Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я, обойдя пепелище, ускоренным шагом, почти бегом направился к упавшему дереву. Сначала долго не мог найти место. Пришлось успокоиться и вспомнить. Вот невысокие молодые сосенки, густо растущие на сухом взгорке; вот старое упавшее дерево, одетое в мох, словно леший в суконку; вот кусок коры, отодвинув который я должен нащупать болотный сапог…
Я чуть сознание не потерял от радости, когда наткнулся на болотник и знакомую тяжесть в нём. Это невероятно – ружьё было на месте! Я посветил спичкой, осматривая стволы: обнаружилось лишь несколько слабых пятен ржавчины, ружьё прекрасно сохранилось в промасленной тряпке. Там же – в сапоге – были спрятаны три пачки мелкашечных патронов по пятьдесят штук в каждой, два патрона 28 калибра с дробью тройкой и десять пустых позеленевших латунных гильз. Я тут же собрал и зарядил «Белку», радостно крикнув: «Теперь мне ни волк, ни медведь, ни сам Харги[64] не страшны!» Не понимающая моей радости тайга равнодушно спала. И даже эхо поленилось разносить мой победный клич – он увяз в сыром воздухе уходящей ночи.
Пробираясь к тропе напрямик через кусты карликовой берёзки, я запнулся о лист жести. Под ржавым металлом нога ощутила подозрительную искусственную пустоту. В неярком свете горящей спички я увидел в этой пустоте тускло блеснувшую раму бензопилы. Ещё один Санькин тайник! Судьба щедро наградила меня подарками в эту ночь! Неужели это была плата за то, что не струсил и дошёл до цели?..
На протоку я вышел, когда над тайгой уже растеклись грязно-синие сумерки. Короткая июньская ночь таяла. Сонно и разобщённо щебетали только что проснувшиеся мелкие птахи. Из рыхлого провисшего неба накрапывал дождь.
Я снял с плеча бензопилу и аккуратно положил на доску, служившую сиденьем у самодельного плавсредства. Ружьё разрядил и повесил через плечо. Проверил, не выпадет ли стартер бензопилы из кармана брюк. Застегнул на поясе кирзовый чехол с топориком.
Оттолкнув камеру от берега, я вспрыгнул на неё и погрёб вниз по течению. Протока пахла тиной. Поплавки наших сетей по-прежнему плавали на воде – сети были пустыми, но сейчас меня это не огорчало.
Где-то позади меня – с той стороны, откуда я только что пришёл, – покатилось по сопкам долгое и протяжное волчье: «Оу-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у…»
А дождь всё усиливался. Пришлось накинуть на голову капюшон энцефалитки.
Подплывая к нашему берегу, я подумал, что Лёньке и Филину не повезло – они не успеют пройти испытание: ветер разметал синие лоскуты ночи, наступило холодное таёжное утро.
Глава XXII
В поисках пропавшей лодки
Ожидая моего возвращения, друзья не спали. Сначала долго сидели у костра, над которым болтался на цепи закопчённый, периодически опустошаемый ими чайник. А когда дождь усилился, перебрались в зимовьё и затопили печку.
Меня не было гораздо дольше, чем Макса, и парни не на шутку встревожились. Хуже всего было то, что они даже не могли отправиться на поиски, потому что не на чем было переплыть Гилюй.
Подойдя к зимовью, я снова зарядил ружьё и выстрелил в воздух из обоих стволов по очереди. Со скрипом открылась дверь, и на пороге показался Макс с хмурым лицом и колуном в руках, вслед за ним на улицу вывалились Филин и Лёнька.
При виде меня лица парней мгновенно посветлели. Но когда они осмыслили детали моего образа, представленные в виде бензопилы на плече и ружья в руках, они снова на непродолжительное время впали в ступор. А потом завалили меня восхищёнными расспросами и возгласами удивления.
– Это же Санькино ружьё! – воскликнул Макс, вертя в руках «Белку». – Как ты его нашёл? А я думаю, какой это идиот у нас под дверью стреляет!
После того как рассмотрели ружьё, принялись за бензопилу. Дождь в это время прекратился, похудевшие тучи расползлись за горизонт; деликатно выглянуло солнце.
Филин встряхнул инструмент, проверяя, есть ли бензин. В баке обнадёживающе булькнуло. Он открыл краник под баком, кнопкой подкачал бензин в карбюратор, взял у меня стартер, надел на двигатель, большим пальцем левой руки нажал рычаг газа, а правой резко рванул тросик на себя. Бензопила недовольно крякнула, стартер отлетел и укатился в кусты.
– Ну-ка, дай я попробую! – сказал Макс, беря у него «Дружбу».
Филин сходил за стартером.
Несмотря на интенсивные рывки тросика, бензопила заводиться не хотела, только утробно урчала: р-р, р-р-р…
Макс передохнул, разминая и встряхивая уставшую руку, и снова рванул тросик:
Тра-та-та-та-та-та-та! – весело затарахтела «Дружба», источая едкий голубой дым.
И от этих звуков стало внезапно весело.
– Ну всё, теперь мы дровами на год вперёд обеспечены! – возликовал Филин, пытаясь перекричать рёв двигателя.
– И не надо больше мучиться с «Дружбой-два»! – обрадовался Лёнька, который вместе с Филином вчера целый день пилил сухостой двуручной пилой.
Макс подошёл к поваленной лиственнице и начал распускать её на чурки. Но где-то на середине ствола в баке закончился бензин, и пила заглохла.
– Ничего, в другой раз я у бати выпрошу бензин или стырю, если не даст, – заверил нас Филин.
– И напильник круглый надо принести: пила совсем тупая, – сказал Макс, ощупывая горячую, облепленную жёлтыми опилками цепь.
Наигравшись бензопилой, мы принесли с помойки пустые консервные банки, которых за зиму скопилось много, и расстреляли по ним пачку патронов 5,6 мм.
И лишь после того забрались в избушку и наконец заснули.
Проснувшись, мы с Максом проверили сети. Как я и предполагал, они оказались пустыми. Даже щука не попалась, хотя на мелководье вдоль берега активно плескалась. Поскольку сети ещё не успели замусориться, мы не стали их снимать.
Вернувшись в зимовьё и подкрепившись супом, сваренным Филином, стали думать, как вернуть лодку. Я предложил сплавать на турбазу: скорее всего, Антон бросил лодку там за ненадобностью.
Только тут мы заметили красивый японский спиннинг, прислонённый к лиственнице за зимовьём.
– Во как драпанул, – с иронией произнёс Макс, – даже спиннинг свой фирменный забыл.
Через полчаса я уже плыл на камере по Гилюю в том направлении, в котором вчера дезертировал Антон.
Турбаза «Холодный ключ» была популярна у руководства «Главбамстроя» во время активного строительства железной дороги – с 1974 по 1984 год. Многих важных гостей города – начальников из Москвы и артистов – возили сюда отдыхать. Но к концу восьмидесятых, когда укладка железнодорожного пути на БАМе была закончена и велись завершающие работы, количество приезжающих знаменитостей резко уменьшилось, и база потеряла популярность. Некоторое время её ещё посещали простые горожане, но
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Подарок для Снегурочки - Ирина Петровна Токмакова - Прочая детская литература / Прочее
- И настанет веселое утро - Ирина Токмакова - Прочая детская литература
- Слово ко взрослым - Ирина Токмакова - Прочая детская литература
- Марина из Алого Рога - Болеслав Маркевич - Русская классическая проза
- Обида - Ирина Верехтина - Русская классическая проза
- Необыкновенное обыкновенное чудо - Юрий Владимирович Каракурчи - Русская классическая проза
- Нарисованная ведьма. Истории о первой любви - Кристина Ивановна Стрельникова - Прочая детская литература / Русская классическая проза
- Братство, скрепленное кровью - Александр Фадеев - Русская классическая проза
- Побеждённые - Ирина Головкина (Римская-Корсакова) - Русская классическая проза