Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, подобно рабам меровингской эпохи и прочим зависимым категориям, рабы эпохи Каролингов получают право на церковное убежище вне зависимости от причины бегства от своего хозяина: жестокое обращение, совершение проступка или преступления и т. д.[961]
Капитулярий, являвшийся дополнением к тексту Lex Ribvaria, также подразумевал возможность его господина не отвечать за проступок раба, если он не знал месторасположение последнего (например, при бегстве из поместья)[962]. Хотя составитель капитулярия формально назвал эту главу дополнением к титулу 20 Рипуарской правды, в действительности, такой текст в этом памятнике не содержится; данное положение впервые встречается в меровингских капитуляриях VI в., дополнявших Салическую правду[963].
Однако многие капитулярии первых десятилетий IX в. резко противопоставляли рабов каролингского времени рабам меровингским в части их ответственности за убийство. Так, капитулярий-дополнение к Салической правде 819 г. в категоричной форме требовал от господина не передавать кому-то другому и не отпускать на волю предполагаемого убийцу-раба до разрешения императора[964].
На первый взгляд, последний пункт кажется не слишком существенным: ведь раб и его господин не освобождались от ответственности по делу. В действительности, вмешательство в судебный процесс самого императора (а не просто одного из королей, детей Карла Великого или Людовика) знаменовало серьёзный поворот в правоспособности раба: теперь он, вне зависимости от статуса своего хозяина, имел право быть допрошенным по делу и представить свои показания. Такой вариант не предусматривался в Lex Salica вовсе (кроме случая доставки на суд для указания на своего похитителя), а в капитуляриях VI в. и в Lex Ribvaria он имел совершенно иное наполнение: там раб мог быть призван на ордалию, но не с целью дачи собственных показаний, а с целью проверки правдивости свидетельств других лиц; в качестве полноправного участника судебного процесса он не рассматривался.
Придание новых прав бывшим бесправным членам франкского общества — рабам, нередко шло параллельно с процессом понижения социального статуса свободных обитателей каролингской Империи, попадавших в личную и поземельную зависимость от крупных светских и церковных землевладельцев. Многие обедневшие свободные, которые сидели на землях короля и при этом не имели собственного надела, фактически опустились по своему судебному статусу до уровня рабов VI в.: они не могли выступать в качестве свидетелей, и это было объяснялось законодателем именно отсутствием у них земельного участка[965].
Таким образом, прежде бесправные категории населения каролингского общества, получая ограниченные права на распоряжение землёй, получали и новые права судебного представительства наравне с полноправными франками[966]; напротив, свободные люди, лишённые недвижимости, эти права теряли. По сути, провозглашённый Карлом Великим в одном из капитуляриев своим посланникам 792 (или 786) г. принцип допуска всех представителей франкского общества к судебной клятве и даче показаний на суде, начиная с 12 лет[967], знаменовал собой революцию в правовом статусе рабов.
Убийство рабов и прочих категорий зависимого населения Северной Галлии и Среднего Рейна, так же, как и в Рипуарской правде, продолжало караться штрафом в пользу их господина. Однако и этот аспект общественных отношений франков в VIII–IX вв. претерпел огромные изменения: в каролингских правовых источниках начала IX в., в отличие от законодательства Австразии начала VII в., они ценились гораздо выше, что также свидетельствовало о постепенном и неуклонном повышении их социального статуса.
Так, Lex Francorum Chamavorum, описывавшая общественные отношения начала IX в. у племени хамавов, требовала за убийство раба уже не 36, а 50 сол.[968] В то же самое время убийство лита оценивалось в точно такую же сумму, как в Pactus legis Salicae — 100 сол.[969] (тогда как в Lex Ribvaria их жизнь «стоила» только 36 сол.). Такого же возмещения за жизнь королевских и церковных зависимых людей, как и за жизнь лита, требовал и капитулярий — прибавление к Рипуарской правде 819 г.[970]
Правда франкская хамавов также подчёркивала обретение рабом нового правового статуса в VIII ― начале IX в., подтверждая обнаруженные в тексте Рипуарской правды начала VII в. тенденции к получению ранее полностью несвободными представителями франкского общества VI в. ограниченных судебных и имущественных прав. Одним из проявлений этой тенденции являлось взимание за жизнь убитого раба суммы «королевского мира», т. е. выплаты в пользу королевской (а с начала IX в. — императорской) казны штрафа за нарушение мира на территории племенного союза. Тем самым убийство раба переходило из плоскости частного разбирательства между его господином и убийцей в разряд дел, угрожавших миру в рамках всего племени и шире — социальному и политическому порядку, установленному Каролингами на подвластной территории.
Ещё одним ярким свидетельством подтверждения нового статуса раба, встречавшимся в Lex Francorum Chamavorum, являлось его включение (наряду со свободными и литами) в перечень наказаний за повреждения отдельных органов и частей тела[971]. В этом отношении Правда франкская хамавов разделяет подход Рипуарской правды, в которой такой блок знаменовал новое понимание раба как персоны с ограниченными правами. Теперь вред, причинённый ему, окончательно переходил из разряда ущерба движимому имуществу его господина (которому, согласно законам хамавов, теперь вообще не полагалось компенсации) в разряд нарушения общественного порядка и «королевского мира», за которые каролингские правители требовали компенсации в свою казну.
Вместе с тем, литы как прослойка лично зависимого населения в области проживания хамавов начинают сближатся по своему положению с рабами. Это видно хотя бы по тому, что судебные прецеденты, ранее рассматривавшиеся в Салической и Рипуарской правдах только по отношению к рабу, теперь начинают трактоваться законодателем и применительно к литу. Так, в праве хамавов не существовало наказания за совместную кражу свободного и раба, как в Pactus legis Salicae[972]; такое наказание было предусмотрено лишь в случае сговора с литом[973]. Кроме того, мы встречаем в Правде франкской хамавов (впервые среди трёх франкских правд) указание на то, как и в какие сроки господин должен был выдавать своего лита на судебное заседание[974].
Как правило, самостоятельная явка на суд традиционно рассматривалась варварскими правдами как неотъемлемое право лита[975]; в данном же случае мы сталкиваемся с регулированием этого процесса со стороны его господина, что лишало самого лита одной из ключевых черт правоспособности, прежде роднившей его со свободными. В этом отношении лит всё более приближался к статусу раба или обедневшего свободного человека под патронатом богатого соплеменника, о необходимости представления которых на судебное заседание самим господином упоминается в Рипуарской
- Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима - Лидия Винничук - История
- Жизнь древнего Рима - Мария Сергеенко - История
- Экономика Древнего Востока, Древней Греции, Древнего Рима, Древней Руси - Коллектив авторов -- История - История / Экономика
- Очерки по истории архитектуры Т.2 - Николай Брунов - История
- История Древней Греции в биографиях - Г. Штоль - История
- Жизни философов и софистов - Евнапий - История
- Испания от античности к Средневековью - Юлий Циркин - История
- Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I - Джон Гай - История
- В поисках четвертого Рима. Российские дебаты о переносе столицы - Вадим Россман - История
- Эволюция средневековой эстетики - Умберто Эко - История