Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне следовало бы двигаться вдоль левого берега: именно с этой стороны в Тынду врезается под тупым углом Гилюй, растворяя её в себе. Но левый берег был усыпан отмелями и перекатами. К тому же из-за обширных каменистых кос, на которых хозяйничал туман, не было видно прибрежной тайги. Чтобы иметь хоть какие-то ориентиры и не натыкаться беспрестанно на мель, я прижался к правому берегу и плыл вдоль ивовых кустов, живописной зелёной полуаркой нависавших над водой.
Суетливо посвистывали птицы. Прыгали из воды гольяны за мошкой. Звонко и докучливо пищали комары, изредка кусая меня в шею, лицо и уши. Река мягко постукивала о мою лодку. Сзади временами тёрлась о борта надувная камера, плывущая на буксире.
Я пытался разглядеть базу отдыха, находившуюся на впадении рек, чтобы вовремя переплыть на другой берег и подняться по Гилюю до зимовья. Но туман и тальник спрятали её от меня. Это печально и прискорбно признавать, но я прозевал базу и проплыл мимо. В тумане утратилось чувство пространства и времени. Меня отнесло далеко вниз по Гилюю. И что самое неприятное, продолжало нести и дальше.
Впереди замаячило какое-то буро-зелёное пятно явно искусственного происхождения. Пятно приближалось и увеличивалось. Проплывая мимо, я увидел, что это была брезентовая палатка, усыпанная каплями росы. Недалеко от её входа дотлевал костёр, обложенный крупным булыжником. Возле костра стоял измазанный сажей котелок и три металлические кружки. Повсюду были разбросаны в беспорядке какие-то тряпки, удочки, обувь. Они тоже были мокрые от росы. Хозяева, видимо, находились внутри палатки во власти безмятежного утреннего сна.
А я всё плыл и плыл неизвестно куда…
Глава XXIII
Медведь, курица и щуки
Туман начал рассеиваться, и я обнаружил, что река стала слишком широкой. Пропали отмели и перекаты.
«Очень уж много воды, – тревожно думал я, – не похоже на Тынду…»
С этими невесёлыми мыслями причалил к берегу, чтобы решить, как быть дальше. Я интуитивно чувствовал, что плыву не туда. На берегу размялся и стал дожидаться прояснения, чтобы по ширине реки определить Тында это или Гилюй.
Вдруг на том берегу, на косе, послышались шаги – заскрежетали камни под чьими-то ногами, звякнула пустая консервная банка.
«О, рыбачит кто-то, сейчас узнаю, правильно ли плыву!» – обрадовался я и закричал:
– Здравствуйте! Подскажите, какая это река? Я заблудился!
Но рыбак не отвечал. Он на некоторое время затих, а потом снова неспешно зашагал по речной гальке.
«Глухой он, что ли?»
– Это Гилюй или Тында?! – вновь крикнул я, сложив ладони рупором.
Снова звякнула и поскакала по камням консервная банка.
«Странно, я отчётливо слышу каждый его шаг, а он не слышит моего громкого крика. В самом деле глухой».
– Эй, вы меня слышите?! Какая это река?!
Подул ветерок, занавес слабого уже тумана заколыхался и приоткрыл моему взору бурое бесформенное пятно на том берегу, передвигающееся на четвереньках.
И этот же ветерок принёс короткий и злобный рык: «Ур-р-р-р-р!»
Пятно стало стремительно приближаться к кромке воды. Послышался всплеск и ещё один хриплый протяжный рык, окончившийся раздражённым стоном.
«Медведь!» – с ужасом понял я и, не раскатывая болотников, бросив весь свой надувной флот, побежал вдоль берега в том направлении, откуда только что приплыл. Мне было так страшно, что я даже не мог заставить себя оглянуться. Казалось, если увижу бегущего за собой зверя, то уже не будет сил двигаться дальше: страх парализует меня. Я бежал и отчётливо слышал, как хрустела позади галька под массивными лапами медведя, как его острые когти скрежетали о камни. Даже различал надсадное сипение и учащённое дыхание.
Минут через пятнадцать или двадцать показалась палатка туристов, мимо которой я недавно проплывал. Её вид придал мне уверенности. Я оглянулся и… увидел, что позади никого нет.
От тумана тоже не осталось и следа. Над тайгой светило крупное огненно-жёлтое солнце. Становилось жарко. Комары попрятались, их сменили крупные серые слепни.
Не желая тревожить туристов, я развёл костер, помыл котелок и, набрав воды, повесил его над жгучим бесцветным пламенем. Мои хлопоты разбудили хозяев. Их было трое. Имён я за давностью лет не помню, а придумывать новые людям, сыгравшим в моей жизни хоть и добрые, но эпизодические роли, не вижу смысла.
Они были на год или два старше меня. Все трое учились в СПТУ-7 и даже немного знали Макса. Я рассказал, что сплавлялся в тумане и, скорее всего, пропустил устье Тынды, где мне нужно было свернуть вверх на Гилюй. Мои худшие опасения подтвердились. Меня отнесло километров на семь ниже по течению. Туристы пожаловались, что у них закончилась еда, а машина за ними придёт только завтра. Я сообщил, что у меня в паре километров ниже по реке находится лодка, а в ней – курица.
– Так что же ты раньше молчал! – обрадованно воскликнул один из парней, с густой рыжей шевелюрой и огромными веснушками, образующими обширные колонии не только на лице, но и на шее, и на открытых, широко выпирающих из-под майки округлых плечах.
Но идти одному к лодке, возле которой меня, скорее всего, караулит голодный медведь, не хотелось. И, не говоря ни слова о медведе, я предложил кому-нибудь составить мне компанию. Рыжий, являясь, видимо, самым голодным, согласился сходить со мной. Не дожидаясь, пока вскипит чай, мы пошли за моим скарбом.
Рыжий не умолкал: увлечённо рассказывал о походах, в которые ходил; о каких-то пещерах и скалах; о том, как много он знает туристических песен под гитару; о том, что однажды занял пятое место в районном конкурсе бардов… Я же думал только о медведе и всё время всматривался в даль. На всякий случай я поднял валяющуюся под ногами толстую палку, выбеленную рекой: с ней было больше уверенности. Чтобы мой спутник ни о чём не догадался, я опирался на палку, словно на посох, как будто облегчающий мне путь.
Как ни странно, но плавсредства мои оказались целыми и невредимыми. Даже курицу хозяин тайги не тронул. Я предположил, что он вообще не переплывал на этот берег. Но, возвращаясь с лодками на буксире к стоянке туристов, я заметил в испаряющейся лужице на косе крупный свежий отпечаток медвежьей лапы, глубоко вдавленный во влажный ил. Холодок пробежал у меня по спине. Мой не в меру разговорчивый спутник, к счастью, след не
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Подарок для Снегурочки - Ирина Петровна Токмакова - Прочая детская литература / Прочее
- И настанет веселое утро - Ирина Токмакова - Прочая детская литература
- Слово ко взрослым - Ирина Токмакова - Прочая детская литература
- Марина из Алого Рога - Болеслав Маркевич - Русская классическая проза
- Обида - Ирина Верехтина - Русская классическая проза
- Необыкновенное обыкновенное чудо - Юрий Владимирович Каракурчи - Русская классическая проза
- Нарисованная ведьма. Истории о первой любви - Кристина Ивановна Стрельникова - Прочая детская литература / Русская классическая проза
- Братство, скрепленное кровью - Александр Фадеев - Русская классическая проза
- Побеждённые - Ирина Головкина (Римская-Корсакова) - Русская классическая проза