Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пол музея покрыт обломками разбитого стекла, ваз, урн, статуй, драгоценной пылью их содержимого, обугленного дерева и костей, перемешанных со свежими обломками полок, письменных столов и ящиков, в которых они хранились. Совершенно все, можно было разбить в более мелкие куски или сжечь, не уцелело от молотка и огня.
Несколько дней подряд Браун ничего не предпринимал, чтобы остановить этот ужас, несмотря на то, что ему поступили сообщения о том, что отряд французских и британских войск участвовал в разграблении. Браун считал татар союзниками, полагая, что они вовлечены в «законное восстание» против русского правления. В конце концов, узнав о совсем изощренных зверствах, Браун отправил небольшую группу (всего двадцать британских кавалеристов) для восстановления порядка. Их численность была недостаточной для реального воздействия, хотя они действительно расстреляли нескольких британских военнослужащих, застигнутых на месте преступления{445}.
По свидетельствам русских очевидцев, в разграблении, произволе и изнасилованиях участвовали не только солдаты союзников, но и офицеры. «Я видел нескольких английских офицеров, переносящих на свой корабль мебель и скульптуры, и все виды других вещей, которые они награбили в наших домах», вспоминал один житель Керчи. Несколько женщин утверждали, что их изнасиловали британские офицеры{446}.
Развитие подобных действий на более широком фронте замедлилось из-за того, что с приходом весны британские и французские войска вновь погрязли в осаде Севастополя, который по-прежнему занимал первое место в стратегии союзников. Несмотря на признание того, что для успешной осады требуется изменение плана, союзники оставались верными той идее, что один последний рывок сломит стены Севастополя и заставит Россию принять унизительный мир.
С точки зрения реальных боевых действий в зимние месяцы осада проходила спокойно, так как обе стороны сосредоточились на улучшении своих оборонительных укреплений. Французы выполняли большую часть копания траншей со стороне союзников, в основном потому, что британский участок земли был очень каменистым. По словам Эрбе, они выкопали 66 километров траншей, а британцы всего лишь 15 за одиннадцать месяцев осады. Это была медленная, истощающая и опасная работа: врезаться в твердую почву в температуры ниже нуля, взрывая скалы под слоем грунта под постоянным огнем противника. «Каждый метр наших траншей буквально стоил жизни одного человека, а часто двух», вспоминал Нуар{447}.
Русские проявили особую активность в оборонительных работах. Под руководством своего инженерного гения Тотлебена они развили свои насыпи и траншеи на таком уровне, которого его никогда не было ранее в истории осадного военного дела. В начальной стадии осады русские укрепления представляли собой мало более чем спешно сооруженные насыпи, укрепленные корзинами с землей, фашинами и габионами, но зимой были добавлены новые и более мощные защитные укрепления. Бастионы были усилены добавлением казематов — укрепленных орудийных позиций, вырытых на несколько метров под землей и покрытых толстыми корабельными бревнами и земляными сооружениями, что делало их неприступными для самых тяжелых обстрелов. Внутри самых укрепленных бастионов, Малахова и Редана (третьего бастион), был лабиринт бункеров и блиндажей, в том числе один в Редане с бильярдным столом и диванами, а в каждом была небольшая часовня и госпиталь{448}.
Для защиты этих ключевых бастионов русские строили новые сооружения за пределами стен города: Мамлон (Камчатский люнет) для защиты Малахова кургана и каменоломен перед Реданом. Мамлон был построен солдатами Камчатского полка (отсюда происходило его русское название) под почти постоянным огнем французов в течение большей части февраля и начала марта. Так много людей было убито при его строительстве, что не все из них могли быть эвакуированы, даже под прикрытием ночи, и многие погибшие остались под землей. Сам Мамлон был сложной системой фортов, защищенных одинаковыми редутами Белых работ на его левом фланге (названными так из-за белой глинистой почвы, вынесенной при раскопках оборонительных сооружений). Анри Луазийон, французский инженер, описал удивление своих сослуживцев тем, что они нашли внутри Мамлона, когда захватили его в начале июня:
Везде были укрытия в земле, с перекрытиями из тяжелых бревен, где люди прятались от бомб. Кроме того, мы обнаружили огромное подземелье, способное вместить несколько сотен человек, так что потери, которые они понесли, были намного меньше, чем мы предполагали. Эти укрытия были тем более любопытными из-за удивительного комфорта, который мы там обнаружили: были кровати с перинами, фарфор, полные чайные сервизы и так далее, так что солдатам был грех жаловаться. Там также была часовня, один замечательный объект которой — довольно красивая позолоченная деревянная скульптура Христа{449}.
Посреди всего этого спешного строительства было мало крупных сражений. Но русские проводили спорадические ночные рейды против траншей британцев и французов. Некоторые из самых смелых вели моряк Петр Кошка, чьи подвиги были настолько известны, что он стал национальным героем в России. Союзным войскам было непонятно, какова цель этих вылазок. Они редко причиняли серьезный урон их оборонительным сооружениям, и людские потери, которые они наносили, были ничтожными, обычно меньше, чем потери среди самих русских. Эрбе считал, что их целью было усилить утомление союзников, потому что постоянная угроза ночного нападения не давала спать спать в траншейных окопах (и фактически это и было намеренной тактикой русских). Со слов майора Уитворта Портера из Королевских инженеров, первым предупреждением о предстоящем нападении было «обнаружение нескольких темных фигур, ползущих через бруствер»:
Тут же бьется тревога, и вот они уже нападают. Наши люди, разбросанные кто где, застигнутые врасплох, шаг за шагом отступают перед наступающим врагом, пока, наконец, они не занимают боевые позиции. И теперь начинается бой врукопашную. Крики, вопли и перекличка наших людей; вопли русских, беснующихся, как маньяки от воздействия порочного алкоголя, который сделал их безумными перед нападением; резкие хлопки винтовок, звучащие тут же со всех сторон; поспешные выкрики команд; звук русского горна, четко раздающийся среди всего этого шума, объявляющий их наступление — все сливается, чтобы собраться воедино во всеобщее смятение, достаточное, чтобы шокировать самые крепкие нервы. Когда к этому добавляется возможность того, что местом действия становится батарея, где многочисленные траншеи, пушки и другие препятствия загромождают пространство, и затрудняют действия любой из сторон, можно представить себе это необычное зрелище. Рано или поздно
- AНГЛО-САКСОНСКАЯ ХРОНИКА - АВТОР НЕИЗВЕСТЕН - История
- Другой взгляд на Сталина (Запрещенный Сталин) - Людо Мартенс - История
- Крымская весна. 30 дней, которые потрясли мир - Олег Матвейчев - История
- Аттила. Русь IV и V века - Александр Вельтман - История
- Раннее христианство: страницы истории - Ирина Свенцицкая - История
- История государства Российского. Том II - Николай Карамзин - История
- Загадки древности (Белые пятна в истории цивилизации) - Гарий Бурганский - История
- Крымская война - Е Тарле - История
- Рассказы Геродота о греко-персидских войнах и еще о многом другом - Михаил Гаспаров - История
- Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль - История