Шрифт:
Интервал:
Закладка:
боль моя, свет небесный, пребудь со мной,
проведи меня через ад, пустыню и зной,
ибо их пройдёт, чтобы снова выйти на свет,
только тот, кто точно знает: надежды нет.
твёрже камня его нутро, и к любому бою,
и к любым препятствиям он готов.
да пребудет со мной безнадёжность моя.
и с тобою.
ныне. и присно. и во веки веков.
Январь 2014
«безымянная радость моя, бесконечный свет…»
безымянная радость моя, бесконечный свет,
я пишу, ибо слишком много букв в моей голове,
я не знаю, что есть любовь, кроме бесконечного
разговора,
заполночного спора,
бесконечного диалога, сказки, что сказывается нескоро,
буквами, словами, касаниями рук и волос.
любовь есть хорал, бесконечен и двуголос.
И сейчас я одна, но я с тобой говорю,
это то, что дарит мне силы пройти по этому январю,
я молюсь деревьям, людям и небесному всевидящему
царю,
и я вижу дорогу, она серебряна и лилова.
больше нет у меня ничего, кроме слова.
и любовь моя – это слово,
и слова сплетаются в красную, нервущуюся нить,
выстилающуюся дорогой.
всё, что есть на свете – это повод для диалога,
это повод молча и бесконечно с тобой говорить.
Январь 2014
«Мне казалось, что мир этот создан из стали…»
Мне казалось, что мир этот создан из стали,
а я из ветра, солнца и пыли.
Я всегда хотела, чтобы меня любили,
но они меня распинали.
Я была хорошая дочь и почти жена, но
из меня не выходило хамелеона.
А теперь я лежу на дне океана,
и его вода фиолетова и солёна.
Наверху ветрá барашки волн теребят.
Я моллюск, и спираль моя уходит в себя,
бесконечно свиваясь кольцом, уходит в себя.
Я была Лилит и Снежная Королева,
и со мной ходили в поход и ходили налево,
и меня на коленях просили никуда не деваться,
и впервые убили, когда мне исполнилось двадцать,
я смеялась над миром, а он оставался суров.
Я была человек и женщина, я была молоко и кровь.
А теперь я моллюск, я доисторический аммонит,
тот, что память эпох на раковине хранит,
надо мной океан лежит и рыбы плавают; что с ними?
Надо мною толща воды,
подо мной песок и гранит,
Господи, как тихо.
Ты слышишь, как тихо,
Господи?
Январь 2014
«вечер поднимается темнотою вверх…»
вечер поднимается темнотою вверх, словно чаинки
со дна,
в середине февраля нежданно-негаданно приходит весна,
и растрёпано её небо, и земля обнажающаяся черна.
я расту из этой весны кособоким снеговиком,
я учусь быть травой и птицей, котёнком, листком,
жуком,
я учусь забывать, кем была я, и кем я буду потом.
я хочу быть никем, дождинкой в дожде, листком на ветру,
я рождаюсь утром, а вечером я умру,
и опять появлюсь поутру,
я хочу не бояться, не думать, не вопрошать,
только чувствовать и дышать.
не задавай вопросов, не бейся в стены, не замирай,
слушай, как стучат дождинки и как грохочет трамвай,
трогай мокрые ветки, и землю, и подоконника край.
стань травой, и землёю, и ароматом цветка.
и душа твоя будет четырёхлетня, улыбчива и легка.
так любовь, очищенная от жажды,
становится полноводна и глубока.
Февраль 2014
«рай мой потерянный – август…»
рай мой потерянный —
август – речными рассыпается брызгами,
пятна арбузного сока на футболке замызганной,
хрустит на зубах кукуруза.
музыка моя, музыка, бесконечная музыка,
длись, пожалуйста, не умирай,
пока я помню его, помню, пока я помню мой
потерянный рай.
рай мой потерянный, невинность в саду эдемском,
кончившаяся – утраченная вместе с детством,
с первой смертью, первыми похоронами,
безумными снами,
первой любовью, случившейся с нами.
рай мой потерянный, букет одуванчиков маме.
мама, я всё бегу к тебе сквозь кукурузное поле,
мама, мне сегодня исполнилось двадцать девять,
мама, это неправда, мне восемь, стерня мне колет
босые подошвы, мама, я не знаю, что делать,
мама, я бегу к тебе, к потерянному своему раю,
там, где жива бабушка, вообще все живы,
где я иной любви – кроме небесной – не знаю,
и август катится – белым наливом —
в лиловый закат, в неведомое далёко,
и нет никакого времени, никаких сроков,
нет никакой смерти, никакой боли.
только любовь небесная, бесконечное поле,
полное васильков бесконечное поле.
Август 2017
«Мама, я сегодня проснулась и поняла, что умру…»
Мама, я сегодня проснулась и поняла, что умру.
Я погладила толстенького кота, пожарила пару яиц,
вышла на улицу в летнюю злую жару,
купила мороженое, перешла Каменноостровский, и
всё равно понимала, что умру, что это неотвратимо,
что это уже можно потрогать, понюхать, попробовать
языком.
И солнце лилось с небес, и машины ехали мимо,
и было видно ясно и далеко.
Мама, так странно было, что ты не зовёшь домой,
что я не рисую классики, что я не в своём дворе,
что я потерялась и непременно умру – такой
закон непреложный выросшей детворе.
Скоро наступит осень, мама, придёт водою и листопадом,
и листья поднимутся над полями клубками дыма
А я шла по Каменноостровскому, и смерть моя тоже рядом
- Стихи - Мария Петровых - Поэзия
- Стихи на заказ. Бесплатно - Александр Невзоров - Поэзия
- Стихи и поэмы - Константин Фофанов - Поэзия
- Неопубликованные стихи - Зяма Исламбеков - Поэзия
- Стихи и статьи о Нике - Ника Турбина - Поэзия
- Ненормальные стихи - Пиня Копман - Поэзия / Прочая религиозная литература
- И смех, и слезы - Николай Войченко - Поэзия
- Первый снег на листьях сирени - Ли Та - Поэзия
- Избранное - Александр Кушнер - Поэзия
- Поэма Тебе Меня. Сборник стихов-Мария Листопадова - Поэзия