Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не могу – мы не можем. – Он пролистал мои документы и бросил их на стопку рядом с бокалом. – Я так и не сделал этого для тебя. А Фоден сделал. Я часто тебя подводил.
Стоя позади его кресла, я склонилась к нему и обняла за шею.
– Ты занят своими планами. Продажи рома растут. Было непросто, Келлс, но мы обрели друг друга.
Он сжал мои руки, потом осторожно высвободился.
– Я… Меня здесь не будет, когда ты вернешься.
Он пробормотал это негромко. Поездка не была деловой. Я встала перед ним и посмотрела в глаза. Окна его души поведали, что любовь Келлса больше не со мной. Уже нет.
– Почему ты мне о ней не рассказал?
– О ней?
– Да. Зачем же еще тебе уезжать? Всякий раз, когда ты исчезаешь, то возвращаешься совсем другим. Печалишься и чувствуешь себя виноватым, когда читаешь письма из-за моря. Должно быть, это все она.
Он поднялся и отхлебнул рома.
– «Она» – это Фанни, моя жена.
– Жена? Я думала, она умерла, когда твой сын…
Он покачал головой.
– Нет. Мы уже давно живем раздельно. Она жаждала лондонского общества и приемов. Я хотел приключений. Я должен был добиться успеха.
– Жена. Ты лгал.
– Недоговаривал. Умалчивал.
– Ложь, Келлс, это ложь.
– Я попросил развода. Она согласилась. Мы подготовили документы. Я был свободен. Я выполнил клятвы, что давал Богу. Вот почему вернулся к тебе на месяц позже. Я приехал свободным.
Я обвила руками его талию.
– Значит, ты в разводе и у нее нет над тобой власти.
Он отодвинулся от меня.
– Фанни обратилась в шерифский суд[38], затем в Высший суд Шотландии. Чтобы остановить процесс развода и аннулировать его, она подала иск о подтверждении брака. Эта угроза висит надо мной со времен рождения Эдварда. Фанни уничтожила мой шанс на счастье. – Он взял со стола сложенный лист пергамента. – Суд вынес решение в ее пользу. Я все еще женат.
– Это все из-за документов?
Пожелтевший клочок бумаги со следами от складок упал на пол, как пожухлый лист.
– Мы с Фанни поженились, когда были очень молоды. Она ничего не знала ни обо мне, ни о моей расе. Я признался, когда умер наш сын. Она меня возненавидела. Теперь Фанни больна и не хочет умирать в одиночестве. Ее священник засыпает меня просьбами все исправить.
– Ты снова стал католиком?
– Я всегда им был, но способен высидеть любую церковную службу. – Он запустил пальцы в свои черные волосы, будто хотел раздавить себе череп. – Ее последние месяцы должны пройти спокойно. Теперь я могу все исправить. Предложить ей то, чего у нас никогда не было.
Мое разбитое сердце замерло.
– Предложить что?
– Я возвращаюсь к Фанни. И беру Катарину с собой.
Я рухнула в свое кресло, кресло, в котором по глупости собиралась обсуждать нашу жизнь, наших детей.
– Нет, Козевельд, нет.
– Долли, она прекрасно впишется в мой мир. Дочь получит образование, у нее будет все, даже то, чего нет у меня.
– Ты хочешь, чтобы Катарина выдавала себя за белую и жила подобно тебе, в страхе быть разоблаченной?
Он поморщился.
– Это во благо. А ты можешь дальше воплощать свои мечты. Тебе не нужен ребенок, чье появление на свет тебя так опечалило.
Я вскочила и влепила ему пощечину так сильно, как только могла.
– Ублюдок! Думаешь, для меня дела дороже моих детей? Думаешь, если я грущу, значит, не хотела ребенка?
– Ты пожертвовала временем с Шарлоттой, с Эдвардом и со мной, чтобы развить успех своего предприятия. И ты должны была это сделать, чтобы добиться желаемого. Теперь я это понимаю. Я не стал бы просить тебя отказаться от своей мечты или сбавить темп. Если бы ты была мужчиной – никто бы и не подумал о таком просить.
Келлс поступил умно, используя каждый мой страх – от послеродовой хандры до провала моих мечтаний – против меня. Я вцепилась в его жилет, отрывая пуговицы.
– Не делай этого. Если тебе нужно уехать – уезжай, но не забирай Катарину.
– Это к лучшему. Тебе никогда не придется объяснять Катарине прошлое. Ты позволила Шарлотте думать, что она моя. Ты никогда ей не рассказывала, кто ее настоящий отец. Ты хочешь утаить правду, как и я.
– Я никогда не лгала, Келлс.
– И никогда не говорила правды, но я люблю Шарлотту. Я бы хотел, чтобы она была от меня.
– Тогда бы ты и ее украл?
Он прикусил губу и опустил взгляд.
– Катарине Келлс не нужна вольная, ей не нужно знать весь пережитый тобой ужас. Она будет свободной – нашей с Фанни дочерью.
Его слова отдавались эхом, проваливаясь в дыру в моей душе. Цветной или белый – Келлс был мужчиной. Он обладал властью над ребенком, на которого претендовал, и над тем, на которого не претендовал.
– Неужели ты способен так поступить?
Келлс потер подбородок, на светлой коже все еще краснел отпечаток моей ладони.
– В Англии у Катарины появится будущее.
– Поскольку она не станет чьей-то наложницей, как я.
Он вернулся к своему столу, достал кошель и высыпал монеты.
– Это на вольную Эдварда. Я люблю его, но он останется с тобой.
– Потому что у него темная кожа. А это твои сорок серебреников?
– Не надо меня ненавидеть. И не позволяй моему мальчику ненавидеть меня.
Я чуть не задохнулась.
– И что же я ему скажу?
– Что клятвы, данные Господу, важны.
Я с трудом вспомнила, что все еще стою, а не провалилась сквозь половицы. Келлс сжал мои плечи.
– Долли, я не хотел этого и не планировал.
Как у него выходило выглядеть таким страдающим, если все это он сам и устроил?
В прошлый раз, когда Келлс подсовывал мне деньги, я от них отмахнулась. На этот – забрала, чтобы узнать, сколько он задолжал нашему прекрасному сыну.
– Гроши для Эдварда. Мои деньги освободят его, мои!
– Живи в Обители, Долли. Я оставлю тебя за главную. Твое предприятие процветает. Живите здесь.
– Хочешь, чтобы я осталась и ждала, пока ты вернешься, ждала, пока умрет какая-то женщина, чтобы снова жить жизнью, которая была ложью? Ни за что. Ты выбрал себя и Фанни, а не нас – семью, что мы создали.
Он хотел удержать меня, но я убежала. Вслед раздались шаги Келлса. Я заперлась в детской и бросилась к колыбели Катарины.
- Душевный Покой. Лучшее - Валерий Лашманов - Прочая детская литература / Прочие приключения / Русская классическая проза
- TRANSHUMANISM INC. - Виктор Олегович Пелевин - Русская классическая проза
- Царь Горы, Или Тайна Кира Великого - Сергей Смирнов - Историческая проза
- Дыши! План вселенной на тебя безупречен - Мод Анкауа - Русская классическая проза
- Держи меня за руку - Долен Перкин-Вальдез - Историческая проза / Русская классическая проза
- Тишина на дне коробки - Алёна Левашова-Черникова - Русская классическая проза
- Ноттингем - Лина Винчестер - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Столетняя война - Бернард Корнуэлл - Историческая проза
- Северо-Запад - Зэди Смит - Русская классическая проза
- Не верь никому - Джиллиан Френч - Русская классическая проза