Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно Силистрия это важная точка… но мне кажется, что если мы хотим развивать нашу идею среди христиан и самим держаться в резерве, имело бы больше смысла взять Рущук, откуда мы можем ударить в центр Валахии оставаясь при этом среди болгар и недалеко от сербов, на которых нам конечно надо полагаться. Дальнейшее продвижение за Рущук будет зависеть от всеобщего восстания христиан, которое должно случить вскоре после взятия Рущука, захват Силистрии, я полагаю, не будет иметь такого влияния на сербов, так как он далеко от них{166}.
Но Паскевич был осторожнее. Он беспокоился, что сербское восстание заставит вмешаться австрийцев для предотвращения проникновения восстания на габсбургские земли. В декабре он посоветовал царю держать резервы в Польше на случай австрийского нападения и наступать на юго-восток от Бухареста к Силистрии, где русские могли бы полагаться на поддержку болгар без опасений со стороны Австрии. Паскевич полагал, что Силистрию можно взять за три недели, позволяя царю начать весеннее наступление на Адрианополь и поставить Турцию на колени до того как западные державы будут иметь возможность вмешаться и Николай на этом основании предпочел план своего командующего{167}.
Однако по мере наступления русских войск к Силистрии восстаний болгар не случилось, не было их и среди других славян, хотя болгары были в основном настроены прорусски и принимали в последние годы участие в крупномасштабных восстаниях против мусульманского правления в Видине, Нише и других городах. Болгары приветствовали русские войска как освободителей от турок, они присоединялись к ним в атаках на турецкие позиции, но мало кто вступал в добровольцы и восстания были невелики и нерегулярны, и почти все они подавлялись с особой жестокостью солдатами Омер-паши. В Старой Загоре, где произошло самое крупное восстание, десятки женщин и девочек были изнасилованы турецкими солдатами{168}.
В январе 1854 года британский консул в Валахии отметил, что оккупационные войска «активно участвовали в организации добровольцев, состоявших преимущественно из греков, албанцев, сербов и болгар». Они были включены в русскую армию под именем Греческого легиона. Но пока всего было набрано лишь несколько тысяч, докладывал консул. Призванные вести «священную войну» против турок, «они сформировали группу крестоносцев, экипированных и вооруженных за счет русских военных властей», отмечал он. Добровольцы стали известны как «крестоносцы», из-за того, что они носили на своих киверах «красный православный крест на белом поле». По словам одного русского офицера, почти все эти добровольцы использовались как вспомогательная полицейская сила для поддержания порядка в тылу, хотя их и готовили к боевым действиям. Репрессивная природа русской оккупации с запретом публичных сходок, местными советами под властью военных, усиленной цензурой и реквизициями транспорта и продовольствия войсками порождало широкое возмущение. Русских презирали и молдаване и валахи, доносил британский консул, «все смеются над ними когда это можно делать без опаски». Десятки мелких бунтов возникали тут и там в сельской местности против реквизиций, некоторые из них подавлялись с особой жестокостью казаками, убивавшими крестьян и сжигавшими деревни. Войска Омер-паши тоже вели войну на устрашение против десятков болгарских селений, разрушая церкви, обезглавливая священников, калеча тела убитых и насилуя девочек, чтобы отвадить остальных от восстаний или от посылки добровольцев к русским{169}.
Еще больше беспокоила Омер-пашу попытка русских прорваться в Сербию, на турецком фланге, где у них была сильная поддержка и вероятность восстаний в пользу русских среди сербского православного духовенства и некоторых слоев крестьянства (если полагать, что оценка царя и его предпочтение наступать в сторону Сербии оказались бы верными). Командующий турецкой армией сконцентрировал свои силы в стратегической области вокруг Видина, южных ворот в сербские земли на Дунае и использовал 18 000 солдат в конце декабря, чтобы изгнать русских из Четати на другом берегу реки (предвозвещая будущий тип военных действий Крымской войны турки убили больше тысячи раненых русских оставленных на поле боя){170}.
Настойчивость с которой турки защищали Сербию диктовалась нестабильностью в этой стране. Князь Александр, который правил с разрешения Порты, растерял весь свой авторитет и прорусские элементы в Сербской церкви и при дворе активно готовили восстание против его правительства, которое должно было совпасть с моментом появления русских войск в Сербии. Руководители сербской армии ушли в отставку и даже участвовали в прорусском заговоре, по сообщениям британского консула в Белграде. В январе 1854 года главнокомандующий сербской армией сказал ему, что «бессмысленно сопротивляться таким непобедимым силам как Россия, которая завоюет Балканы и превратит Константинополь в столицу православного славянского мира»{171}.
Если бы Сербия была для турок потеряна, тогда существовала реальная опасность того, что все Балканы встанут против оттоманов. От Сербии было недалеко до Фессалии и Эпира, где 40 000 греков уже были организованы в вооруженное восстание против турок и они получали поддержку от правительства в Афинах, которые воспользовались возможностью, предоставленной русской оккупацией княжеств для начала войны с Турцией за восставшие территории. Король Отто предпочел проигнорировать предупреждения британцев против вмешательства в Фессалии и Эпире. Ставя на победу русских, или по крайней мере на продолжительную войну на Дунае, Отто надеялся добиться поддержки для своей монархической диктатуры увеличением территории Греции. Национальные чувства были на пике в Греции в 1853 году, в год четырехсотлетней годовщины падения Константинополя перед турками, и многие греки взирали на Россию, в надеждах создать новую греческую империю на руинах Византии{172}.
Опасаясь потери всех своих балканских территорий турки решили держать оборонительную линию на Дунае и атаковать русских на Кавказе, где они могли бы заручиться поддержкой мусульманских племен, и вынудить оттянуть часть русских войск с Дунайского фронта. Они рассчитывали на поддержку мусульманских повстанцев против русского правления на Кавказе. В марте 1853 года Шамиль, имам мятежных горцев, попросил помощи у оттоманов в его войне с царем. «Мы твои подданные», писал он султану, «потеряли нашу силу, долгое время борясь с врагами нашей веры… Мы потеряли все наши средства к существованию и находимся в бедственном положении». Армия Шамиля была выдавлена со своих партизанских баз в Чечне и Дагестане русской армией, которая постоянно увеличивала свою численность с 1845 года, когда Михаил Воронцов, генерал-губернатор Новороссии и Крыма, был назначен главнокомандующим и наместником на Кавказе[26]. Вместо того, чтобы атаковать опорные пункты восставших в лоб,
- AНГЛО-САКСОНСКАЯ ХРОНИКА - АВТОР НЕИЗВЕСТЕН - История
- Другой взгляд на Сталина (Запрещенный Сталин) - Людо Мартенс - История
- Крымская весна. 30 дней, которые потрясли мир - Олег Матвейчев - История
- Аттила. Русь IV и V века - Александр Вельтман - История
- Раннее христианство: страницы истории - Ирина Свенцицкая - История
- История государства Российского. Том II - Николай Карамзин - История
- Загадки древности (Белые пятна в истории цивилизации) - Гарий Бурганский - История
- Крымская война - Е Тарле - История
- Рассказы Геродота о греко-персидских войнах и еще о многом другом - Михаил Гаспаров - История
- Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль - История