Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Русская оборона была настолько растянута, и они были так испуганы тем, что союзники прорвутся, что были разработаны планы для партизанской войны на линиях 1812 года. Секретный меморандум («О национальном сопротивлении в случае вторжения врага в Россию») был составлен генералом Горчаковым в феврале. Горчаков беспокоился из-за наращивания союзнических европейских армий для новой наступательной операции весной и боялся, что у России не хватит сил, чтобы защитить все свои границы от них. Как и Паскевича и царя Николая, его больше всего беспокоило австрийское вторжение через Польшу и Украину, где размещались самые крупные российские силы, из-за этнического и религиозного состава этих приграничных областей: если австрийцы прорвутся, то их вероятно поддержат не только поляки, но и католические русины в Волыни и Подолии. Горчаков предложил, чтобы линия религиозной партизанской обороны России была проведена в областях за этими приграничными землями, в провинциях Киев и Херсон, где население было православным и его можно было уговорить священниками присоединиться к партизанским отрядам. Под командованием Южной армии отряды бы разрушали мосты, уничтожали урожай и скот, следуя политике выжженной земли 1812 года, а затем уходили в леса, откуда нападали на вторгающиеся войска. Утвержденные Александром, предложения Горчакова были воплощены в жизнь в марте. В Украину были отправлены священники. Вооруженные экземплярами манифеста, написанного царем на его смертном одре, они призывали православных крестьян вести «священную войну» против захватчиков. Эта инициатива не увенчалась успехом. Группы крестьян действительно появились в районе Киева, некоторые из них с численностью до 700 человек, но большинство считали, что они будут сражаться за свое освобождение от крепостного права, а не против иностранного врага. Они двинулись со своими вилами и охотничьими ружьями против местных поместий, где их пришлось разогнать солдатами из гарнизонов{433}.
В то время союзники обсуждали, куда направить новые удары весной. Многие британские лидеры возлагали свои надежды на кампанию на Кавказе, где племена мусульманских мятежников под командованием имама Шамиля уже соединились с турецкой армией для нападения на русских в Грузии и Черкесии. В июле 1854 года Шамиль начал крупномасштабное наступление на русские позиции в Грузии. С 15 000 кавалерии и пехоты он подступил на расстояние в 60 километров от Тбилиси, который в то время защищали всего лишь 2000 русских войск. Однако турки не смогли перебросить свои силы из Карса, чтобы присоединиться к его нападению на царскую военную базу, и поэтому он отступил в Дагестан. Отдельные силы Шамиля под командованием его сына Гази Мухаммеда напали на дачу грузинского князя Чавчавадзе в Цинандали, захватив в плен жену князя и её сестру (внучек последнего грузинского царя) с их детьми и их французской гувернанткой. Шамиль надеялся обменять их на своего сына Джемаледдина, содержащегося в Петербурге, но известие об их захвате вызвало международный скандал, и французские и британские представители потребовали их безусловного освобождения. Однако, когда их письма достигли Шамиля в марте 1855 года, имам уже успешно обменял женщин и их детей на Джемаледдина и 40 000 серебряных рублей от русского двора{434}.
С 1853 года британцы поставляли оружие и боеприпасы мятежным мусульманским племенам, но до сих пор они не стремились к полномасштабной поддержке ни армии Шамиля ни турок на Кавказе, на которых они смотрели с колониальным презрением. Захват княгинь не принес Шамилю новых друзей в Лондоне. Однако весной 1855 года, подталкиваемые поисками новых способов давления на Россию, британцы и французы начали исследовать возможность развития отношений с племенами Кавказа. В апреле британское правительство отправило специального агента Джона Лонгворта, бывшего консула в Монастире и близкого соратника Дэвида Уркварта, туркофила и сторонника черкесов, с секретной миссией связаться с Шамилем и побудить его к объединению мусульманских племен в «священной войне» против России, обещая британскую военную поддержку. Французское правительство направило своего агента, Шарля Шампуазо, своего вице-консула в Редут-Кале, с отдельной миссией к черкесским племенам вокруг Сухуми в Грузии{435}.
Британцы обязались вооружить армию Шамиля и прогнать русских из Черкесии. 11 июня Стратфорд Каннинг сообщил в Министерство иностранных дел, что он добился от Порты «выдать фирман о независимости Черкесии в случае изгнания России из их страны» (сомнительная концепция в этой области со сложной племенной структурой). К этому времени Лонгворт сам прибыл в Черкесию и сообщил, что горские племена хорошо вооружены винтовками Минье и охотничьими ружьями. Британский агент считал, что турки могут возглавить чеченские племена на Кубанской равнине в войне против России. Мустафа Паша, командующий турецкими силами в Батуми, встретился с вождями чеченских племен и «почти стал генерал-губернатором Черкесии», сообщил Лонгворт. Ходили слухи, что Мустафа собирается создать большую чеченскую армию до 60 000 человек для набегов на юг России из Кавказа. Но Лонгворт боялся, что Османская империя использует ситуацию для восстановления своей власти на Кавказе, и предупредил британцев против этого. Местные паши воспользовались восстановленными связями с Портой для поддержки своего деспотического управления, что отчуждало многие племена от британцев и французов, союзников турок. Лонгворт также отверг идею поддержки движения Шамиля с тем аргументом, что оно было насыщено исламскими фундаменталистами, в частности, среди них был посланник Шамиля (Наиб) в Черкесии, Мухаммед Эмин, который поклялся изгнать всех христиан из Кавказа и запретил последователям Шамиля вступать в контакт с неверными. По мнению Лонгворта, Наиб планировал построить «феодальную империю на основе принципов исламского фанатизма». Сомнения Лонгворта в поддержке Шамиля были поддержаны многими экспертами по Востоку в Министерстве иностранных дел в Лондоне. Они предостерегали от использования мусульманских сил (особенно турок) против русских в Грузии и Армении на том основании, что только европейская армия могла бы иметь реальный авторитет среди христианского населения{436}.
Не желая направлять свои собственные силы на Кавказ и испуганные зависимостью от мусульманских войск, британцы и французы откладывали принятие решения о том, какую политику им следует разрабатывать в этом ключевом регионе. Обладая эффективной силой на Кавказе, союзники могли бы нанести гораздо более быстрый и сокрушительный удар по России, нежели осаждая Севастополь в течение одиннадцати месяцев. Но они были слишком осторожны, чтобы использовать этот потенциал.
Также у союзников были большие надежды на морскую кампанию в Балтийском море, которая возобновилась весной. С новым флотом пароходов и плавучих батарей, а также новым командиром, контр-адмиралом сэром Ричардом Дандасом, на замену Нейпиру, которого активно обвиняли в неудачном, по ощущениям, завершении кампании в 1854 году, говорили об оптимистичных планах взять Кронштадт и Свеаборг, российские крепости, которые Нейпир
- AНГЛО-САКСОНСКАЯ ХРОНИКА - АВТОР НЕИЗВЕСТЕН - История
- Другой взгляд на Сталина (Запрещенный Сталин) - Людо Мартенс - История
- Крымская весна. 30 дней, которые потрясли мир - Олег Матвейчев - История
- Аттила. Русь IV и V века - Александр Вельтман - История
- Раннее христианство: страницы истории - Ирина Свенцицкая - История
- История государства Российского. Том II - Николай Карамзин - История
- Загадки древности (Белые пятна в истории цивилизации) - Гарий Бурганский - История
- Крымская война - Е Тарле - История
- Рассказы Геродота о греко-персидских войнах и еще о многом другом - Михаил Гаспаров - История
- Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль - История