переводами. Наверное, я уже выросла из общаги.
Она неожиданно замолчала. Было видно, что ей неловко и она себя пересиливает, но Митя не понимал почему.
– Вообще, я чувствую себя старой, – добавила Поля.
– Поля, тебе сколько лет?
– Поможешь переехать?
– Конечно, помогу, – ответил Митя.
– А на новоселье придешь?
У него немного отлегло от сердца.
– Новоселье? – сказал он, улыбаясь. – Ты же старая?
Через неделю она переехала. Ее немногочисленные вещи перевез микроавтобус без грузчика. Грузчиком был Митя.
– Без лифта, – сказал он, затащив первую партию коробок на последний пятый этаж, снова заперев дверь и спустившись к парадной, около которой Поля охраняла остальные вещи.
– Без лифта, – подтвердила она. – Как у платформы Окружная. Зато квартира обставленная.
Где-то через час весь ее немногочисленный скарб уже был наверху.
– Кстати, книги ты могла бы паковать в коробки поменьше, – размазывая по лицу потоки пота, сказал Митя.
Выпили по чашке чая. В квартире действительно были кухня, кровать, старый диван, два кресла, одно из них, правда, с дыркой в обшивке, платяной шкаф из ДСП со шпоном и две относительно вместительные книжные полки, выкрашенные густым и неровным слоем масляной краски.
– Все, что нужно для счастливой жизни, – сказала Поля. – Когда-то нам казалось, что нам нужно очень много вещей, – продолжила она, чуть подумав. – Нам не хватало целого мира. А теперь мне кажется, что даже и это лишнее. – Она обвела квартиру рукой. – На самом деле мы только цепляемся за иллюзию того мира, которого уже никогда больше не будет.
Выпили еще по чашке. Но потом Поля сказала, что очень устала. Попросила прийти завтра, уже на новоселье. На следующий день Митя долго и с пересадкой ехал на автобусах, пробирался через какие-то замусоренные кустарники с пустыми пластиковыми бутылками в глубине жухлой зелени на сухой земле, мимо облезлых полуразбитых бетонных пятиэтажек, поднимался на ее последний этаж. Позвонил в дверь без номера и фамилии. Звонок оказался сломанным. Постучал. Поля открыла. Кроме нее, в квартире никого не было.
– И где же твои гости? – несколько озадаченно спросил Митя, все еще пытаясь свести все к шутке.
– Какие гости?
– Ты же сказала, вечеринка?
– Э-э. Не говорила.
– Хорошо. Ты сказала, новоселье.
– Вот оно, новоселье, – ответила Поля. – Ты и я. Ты помнишь, как тогда на берегу залива был снег с песком?
– А как же твои знакомые? Приятели по Элефу? Ты же, кажется, в этом городе знаешь приблизительно всех. Почему никто не помог тебе переехать?
Митя попытался ехидно улыбнуться, но Поля оставалась серьезной.
– Потому что я не попросила, – ответила она. – Ты же понимаешь, если бы все сложилось иначе, с этими людьми мы бы нигде и никогда не встретились. Теперь это не имеет значения, но, наверное, об этом необходимо помнить.
Потом она все же улыбнулась. Они выпили за новоселье, но Поля, его высокомерная, проницательная и язвительная кузина, показалась ему сломленной, и в это было почти невозможно поверить.
– Почему ты переехала? – снова спросил он.
– В Элефе было слишком шумно. И постоянно кто-нибудь приходит. Учиться там еще можно, но докторат написать невозможно. Там постоянно мешают писать.
– Писать или колоться? – спросил он, стараясь смотреть ей прямо в глаза.
– Писать, – ответила Поля. – Колоться отлично где угодно.
– Зачем ты это делаешь?
Она дернула плечом, ухмыльнулась; внимательная, истончившаяся.
– Только не начинай, пожалуйста. – Она указала на книжную полку: – Вон американские писатели вмазывались по тридцать лет, доживали до девяноста и успевали написать по пятьдесят романов. Я уж не говорю про рокеров.
– Ты с кем-нибудь встречаешься?
– Что, снова ревнуешь?
– С кем-нибудь, кто мог бы за тобой присмотреть? – сказал Митя.
– Снять мужика в наше время не проблема. – Она посмотрела на него с насмешкой, как когда-то.
– Понятно. Может, барышня?
– Ты что, перепутал меня со своей сестрицей?
– Вроде нет.
– Тогда перестань паясничать, – ответила Поля, – и прекрати этот безобразный допрос. Я сплю с женщинами, если нет ничего лучшего, но в отличие от Арины я не лесбиянка, так что можешь эту тему закрыть.
Митя замолчал, растерянно, но не чувствуя своего поражения. Поля это поняла и подумала, что некоторые точки ей все же следует расставить.
– К тому же что ты можешь сделать? Пожаловаться моему папеньке? Он пришлет своих людей, они наденут мне мешок на голову и заживо закопают в лесу? Так ты это себе представляешь?
– Дай мне дубликат ключа, – сказал он.
– Зачем?
– Буду приходить, чтобы ты не вмазывалась одна.
– Отличная идея. И на каком основании?
– Ты моя сестра.
- Опавшие листья (Короб второй и последний) - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Опавшие листья. (Короб второй и последний) - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Опавшие листья - Василий Розанов - Русская классическая проза
- Радио молчание - Элис Осман - Русская классическая проза
- Зимний Ветер - Валентин Катаев - Русская классическая проза
- Дом Кёко - Юкио Мисима - Классическая проза / Русская классическая проза
- Я хотел написать книгу, но меня чуть было не съел гигантский паук - Алексей Викторович Серов - Русская классическая проза
- Марина из Алого Рога - Болеслав Маркевич - Русская классическая проза
- Человек рождается дважды. Книга 1 - Виктор Вяткин - Проза
- Так громко, так тихо - Лена Буркова - Русская классическая проза