Форма входа
Читем онлайн История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
империи и государство Сасанидов перед завоеванием их мусульманами. Там и здесь царило вышколенное, но одряхлевшее, никогда не заботившееся о потребностях народа, чиновничество; церковные порядки были просто невыносимы; самая цивилизация, доведенная до высшей степени утонченности, не была оживляема никакими высшими духовными стремлениями. Словно зигзагами молний пронесся над этими странами арабский народ, пышущий юностью и мощью. Не следует забывать, что эта эгоистическая и варварская, но умная и склонная к развитию раса, со всеми ее недостатками и преимуществами, была носительницею новой религии. При всей национальной ограниченности основных понятий богопочитания вероучение это положило предел неприличному двубожию среди христианских монофизитов, а персов освободило от всей невыносимой тяжести гнета иерархии государственной церкви. Вот что вдохнуло новую жизнь в одряхлевшие страны. Даже негодование, возбужденное по религиозным и национальным побуждениям ввиду насильственного вторжения, послужило к спасительному пробуждению; здоровая кровь естественно развивавшегося народа действовала освежающим образом на погруженные в дремоту остатки персов, арамейцев и коптов. Полигамия в соединении с постоянными военными походами в разнообразнейшие страны ускорила прирост арабов в покоренных странах в неслыханных доселе размерах, а правило степей, что законность происхождения зависит не от матери, а от отца, способствовало везде к возникновению смешанных рас. В некоторых местностях, как, например, в Западной Персии, а впоследствии в Испании, это скрещивание дало счастливые результаты, и арабский основной элемент через примесь чуждой крови скорее развивался, чем вырождался. Конечно, и араб никогда не был в состоянии отрешиться от своей натуры; исконная семитическая узость религиозных и политических взглядов налагала не раз свою тяжкую руку на народы Средних веков. И ныне ислам, если не брать в расчет необразованные народы, для которых он более или менее еще пригоден, составляет непреоборимую препону для всякого прогресса, всякого возрождения. Было бы, однако, великим заблуждением считать самый факт существования Мухаммеда гибельным для дальнейшей судьбы Востока. Еще до появления арабов персы заняты были самоистреблением, а восточное христианство уже в течение целых столетий выказывало свою полную неспособность цивилизовать эти страны. Если даже смотреть на историю просто как на борьбу за существование, в которой прав всегда сильнейший, и в таком случае нельзя не признать, что для народностей Малой Азии становилось истинным благословением, когда арабы положили основание для новой, единственной существовавшей в Средние века цивилизации. Действовали они столь же благотворно, как и германцы, разбившие вдребезги древнюю Римскую империю. В обоих случаях, конечно, новые люди поступали довольно жестоко. В то же время как германизация Запада, нельзя же этого скрыть, привела покоренные народы к зимней, положим, очень здоровой, спячке, изворотливые, подвижные и хитрые семиты способствовали посеву блестящего, хотя и быстро промелькнувшего, весеннего расцвета, доставившего тем не менее всему человечеству довольно прочные плоды. Чем обвинять ислам за быстроту его увядания, следует скорее быть ему признательным за то, что послужил могучим посредником для передачи греческих знаний и восточного образования в эпоху, когда отношения между королевством немецким и халифатом кордовским были приблизительно такие, какие существуют ныне между Россией и Францией.
В 23 (644) г. Омар не успел еще переступить границ зрелого возраста[182]; сильный по натуре, он переносил напряжения и заботы бурной жизни гораздо легче своих предшественников, Мухаммеда и Абу Бекра. И вдруг, в самый разгар великого дела распространения и укрепления ислама, насильственная смерть нежданно сразила повелителя. Только что вернулся он из паломничества в Мекку, которым ежегодно руководил. В столицу прибыли[183], по обыкновению, для личных переговоров с халифом некоторые из наместников. Между ними находился и аль-Мугира ибн Шуба, недавно поставленный наместником в Куфе; это был энергический администратор, но бессовестный и алчный человек. Раз, когда халиф проходил через площадь, приблизился к нему христианин-перс, по имени Фируз, военнопленный раб, прибывший в Медину в свите наместника. Стал он так жаловаться на своего господина: «О повелитель правоверных, защити меня от Мугиры ибн Шубы, который взимает с меня тяжкую подать». Повелитель спросил: «А сколько обязан ты выплачивать?» Раб ответил: «Два дирхема ежедневно». – «Чем же ты их зарабатываешь?» – «Я плотник, каменщик и кузнец». Халиф проронил: «Оброк невелик по сравнению с тем, что ты знаешь. Я что-то слышал, ты хвастался, говорят, что можешь и мельницу построить, мелющую при помощи ветра[184]». – «Да, могу», – отвечал раб. Халиф заговорил полушутя: «Так сделай мне такую мельницу». – «Если мне доведется остаться в живых, я тебе сострою такую мельницу, о которой станут все люди говорить на Востоке и Западе». Затем он повернул круто и исчез. Обратясь к сопровождавшим его, халиф промолвил спокойно: «Раб, кажется, вздумал мне грозить», – и направился домой. На следующее утро, когда халиф стоял в мечети на молитве, Фируз бросился вперед, яростно расталкивая толпы правоверных. Шесть раз сверкнул в воздухе кинжал о двух лезвиях с рукояткой посредине. Одна из ран, нанесенная в нижнюю часть живота, оказалась безусловно смертельной. Махая неистово кинжалом направо и налево, раб проложил себе дорогу чрез пришедшую в ужас толпу и исчез. Один из сыновей Омара, Убейдулла, наткнулся на убийцу несколько дней спустя; он умертвил его, как рассказывают, вместе с женой и дочерью, находившимися тут же при нем. Та же участь постигла и Хурмузана, подозреваемого, вероятно неосновательно, что знал раньше о покушении.
Меж тем, распростертый на смертном одре, Омар выносил самоотверженно, почти спокойно все мучения. Он знал, что смерть неизбежна, и возрадовался, когда услышал, что клинок, поразивший его, был направлен рукой неверного. Единственной заботой для него было положение, в котором очутится ислам по его кончине. Все зависело от выбора нового халифа, его способностей руководить государственными делами; трудности управления все росли и расширялись. Омар хорошо понимал те опасности, которые грозили в будущем общине. Его энергические отношения к своим наместникам постоянно это подтверждали. Он был глубоко убежден, что одно только неуклонное следование преданиям, завещанным Мухаммедом и Абу Бекром, может устранить все эти опасности. Вот почему решился умирающий предоставить это высшее достоинство Абдуррахману[185] ибн Ауфу, одному из старейших сподвижников пророка, у которого находил он высшее, по его мнению, достоинство – самоотречение. В войнах же, веденных при пророке, Абдуррахман выказывал постоянно необычайное мужество; об остальных его способностях ничего более не известно. Был он к тому же бескорыстным в высокой степени человеком, что и проявил немедленно. Устрашенный предложенной ему ответственностью, он отклонил решительно управление халифатом. Назначить же на его место другого Омар не решался[186]. Он собрал вокруг своего одра, кроме Абдуррахмана, и других четырех наидовереннейших сподвижников Мухаммеда: Али, Османа, Зубейра и Саада ибн
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер бесплатно.
Похожие на История ислама. Т. 1, 2. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов в XVI веке - Август Мюллер книги
- Ислам и мир: восток глазами классиков - Нурали Латыпов - Религиоведение
- Мусульмане в советском Петрограде – Ленинграде (1917–1991) - Ренат Беккин - Религиоведение
- Глобализация и мусульманский мир: оценка современной исламской правовой мысли - Леонид Сюкияйнен - Религиоведение
- Евреи ислама - Бернард Льюис - Религиоведение / Прочая религиозная литература
- Иудаизм - У. Курганова - Религиоведение
- Иудаизм - У. Курганова - Религиоведение
- Будда, боги, люди и демоны - Н. Краснодембская - Религиоведение
- Кровь и символы. История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик - Прочая религиозная литература
- Религии мира: опыт запредельного - Евгений Торчинов - Религиоведение
- Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители - Монах Лазарь (Афанасьев) - Биографии и Мемуары / Православие / Прочая религиозная литература