Форма входа
Читем онлайн История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
проходы и присоединив к государству Мекран и другие части нынешнего Белуджистана, равно как и округ Кандагара. Приходилось довольствоваться этим и потому еще, что с 61 (681) г., когда возгорелась междоусобная война, мало-помалу возникали среди арабов и в этих пограничных провинциях раздоры, послужившие поводом к отпадению тюркских стран по ту сторону Оксуса, а также к неоднократным возмущениям в Кабуле и других местностях.
Невзирая на неудачи и потери, понесенные в войне с византийцами, в последние годы своей жизни Муавия стал властителем государства крепкого и благоустроенного внутри, могущественного и широко раскинувшегося извне. С полнейшим самодовольством мог он обозревать все им совершенное. Одного только недоставало его созданию – желательной вековечности. Надо было позаботиться об установлении прочного престолонаследия. Муавия был истым типом Омейядов. Как же было ему не пустить в ход все зависящие от него средства для удержания в своей семье власти, стоившей ему стольких трудов и коварства, власти, закрепленной не одним тяжким преступлением. Благодаря многоиспытанной привязанности к нему сирийцев было бы это, конечно, и не особенно трудно, если бы старший его сын Язид не возбуждал против себя людей во многом. Не велика беда, что наследник еще менее, чем отец, обращал внимание на предписания Корана, страстно любил вино, охоту и азартные игры, все бы ничего: немного бы повредили ему все его недостатки в глазах сирийцев; но воинственные племена с неудовольствием замечали в нем крайне неприличное отвращение к воинским тяготам. В трусости его никто не мог обвинить, но, когда Муавия задумал назначить своего сына предводителем подкрепления, посланного в Халкидон к Фадале, юноша вздумал набросать несколько иронических строф, в которых он открыто выражал свое полное равнодушие к тому, от чего страдают люди там, в Халкидоне, – от лихорадки или же ревматизма, лишь бы ему дозволили в покое просиживать, развалясь на софе вместе со своей молодой женой, в монастыре Мурран[233]. На этот раз волей-неволей он должен был тащиться в поход и держал себя довольно храбро. Все любили его за мягкость обращения, поэтическое дарование и щедрость, но часть сирийцев не могла простить его происхождения. Мать Язида была дочерью Бахдаля, главы племени бену-кельб, и это наполняло сердца кайситов недоверием к молодому принцу.
Тем не менее не возникло никаких недоразумений, когда в 56 (676) г. курейшит по имени Даххак ибн Кайс, один из приближенных Муавии, официально обратился к халифу с предложением признать Язида наследником престола еще при жизни повелителя во избежание новой междоусобной войны. Иначе, однако, поглядели на это дело в других провинциях. Вытребованы были спервоначалу в Дамаск представители Ирака вместе с наместником Басры Убейдуллой для выслушания их мнения. Выступил глава проживавших в Басре из племени бену-темим и дал следующий замечательный ответ: «Нам боязно высказать тебе всю правду, но мы страшимся Бога, если солжем, – и решительно не советуем».
Наконец иракцев удалось понудить, частью подарками, частью угрозами, принести присягу. Но всего опаснее оказалось отношение жителей Медины. В священном городе жили многие уважаемые лица, которые могли благодаря своему происхождению сами питать некоторые притязания на халифат. Это были: Хусейн и Абдулла ибн Зубейр, далее сыновья Абу Бекра и Омара, а затем наследник Османа, только что назначенный наместником Хорасана. К тому же сама личность Язида подавала повод к наивысшему возбуждению. «И мы должны, – восклицал Абдулла ибн Омар, – присягнуть этому, вечно окруженному обезьянами и собаками, попивающему вино, а зачастую совершающему наипостыдное? Что же мы ответим Богу?» Таково было всеобщее настроение в Медине. Поэтому Мерван, когда Муавия сообщил ему о своем намерении, с ужасом предостерегал и умолял халифа отказаться от своего первоначального плана. Повелителю могло весьма легко показаться, что совет дан был небескорыстный. Один из старейших живущих еще Омейядов, двоюродный брат Османа, мог считать себя за наиболее подходящего на этот высший сан. Халиф немедленно сменил его с наместничества в Медине и сам в сопровождении тысячи отборных всадников отправился в град пророка. Но лишь только успел он прибыть, как четверо, недаром боявшиеся насилия, убежали в Мекку, надеясь найти защиту и безопасность в пределах священного округа. Муавия, однако, нисколько не стеснялся воздерживаться от достижения раз задуманного им предприятия ради какого-то уважения к предписаниям веры и преспокойно потянулся вслед за ними. Когда попытки подарками и обещаниями склонить их на свою сторону не удались, он объявил, что акт присяги будет совершен у самой Каабы, а возле каждого из недовольных поставлены будут по двое бедуинов с мечами наголо. Кому же вздумается не соглашаться, тот немедленно будет изрублен на куски. В мечети халиф поднялся на кафедру и потребовал от соединенной общины поклясться в верности Язиду, а затем добавил: «Глядите, люди эти, князья, лучшие среди правоверных – без них не начинается никакое дело и без совета их ничего не решается, – они только что согласились поклясться Язиду в верности. И вы поклянитесь ему же во имя Господне». Те четверо, понятно, и слова не проронили, видя кругом обнаженные мечи. Не было никакого сомнения, что Муавия преспокойно исполнит свою угрозу, нисколько не стесняясь святостью места. Их примеру последовали и мекканцы. А когда на возвратном пути халиф остановился в Медине, точно так же никто из набожных не осмелился упорствовать долее. Таким образом, Язид был признан официально, во всех провинциях, законным наследником престола. И в давно успокоившемся Египте все обошлось мирно. Будущность показала, однако, что вынужденная присяга имела цену чистейшей формальности.
Муавия скончался в раджабе 60 г. (апрель 680 г.[234]), окончательно состарившийся и пресыщенный жизнью. Им оставлено было нечто вроде политического завещания. Если только оно подлинное[235], можно его сравнить, судя по многим местам, с вещим взором, проникающим в будущее. Даже менее проницательный, чем умиравший халиф, человек легко мог прийти к заключению, которое так резко выступает в завещании: оно предостерегает будущего повелителя от двух личностей, которые действительно назначались судьбой поднять против него знамя бунта и поставить снова на краю гибели весь арабский мир. Это были: Хусейн, сын Али, и Абдулла ибн аз-Зубейр.
Глава 2
Вторая междоусобная война
В день смерти отца, когда Язид сделался повелителем в Дамаске в 60–64 (680–683) гг., он смело мог рассчитывать лишь на одну, но могучую поддержку сирийцев. Десятки лет с преданностью служили они Муавии и хорошо понимали, что их собственное выдающееся положение среди остальных племен государства неразрывно связано с владычеством Омейядов. К тому же новый халиф приходился им по душе еще более, чем его отец.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер бесплатно.
Похожие на История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер книги
- Ислам и мир: восток глазами классиков - Нурали Латыпов - Религиоведение
- Мусульмане в советском Петрограде – Ленинграде (1917–1991) - Ренат Беккин - Религиоведение
- Глобализация и мусульманский мир: оценка современной исламской правовой мысли - Леонид Сюкияйнен - Религиоведение
- Евреи ислама - Бернард Льюис - Религиоведение / Прочая религиозная литература
- Иудаизм - У. Курганова - Религиоведение
- Иудаизм - У. Курганова - Религиоведение
- Будда, боги, люди и демоны - Н. Краснодембская - Религиоведение
- Кровь и символы. История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик - Прочая религиозная литература
- Религии мира: опыт запредельного - Евгений Торчинов - Религиоведение
- Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители - Монах Лазарь (Афанасьев) - Биографии и Мемуары / Православие / Прочая религиозная литература