Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хотите сказать, товарищ генерал, и тут количество обязано трансформироваться в новое качество?
— Ну, что-то вроде того.
Посмеялись, Овсянников признался со вздохом:
— Голова и правда постоянно занята, даже во сне не отпускает. Но мысли все какие-то тупиковые, вернее, все в один тупик утыкаются: как отыскать место рождения Бовина?
— Я тоже в этом же тупичке застрял, — признался Шуляков.
Голиков, кивнув на письмо из Подольска, посетовал:
— У нас, Николай Степанович, с этим ответом большие надежды были связаны, а тут — никакой, по сути дела, зацепки.
— И все же согласитесь, Владимир Константиныч, что именно в этом направлении, на этих артполках как раз и следует сосредоточить усилия, — сказал генерал. — Это, на мой взгляд, наиболее реальный путь. Во всяком случае, он реальнее, чем попытки отыскать место рождения.
— Имеете в виду новые запросы, товарищ генерал? — уточнил Овсянников.
— Запросы? Боюсь, на этом этапе запросы мало чего прибавят, надо, видно, вам снова укладывать чемодан.
— Мне и портфеля хватает, — улыбнулся Овсянников. — Когда отправляться?
— Ну, это вы с Валентином Кириллычем обговаривайте, не будем перепрыгивать через голову непосредственного начальства.
Шуляков вскинул кустистые брови, прикидывая, верно, как высвободить Овсянникова, пообещал (без большого, впрочем, энтузиазма):
— Решим, товарищ генерал. Не сегодня-завтра.
— Лучше сегодня, — усмехнулся генерал и повернулся к Овсянникову: — Поднимайте, Юрий Петрович, в Подольске документы обоих артполков, делайте выборку сослуживцев. Всех, кто мог с Бовиным общаться. Хотя бы предположительно...
— Понимаю, товарищ генерал.
— Не рассчитывайте, что все будет как на блюдечке, сведения могут оказаться самыми скудными...
— Понимаю, товарищ генерал.
— Не пренебрегайте ничем, ни одной мелочью. Конечно, потом придется этих людей устанавливать по всей стране, но было бы кого устанавливать...
— Понимаю, товарищ генерал.
— Вот тогда начнутся запросы.
Вступил Голиков, напомнил:
— И по Куйбышеву, Юрий Петрович, необходимо ясность добыть, пройти по спискам обоих училищ. Меня все время точит: не воспользовался ли Бовин документами кого-то из выпускников?
Генерал покивал, присоединяясь, обратился к Шулякову:
— Срок командировки, Валентин Кириллыч, не следует, мне кажется, ограничивать, Юрий Петрович сам на месте определит, сколько ему потребуется времени...
— Там Москва рядом, — проворчал добродушно Шуляков. — Театры, выставки, музеи...
Генерал улыбнулся, подмигнул Овсянникову:
— А вы сами, Валентин Кириллыч, удержались бы, имея под боком электричку? Если пару раз и вырвется для разрядки в театр, делу не повредит.
Вложил анкету и справку из архива в папку, выглядевшую уже как солидный том, протянул ее Овсянникову.
— Прошу вас, Юрий Петрович, помнить главное: удастся там ухватиться за ниточку, весь клубок вытянем!
Из «Дела об ордене»
«...5-00 утра... Разорвавшаяся в нескольких метрах от НП немецкая мина тремя осколками ранила начштаба, убила командира 1-й батареи и контузила разведчика. Обливаясь кровью, капитан Яшков обратился ко мне со словами: «Передай первому, фрицы вот-вот начнут атаковать. До прибытия моей замены корректировку огнем дивизиона приказываю взять на себя...»
...Каждый воин, будь он солдат или офицер, знает: самое трудное — ожидание боя. Какие только не приходят в голову варианты! Мигом прокручиваются и самые худшие: коварство со стороны врага, личный просчет, не подведет ли связь и черт знает что! Но когда бой начался, настоящий воин будет сражаться, подчиняя жесткому контролю чувства долга все свои эмоции, в том числе и страх...»
(Из воспоминаний В. И. Бовина «Первая схватка за Сандомир». Институтская многотиражка)
* * *
«...Начав суровую фронтовую жизнь в битве под Москвой, В. И. Бовин заканчивает военную службу в столице Австрии — городе Вене. За боевые заслуги В. И. Бовин награжден орденом Отечественной войны II ст., медалью «За взятие Берлина», другими медалями...»
(Из институтского представления)
* * *
«На ваш № ... По данным Главного управления кадров Министерства обороны Союза ССР, указанный в запросе Бовин Василий Иванович, ефрейтор, 1924 г. р., уроженец г. Орла, служивший в 344 артполку, в числе награжденных орденом Отечественной войны II ст. не значится. — Каракозов».
Открытие в Подольске
Если бы сам не испытал на собственной шкуре, в буквальном смысле этого слова, не испытал, не убедился, ни за что не поверил бы, что, листая в течение дня подшитые листки бумаги — да, листки обыкновенной бумаги, не какой-нибудь там наждачной, а именно обыкновенной, — можно к вечеру отслоить кожу на пальцах до мяса. До кровавого мяса. До синих всплесков в глазах.
— Что же это вы делаете, капитан? — остановился возле отведенного ему для работы стола сатиновый халатик, увенчанный копной оранжевых кудряшек. — Или вы первый раз в архиве?
Овсянников, с болезненной гримасой разглядывавший стертые пальцы, поспешно сунул руку под стол, буркнул отчужденно:
— У вас в Подольске впервые, а вообще-то...
— Ладно, не оправдывайтесь, давайте сюда руку, обработаю вам пальцы... На ночь повязку не снимайте, а завтра, перед тем, как сесть за стол, наденете вот это.
Достала из кармана халатика горсть «сосок», объяснила:
— Спецура архивариусов, без таких напальников мы к бумагам и не подходим.
— Вот уж, действительно, во всяком деле свои тонкости.
— Приходится приспосабливаться... А вы откуда к нам, из Москвы? Из министерства?
— Почему так решили?
— Ну, как же: сегодня только приехали — и нате вам, уже в святая святых. Простые смертные к нам по неделям доступа добиваются, и не каждому удается.
Овсянников рассмеялся:
— Не из министерства я — из Сибири, а к нам, сибирякам, отношение особое.
Его подмывало рассказать этой участливой девушке с оранжевым великолепием на голове детективную историю о том, как удалось не просто проникнуть к ним в «святая святых», но еще и заручиться содействием самого начальника архива.
В самом деле, это смахивало на детектив, когда в городском отделе КГБ, куда он обратился за помощью, дежурный выложил:
— С гостиницей — это да, имеешь шанс, а насчет архива — извиняй, на него наши чары не действуют. Вполне может так случиться, что вернешься в свою Сибирь ни с чем.
— Смеешься? Для чего три тысячи верст пилил?
— Вообще-то, есть там один наш майор... Но тут все от самого тебя будет зависеть, сумеешь столковаться, будешь иметь шанс. Записывай фамилию: Сидоров. Майор Сидоров.
Овсянников на этот
- Обвиняемый — страх - Геннадий Падерин - Советская классическая проза
- Ратные подвиги простаков - Андрей Никитович Новиков - Советская классическая проза
- Гвардейцы Сталинграда идут на запад - Василий Чуйков - О войне
- Сквозь огненные штормы - Георгий Рогачевский - О войне
- И прочая, и прочая, и прочая - Александра Бруштейн - Советская классическая проза
- Суд идет! - Александра Бруштейн - Советская классическая проза
- ОГНИ НА РАВНИНЕ - СЁХЭЙ ООКА - О войне
- Особая группа НКВД - Сергей Богатко - О войне
- Рассказы о наших современниках - Виктор Авдеев - Советская классическая проза
- Пленник стойбища Оемпак - Владимир Христофоров - Советская классическая проза