Форма входа
Читем онлайн Дочь Муссолини. Самая опасная женщина в Европе - Кэролайн Мурхед
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
отозваться о Швейцарии. «Женщина эта, – написал в своем отчете консул – не только хитра… она еще коварна и опасна».
Неджио сочли местом, слишком близким к границе, особенно из-за появившихся слухов о намерении немцев, опасающихся «сенсационных разоблачений» Эдды, выследить и похитить ее. Нашли другой монастырь, в глубине Швейцарии, в городе Ингенболь, на берегу Люцернского озера. Монахини в Неджио были рады расстаться с Эддой – им несколько раз уже приходилось ее останавливать, когда она пыталась ускользнуть в деревню купить газету. Детей определили в местную школу. 18 января 1944 года семья села на поезд в Бруннен, а оттуда на автомобиле их привезли в монастырь, где выделили две комнаты: спальню с двумя кроватями и гостиную. Наблюдать за ними остался майор Рединг.
Швейцарцы изо всех сил хотели присутствие Эдды у себя в стране держать в тайне. Но уже буквально через несколько дней новость просочилась в печать. «Где графиня Чиано?» – спрашивали газеты. Полился поток статей и писем, как доброжелательных, так и враждебных. Один из журналистов назвал ее «беглой марухой бандита, с по-прежнему острыми зубами и когтями». Почему, задавался вопросом другой, «фашистской графине Чиано» позволено жить в роскоши, в то время как других беженцев отправляют в трудовые лагеря? Эта «латинская жемчужина» – настоящая змея, и ей нужно обрить голову[84]. В конце января к этому хору присоединились и британские газеты, их комментарии тоже были далеко не дружелюбными. «Как одна из самых могущественных женщин Европы, – писала Daily Express, – она все свое влияние использовала против Британии». Было бы совершенно неверно, считала газета, воспринимать эту «первую леди Оси» как несчастную, одинокую женщину, оплакивающую смерть Чиано – потому что она только и делала, что «навязывала свою волю посредственному пижону мужу и стареющему отцу». Слава Эдды – добрая и дурная – быстро росла.
Заброшенный глубоко в швейцарских горах, на берегу темного серого озера монастырь, в котором все говорили по-немецки, и любой контакт с внешним миром был для нее запрещен, стал для Эдды сущим адом. Даже под палящим, изнурительно жарким итальянским солнцем, в окружении друзей, она всегда была полна энергии и движения. Здесь же она была, как в тюрьме. Главными ее чувствами были грусть, гнев и непреодолимая скука. Однажды ночью Фабрицио проснулся и увидел мать с книгой «Записки Пиквикского клуба» в руках. Только она не читала, а бесшумно плакала, плечи ее сотрясались от сдавленных рыданий. Как и подобает Муссолини, она ничего не сказала.
Мужу сестры Чиано Магистрати, который занимал теперь пост итальянского посла в Берне, Эдда писала: «Умоляю тебя, приезжай как можно скорей. Я решила покинуть Швейцарию и этот мир и умереть в Италии». После предупреждения, что Эдда пребывает в крайне нервозном состоянии, неохотно он запросил у швейцарских властей и получил разрешение посетить ее. Она говорила ему, что благодарна за безопасность, что дети довольны, но она ужасно одинока и чувствует себя жертвой. Матерью хорошей она никогда не была, детьми ее всегда занимались няни, и ни способности, ни склонности к их воспитанию у нее не было. Уходя, Магистрати пообещал найти франкоговорящего человека, который мог бы ее навещать и запросить для нее разрешения выходить за территорию монастыря на прогулки. Но для этого, сказал он, ей нужно соблюдать правила.
Правила, однако, были для Эдды нестерпимыми. Она никогда раньше не думала, что нечто подобное ее коснется. Чуть ли не единственными событиями, нарушающими унылую монотонность ее дней, были регулярные посещения полицейских, проверяющих ее поведение. Пришедший однажды в половине одиннадцатого утра полицейский инспектор застал ее в постели. Услышав, что разговор займет два часа, она пригласила его в спальню и сказала, что останется все это время в постели, а он может присесть на край кровати и заметки свои писать на прикроватной тумбочке. Инспектор скромно согласился. Эдда пространно разглагольствовала о Чиано, описывала во всех деталях свой побег, но на вопросы о политике и войне отвечала, что «в дела государства» никогда не вмешивалась. Полицейский ушел, не узнав ничего нового.
Но уже очень скоро «абсолютно достоверный источник» информировал швейцарские спецслужбы, что некий выдающий себя за социального работника человек запросил у Ватикана паспорт и едет в Швейцарию, чтобы убить Эдду, «так как она знает слишком многое, что люди хотели бы скрыть». Меры безопасности ужесточили, многие из полученных послаблений отменили, и Эдда еще острее почувствовала себя заключенной. Она смотрела на глубокое серое озеро, прогулки вокруг которого ей были теперь запрещены, и оплакивала свою жизнь.
Друзьям не разрешалось посещать Эдду, «учитывая возбужденность и навязчивый характер этой женщины», – писал в своем постановлении глава Федерального Управления полиции Марсель Пиле-Голаз. Будучи нейтральной страной, Швейцария не могла рисковать и втягиваться в политические дискуссии, которые неизбежно затронут Эдду: «Она махинатор, за которым мы должны тщательно следить, и, чем меньше у нее контактов с внешним миром, тем лучше». Пиле-Голаз рекомендовал всячески ограничивать ее «излишнюю свободу». На следующий день он к своему отчету дописал: «Не следует забывать, что она во всех отношениях элемент нежелательный. Ей ни в коем случае нельзя позволить использовать свои связи и совершать “неподобающие действия”». На самом деле, писал он, «режим ее содержания должен быть максимально близок к лишению свободы». Эдда не была легким и сговорчивым гостем, но в отношении к ней ее швейцарских хозяев преобладали жесткость и непоколебимость.
Одно из немногих писем, дошедших до нее, было от Пуччи, который еще находился в Швейцарии и медленно восстанавливался после перенесенных им пыток. На десяти страницах он во всех подробностях описывал то, что ему удалось узнать о смерти Чиано, о своих непрекращающихся головных болях и потере памяти. Нежно поцелуй от меня детей, писал он: «Я всегда неизменно близок к тебе, всегда предан и вечно верен». В ответ Эдда писала, что больше всего скучает по солнцу. «От этого климата я болею. Чувствую глубочайшую ностальгию по Капри».
Каким бы мучительным не было вынужденное пребывание Эдды в Ингенболе, оно не может сравниться с раздражением и недовольством по ее поводу, которые испытывала настоятельница монастыря Диамира Бранденберг. «Поведение графини оставляет желать много лучшего, – писала она федеральным властям. – Дисциплина монастыря не позволяет жить, будто в отеле». Эдда «беспрерывно курит, пьет коньяк и выпивает литр вина каждый день». Она почти никогда не встает до полудня и позволяет детям носиться по двору без какого бы то ни было контроля со стороны матери». Может быть, можно, жалостливо спрашивала она, найти какое-то другое пристанище для этой депрессивной и эксцентричной гостьи?
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дочь Муссолини. Самая опасная женщина в Европе - Кэролайн Мурхед бесплатно.
Похожие на Дочь Муссолини. Самая опасная женщина в Европе - Кэролайн Мурхед книги
- Открытое письмо Виктора Суворова издательству «АСТ» - Виктор Суворов - Публицистика
- Охота на нового Ореста. Неизданные материалы о жизни и творчестве О. А. Кипренского в Италии (1816–1822 и 1828–1836) - Паола Буонкристиано - Биографии и Мемуары
- Гений Зла Муссолини - Борис Тененбаум - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк - Биографии и Мемуары
- Железный крест для снайпера. Убийца со снайперской винтовкой - Бруно Сюткус - Биографии и Мемуары
- Люфтваффе: триумф и поражение. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947 - Альберт Кессельринг - Биографии и Мемуары
- 14-я танковая дивизия. 1940-1945 - Рольф Грамс - Биографии и Мемуары
- Святая Анна - Л. Филимонова - Биографии и Мемуары
- Дневники 1920-1922 - Михаил Пришвин - Биографии и Мемуары
- Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера - Дэвид Керцер - Биографии и Мемуары / История / Публицистика