Форма входа
Читем онлайн Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
разных местах, опрокинуть Вандомскую колонну и разрушить дом Тьера. Самое ужасное последствие диких злодейств — это позор, который они наложили на всякое стремление к общественному усовершенствованию и обновлению. Такой оргии самых постыдных и нелепых злодейств — оргии опьяневшего грубого своеволия и разнузданных страстей, под видом любви ко всеобщему благу, свет еще никогда не видал. И если Франция после этого не образумится, не покончит навсегда или по крайней мере на очень долго со своим любимым времяпровождением, то придется согласиться, что она обречена на гибель.
Проклятая коммуна совсем скомпрометировала дело свободы. Не было и не будет большего торжества деспотизма, как то, которое она ему доставила своими отвратительными оргиями.
16 мая 1871 года, воскресенье
Вчера было окончательное заседание Государственного совета по делу об учебной реформе. К шести прежним голосам в комиссии присоединилось двенадцать. Всех присутствующих было двадцать семь. Если вычесть 18 голосов из 27 — восемнадцать, оказавшихся против классицизма, — то на стороне последнего окажется меньшинство в девять голосов. Разумеется, большинство здесь ничего не решит, а решит его власть предержащая, которая, как говорят, уже предрешила его в пользу классицизма.
Сегодня был у меня Г. П. Небольсин. Он-то и передал мне то, что происходило вчера в Государственном совете. Милютин, военный министр, произнес блистательную речь против исключительного классического образования. Говорили еще граф Панин и Головнин — тоже против. С ними заодно были и князь Горчаков и Гагарин.
Во всяком случае, если граф Толстой в конце концов и восторжествует, торжество это будет печальное. Против него не только все общество, но и первое в государстве собрание — совет в лице лучших и самых влиятельных своих членов вместе с большинством.
В обществе, впрочем, сильно распространена уверенность, что проект графа Толстого, если он окончательно будет принят, при исполнении встретит непреодолимые затруднения, и все надеются, что реформа продержится недолго: ее убьют сила вещей и всеобщее нерасположение.
Но я боюсь другого, другой опасности. По проекту графа Толстого реальные училища должны сообщать самое поверхностное знание в науках так называемых реальных — лишь настолько, чтобы приготовлять ремесленников и техников. Здесь будет учиться множество юношей среднего и бедного сословия и получать образование самое поверхностное. А такое образование способно не столько укреплять умы, сколько раздражать их, и, при действии духа времени и при расположении умов в обществе, оно является чуть ли не главною закваскою так называемого нигилизма, который думают устранить классическими гимназиями.
Высокомерие есть порок смешной и глупый, а известно, что поверхностное знание, да еще без других хороших качеств, удивительно располагает к высокомерию.
23 мая 1871 года, воскресенье
Дожди и холода, холода и дожди. Многие, уже переехавшие на дачу, опять возвращаются в город.
24 мая 1871 года, понедельник
Сегодня, наконец, как будто повеяло весною — дождливо, но тепло. Теперь авось и деревья начнут серьезно распускаться — не одни молоденькие, легкомысленные деревца.
Человек исправляется от многих пороков по мере того, как теряет к ним вкус и способность.
Есть шайки воров и разбойников, которые так и называются, но есть такие, которые носят имена прусских солдат, социалистов, коммунистов, национальных гвардейцев и т. д. Социалисты, подобно испанцам, огнем и мечом проповедовавшим в Америке христианство, навязывают людям свою общественную систему. А не хочешь — так голову долой! Чем лучше этих испанцев поступали в Париже те, которые керосином и петролеумом крестили людей с целью насильственно обращать их в свою политическую веру?
Не велика ли нелепость стремиться превращать отдаленное и сомнительное будущее в настоящее?
29 мая 1871 года, суббота
Переехали на дачу в Павловск, по Фридериценской улице в доме Шигаевой.
30 мая 1871 года, воскресенье
А сегодня опять сильнейший холод, тепла всего 4R, отвратительнейший дождь.
7 июня 1871 года, вторник
Хорошее в жизни кажется мне до того исключительным, что когда оно в редких случаях выпадает на мою долю, мне становится как-то неловко и совестно перед самим собою и людьми, точно я незаконно урвал его у судьбы.
Граф Толстой, проводя свой проект классицизма, по-видимому нисколько не взвесил последствия его. Воспрещая вход в университет тем, которые не могут или не хотят учиться по-гречески, он необходимо должен был восстановить против себя общественное мнение, которое вовсе не приготовлено к тому, чтобы ценить классическое образование и ставить его так высоко, как ставят его Катков и Леонтьев. С ничем не оправдываемым высокомерием он не обращал ни малейшего внимания на это общественное мнение, не позаботился хоть сколько-нибудь ознакомить его с готовящеюся реформою и такое важное дело, как воспитание и образование целого народа, хотел порешить указом, вдруг, одним ударом пера, которое ему очинили те же Катков и Леонтьев. Он не хотел выслушать ничьего мнения, даже не опровергал возражений, которые ему делались в Государственном совете, и только твердил одно, что он подаст в отставку, если проект его не будет принят, полагая, вероятно, что в нем, графе Толстом, все спасение России. Он не хотел и не мог понять, что в Германии и Англии, где долго поклонялись классицизму и где он действительно оказал важные услуги, он водворился не указами и администрацией, а рядами веков. Однако и там уже перестают ему безусловно поклоняться и не запирают дверей в университеты тем, которые знают по-латыни, но не знают по-гречески.
Вы хотите, то есть Коммуна хочет, закон естественного развития, который царит над всем миром, заменить катастрофами и потопить в крови все содеянное этим законом в прошлом.
11 июня 1871 года, пятница
Сегодня Благовещенский привел ко мне француза, перешедшего в православие и сделавшегося священником, отца Виктора, который отправляет летом церковную службу в здешней (в Павловске) полковой церкви. Его оправославил наш бывший русский священник в Париже, Васильев. Не знаю, насколько отец Виктор обширно образован, но на первый взгляд он мне показался то, что называется добрый малый. По-русски он говорит как настоящий русский.
Государь согласился с мнением меньшинства Государственного совета: отныне университеты доступны только тем, которые, учась по-латыни, учатся по-гречески. Так следовало и ожидать.
30 июня 1871 года, среда
С 10 или 11 июня начались сильные жары и продолжаются до сих пор без капли дождя. Удушливый зной мешает выходить из комнаты днем, да и вообще что-нибудь делать. Еще кое-как работать можно только ранним утром, а гулять по вечерам, которые дивно хороши.
За человечество глупо отчаиваться. Режется ли оно, истребляет ли оно вековые памятники своей истории, ворует ли оно и грабит во имя военной славы и разного
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко бесплатно.
Похожие на Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко книги
- Дневник. Том II. 1856–1864 гг. - Александр Васильевич Никитенко - Биографии и Мемуары
- Военный дневник - Франц Гальдер - Биографии и Мемуары
- Записки - Модест Корф - Биографии и Мемуары
- Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев - Биографии и Мемуары
- Болельщик - Стивен Кинг - Биографии и Мемуары
- На войне под наполеоновским орлом. Дневник (1812–1814) и мемуары (1828–1829) вюртембергского обер-лейтенанта Генриха фон Фосслера - Генрих фон Фосслер - Биографии и Мемуары
- Гражданская война в России: Записки белого партизана - Андрей Шкуро - Биографии и Мемуары
- Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. Том 1 - Эжен-Франсуа Видок - Биографии и Мемуары
- Диссиденты 1956–1990 гг. - Александр Широкорад - Биографии и Мемуары
- Мой театр. По страницам дневника. Книга I - Николай Максимович Цискаридзе - Биографии и Мемуары / Театр