Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Постой, красавица, не спеши, — Сыч входил в комнату, держа светильник.
— Куда? — взвизгнула девка. — Не это твои покои. Сейчас людей кликну, куда прешь?
А Сыч без долгих любезностей дал ей кулаком снизу в брюхо, отчего она на пол повалилась, охнула и замолкла сразу. Стояла на карачках, вздохнуть не могла.
Волков тоже вошел, дверь прикрыл за собой, засов не трогал и стал там, на косяк оперевшись плечом. Покои были небогатые: кровать, комод и пара подсвечников.
Ёган в беспамятстве валялся на кровати, ноги на полу, лицом в перину. Баба приходила в себя после удара Сыча.
Кавалер хотел начать спрашивать, но он хорошо знал Фрица Ламме, и раз тот молчит, значит, и ему лезть вперед не нужно. А Сыч тем временем зажег все свечи, отчего в комнате стало светлее, затем он перевернул Ёгана и своим ножом срезал у него кошелек. Улыбаясь, подбросил добычу на руке:
— А неплохо.
— Это мое, — зло проговорила девка, все еще не отойдя от полученного удара и стоя на четвереньках. — Мой кошель!
Фриц Ламме толкнул ее в бок сапогом, несильно, чтобы она перевернулась к нему лицом. Засмеялся и спросил, потряхивая у нее перед носом деньгами:
— С чего бы так?
Тут девка неожиданно быстро вскочила, вцепилась в кошелек:
— Я торгаша выгуливала, мой кошель, а не отдадите, так я Гансу Хигелю скажу, пожалеете. Гансу Спесивому, — уточнила она.
— Да? И что ты скажешь? — говорил Сыч, все еще усмехаясь. — Это мы монеты у купчишки сняли, а ты так — шалава приблудная. Клеилась к нему, да не срослось у тебя.
— Я с Гансом работаю, тут он сейчас, позову, и он вам покажет, как его деньгу брать! — свирепела бабенка. — Думаете…
И тут она в первый раз глянула на кавалера, осеклась, словно рот ей кто ладонью накрыл. Лицо ее вытянулось. А ведь Волков ни слова ей не сказал, молча стоял, но она вдруг заговорила, сменив тон:
— Добрые господа, дозвольте мне уйти.
— А как же Ганс, ты его, кажется, Спесивым звала? — спросил кавалер. — А кошель купчишки забрать уже не хочешь?
— Какой еще кошель, добрый господин, — ласково отвечала девка, — я за ночь всего тридцать крейцеров беру, а за раз, по-быстрому, так и вовсе десять. Ежели вы, господа, хотите, так я вам без денег дам, прямо тут.
Для убедительности она подобрала юбки до колен.
— Эх, экселенц, вы своим видом всю затею мне попортили, — расстраивался Сыч. Он поглядел на шлюху: — Ганс твой где, курица? Ну, говори.
— Да какой Ганс, господа добрые, брехала я, испугалась, думала, воры вы. Вот и решила припугнуть, — лепетала девка.
— А купчишку-то чем опоила? — продолжал Сыч.
— Ничем я его не поила. Сам напился, — твердо говорила шлюха.
— Сам? — Сыч засмеялся. — Я весь вечер за ним считал, он три кружки пива выпил. Такому кабану три кружки — только в нужник сходить, его и шесть не свалят. А тут глянь-ка, он без памяти валяется.
— Не поила я его, — продолжала отпираться девка.
— Не поила? Ну, значит, кабатчик ему в пиво зелья плеснул или разносчик, — предположил кавалер с ехидством.
— И их спросим, — пообещал Сыч, — но сначала тебя осмотрим, вдруг какую склянку найдем.
Девка молчала, смотрела то на Сыча, то на кавалера, что загораживал ей дверь. Раздувала ноздри и молчала, только глубокие вдохи делала.
— Ну, — продолжал Сыч, — сама все покажешь или тебя обыскать? Но смотри, обыскивать буду неласково. Во все дыры загляну.
Девка все продолжала дышать молча, и лицо ее с каждым вздохом становилось все темнее, а глаза… Белки глаз ее стали вдруг краснеть, словно от натуги кровью наливались.
Сыч, словно не замечая всего этого, взял было ее за руку, но она легко вырвалась и разодрала ему кожу, словно когтями кот.
— Ишь ты, зараза, — выругался Фриц Ламме, разглядывая царапины, — ну уж теперь-то держись.
А шлюха вдруг легко отпрыгнула от него на шаг, совсем почернела лицом, выставила руки и скрючила пальцы. Глаза алые, безумные. Раскрыла рот — все зубы целые — так широко, как люди не раскрывают, зашипела, словно кошка, из нутра, из легких, громко и страшно, и кинулась к двери.
— Господи, — воскликнул Сыч, шарахаясь от нее, — экселенц, то ведьма.
А кавалер не шевельнулся, как стоял у двери, так и остался стоять, только руку вперед выставил здоровую, баба на нее горлом и налетела. А он только пальцы сжал крепко. Она продолжала шипеть, вцепилась в рукав его стеганки ногтями, да нет! Когтями! На пальцах ее были кошачьи когти вместо человеческих ногтей. Пыталась драть рукав, да куда там, он толст, от меча защитить может, не то что от когтей. А Волков только глядел ей в страшные глаза и улыбался.
И иссякла она, устала, отшатнулась, вырвалась из его пальцев, отступила и стояла, терла горло свое, смотрела на него с ненавистью исподлобья. Тут Сыч пришел в себя, скалился довольно:
— Что? Утерлась? То-то! Экселенц и пострашнее ведьм успокаивал.
— Что вам от меня нужно? — прошипела баба, переводя дыхание и растирая горло.
— Поговорить, — спокойно отвечал кавалер. — Мы поспрошаем, ты отвечаешь.
— И врать даже не думай, — добавил Сыч, — ты ведь с первого взгляда поняла, с кем дело имеешь.
— А если говорить стану, что со мной делать будете? — спрашивала девка, вроде как успокаиваясь и понимая, что рассказывать придется.
— Будешь говорить — отпущу, — пообещал Волков. — А нет, так в трибунал отправлю.
— А не врете? Точно отпустите? — все терла горло баба.
Волков не счел нужным отвечать, за него молвил Сыч:
— Дура, господин рыцарь божий не врет никогда, раз сказал — отпустит, значит, отпустит.
— А что знать хотите?
— Все хотим. Как тут вы живете, кто у вас верховодит, куда купчишки деваются. Ты ведь все знаешь, вот и нам расскажи, — голос Сыча звучал ласково. — А расскажешь все честно, без утайки, так отпустим. Губить не будем. — Тут он изменил тон и сказал сурово: — А врать надумаешь, так с отцами святыми познакомишься, им свои фокусы кошачьи покажешь, они большие охотники такое смотреть.
— Хорошо, согласна я, только вы уж потом меня не обманите, отпустите, иначе грех вам будет. — Бабенка вдруг задрала верхнюю юбку, приговаривая: — Вот что вам видеть надобно.
Она из кармана на нижней юбке достала мешочек, с виду как маленький кошелек. Кавалер даже думал, что деньги там, вдруг откупиться хочет. Но из мешочка на ладонь она высыпала черный, вернее, темно-серый порошок, подошла с ладонью этой ближе, протянула им, словно показать его хотела. Кавалер и Сыч молча смотрели на
- Башмаки на флагах. Том 4. Элеонора Августа фон Эшбахт - Борис Вячеславович Конофальский - Историческая проза / Фэнтези
- Рыцарь-разбойник - Борис Вячеславович Конофальский - Героическая фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Плохая война - Борис Вячеславович Конофальский - Героическая фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Башмаки на флагах - Борис Вячеславович Конофальский - Героическая фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Раубриттер - Борис Вячеславович Конофальский - Исторические приключения / Периодические издания / Фэнтези
- Божьим промыслом. Принцессы и замки - Борис Вячеславович Конофальский - Историческая проза / Мистика / Фэнтези
- Капкан на Инквизитора (СИ) - Александр Гарин - Фэнтези
- XVII. Грязь, кровь и вино! - Александр Вячеславович Башибузук - Альтернативная история / Исторические приключения / Попаданцы
- Призрак нереального (сборник) - Юрий Горюнов - Фэнтези
- Стрелок - Стивен Кинг - Фэнтези