Форма входа
Читем онлайн Нас не укротили - П. Карев
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
пробирался в ля‑Куртин. Краснов передал отрядному комитету большой список ля‑куртинцев, считавшихся офицерами за главных зачинщиков и виновников «мятежа». В списке были фамилии всех членов отрядного и полковых комитетов, а также фамилии председателей ротных комитетов. Это был список первой категории. Кроме него, имелся описок второй категории, гораздо больший, чем первый. В этом списке были фамилии членов ротных комитетов и солдат, которые были более развиты и грамотны, часто выступали на общих собраниях с требованием отправки в Россию. Все остальные ля‑куртинцы, не попавшие в первую и вторую категории, считались третьей категорией. По предварительному решению фельтенского начальства наказания для нас назначались: первой категории — тюремное заключение после разгрома лагеря, а затем военно-полевой суд; второй — ссылка в Африку и на острова; третьей — принудительные работы внутри Франции.
От Краснова и трех захваченных фельтенцев мы узнали, почему Занкевич не привел свою угрозу в исполнение, не открыл артиллерийский огонь по ля‑Куртину в шесть часов вечера тридцатого августа, а начал обстрел на два часа позже. Когда второй гонец привез ответ отрядного комитета, Занкевич ровно, в шесть часов распорядился открыть артиллерийский огонь по лагерю. Приказание Занкевич отдал французскому офицеру, командиру батареи. Получив распоряжение, командир батареи в свою очередь подал команду французским солдатам. Артиллеристы не сдвинулись с места. Офицер повторил:
— По ля-Куртину огонь! — Артиллеристы не отвечали.
Офицер спросил, почему они не выполняют его приказания? Солдаты ответили, что когда их отправляли в ля‑Куртин, то говорили, что по русским войскам стрелять не придется, а посылают их затем, чтобы продемонстрировать перед ними наведенными на лагерь пушками и этой демонстрацией заставить их сдаться. — Но когда солдатам приказали открыть стрельбу боевыми снарядами, то обманутые солдаты исполнить такое приказание отказались и отошли от орудий.
— Русские солдаты дрались с нами вместе против немцев на фронте, защищая нашу родину, — говорили французы, поэтому мы никогда не посмеем их расстреливать, не зная, в чем они виноваты, и какое они сделали преступление в нашей стране.
Выслушав солдат, командир батареи доложил об этом генералу Занкевичу.
Полковник хотел сам заставить артиллеристов подчиниться приказанию, обещая в противном случае сообщить об этом французскому военному министру. Но никакие уговоры и угрозы на солдат не подействовали. Артиллеристы к орудиям не подходили. Потеряв на уговоры артиллеристов около двух часов и ничего не добившись, Занкевич приказал стать за орудия русским офицерам, которые совместно с французскими офицерами и открыли стрельбу по ля‑Куртину.
Рано утром, когда пулеметная стрельба стихла, а артиллерийская еще не начиналась, мы узнали новую страшную новость: фельтенцы закрыли водопровод, снабжающий ля‑Куртин водой. Это окончательно подавило осажденных солдат. Всем стало ясно, что Занкевич принимает все меры, лишь бы добиться нашей сдачи.
Весь день первого сентября гремела канонада. Снаряды в этот день били также по казармам пятого и шестого полков. В казармы других полков снаряды падали очень редко. Вечером, часов в десять, Краснов снова пришел в ля‑Куртин и объяснил, что Занкевич дал распоряжение бить по пятому и шестому полкам, потому что уверен, что эти полки менее стойки и скорее сдадутся. А когда они выйдут из лагеря, их примеру последуют и все остальные солдаты.
Продуктов не стало. Солдаты питались галетами и сухарями. Убитые лошади были съедены. Приступили к живым... Отсутствие воды тяготило всех больше, чем отсутствие продуктов. Солдат начала мучить жажда, все стали нервны и злы. А стрельба все усиливалась. От казарм пятого и шестого полков остались одни развалины.
Занкевич не ошибся в своих расчетах. Отсутствие продуктов и воды, вид разваленных казарм, трупы лежавших на улицах и в казармах изуродованных солдат сильно подействовали на пятый и шестой полк. Люди не выдержали дальнейшей осады и второго сентября, часа в четыре дня, начали ротами выходить из лагеря.
Пока войска выходили, стрельбы не было. Видимо Занкевич ждал выхода и остальных войск. Но первый и второй полки не шли. Они решили держаться дальше. Ночью солдаты рвались в бой, им очень хотелось встретиться лицом к лицу с офицерством. Председателям ротных комитетов с трудом удалось удержать солдат от выступления.
— Куда мы пойдем, — говорили они, — если даже нам удастся разбить фельтенцев? Находимся мы в чужой стране. Нам некуда податься.
Утром в лагерь приехал гонец, предложил сдаться. Гонцу дали ответ, что полки приступили к сборам и сдаются. После этого стрельба по лагерю прекратилась. Выходили ля‑куртинцы из лагеря неохотно; целый час шел спор среди рот о том, какая рота должна итти впереди. Все указывали на первую роту. Но она отказалась.
— В бой пойдем первыми, — говорили солдаты первой роты, — но сдаваться пойдем последними.
В ПЛЕНУ У ЗАНКЕВИЧА
Выбитые из лагеря, мы проходили по местечку ля‑Куртин. Герои форта Бремон и деревни Курси, когда наступали на немецкие позиции, представляли из себя силу. Крупного роста солдаты шли в бой не сгибаясь, с поднятыми вверх головами. Им не страшна была смерть, их ничто не пугало. Теперь же эти солдаты имели совершенно другой вид: с низко опущенными головами, с тяжелой думой на душе шли они, надвинув глубоко на головы стальные каски. Каждый шел и думал про себя: неужели все кончено? Неужели опять качнутся издевательства офицеров? Из-под надвинутых на лоб касок блестели злые, воспаленные глаза.
Стоявшие на улицах ля‑Куртина местные жители с грустью провожали своих соседей, к которым они за последнее время так привыкли. Французы выносили хлеб, сыр и другие продукты, угощая солдат.
На околице местечка ля‑Куртин стояли вооруженные фельтенцы с большим количеством подпрапорщиков, фельдфебелей и младших офицеров. Они обыскивали всех проходивших ля‑куртинцев, отбирая скрытое в карманах и ранцах оружие.
Капитан Савицкий ехал верхом на лошади впереди своей минометной команды. Доехав до заградительного отряда фельтенцев, он был остановлен с предложением сойти с лошади и снять шашку. Не сказав ни слова, Савицкий сошел с лошади и бросил поводья ей на спину. Затем вынул из ножен шашку, ударил ею о согнутое колено. Хрупкая тонкая сталь переломилась пополам. Бросив в сторону обломки шашки, Савицкий сорвал со своих плеч капитанские погоны. Не обращая ни на кого внимания, он быстро пошей дальше. Офицеры не посмели даже обыскать карманы Савицкого. Все они молча смотрели вслед уходившему капитану.
С последней партией пулеметчиков вышел из лагеря Глоба. Проходя по улицам местечка ля‑Куртин, где стояли целые группы офицеров, Глоба был задержан ими. Офицеры набросились на него с обнаженными шашками, но находящиеся тут французские солдаты, отняв Глобу, вывели его под усиленным конвоем из местечка и передали французскому начальству.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Нас не укротили - П. Карев бесплатно.
Похожие на Нас не укротили - П. Карев книги
- Побег из армии Роммеля. Немецкий унтер-офицер в Африканском корпусе. 1941—1942 - Гюнтер Банеман - Биографии и Мемуары
- Командиры «Лейбштандарта» - Константин Залесский - Биографии и Мемуары
- Я дрался в штрафбате. «Искупить кровью!» - Артем Драбкин - Биографии и Мемуары
- Пехотинец в Сталинграде. Военный дневник командира роты вермахта. 1942–1943 - Эдельберт Холль - Биографии и Мемуары
- Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить... - Николай Левашов - Биографии и Мемуары
- В окружении. Страшное лето 1941-го - Борис Васильев - Биографии и Мемуары
- Репрессированные командиры на службе в РККА - Николай Семенович Черушев - Биографии и Мемуары / Военное
- Изображение военных действий 1812 года - Михаил Барклай-де-Толли - Биографии и Мемуары
- Военный дневник (2014—2015) - Александр Мамалуй - Биографии и Мемуары
- Люфтваффе: триумф и поражение. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947 - Альберт Кессельринг - Биографии и Мемуары