Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Солдаты, не верьте этим шпионам, которые сумели влезть в ваше доверие, — они ведут вас по ложному пути, они сбивают вас на то, чтобы вытребовали немедленной отправки в Россию. Я как представитель Временного правительства официально заявляю, что вы очень много потеряете, если оставите Францию. Во-первых, путь в Россию очень опасен, во всех морях шныряют германские подводные лодки и нападают на все суда союзников. Какой великий грех ляжет на того капитана, который рискнет повезти вас в этот далекий и опасный путь. Временное правительство достаточно ценит, уважает вашу дивизию и никогда не допустит того, чтобы эта храбрая и заслуженная дивизия была отправлена на морское дно. Во-вторых, я вам должен сказать, что в России в настоящее время ощущается большой недостаток в продуктах. А здесь вы питаетесь хорошо.
Я уверен, что не пройдет и трех-четырех месяцев, как мы будем встречать вас на родной земле как победителей!
На этом представитель закончил свою речь.
Офицеры долго и громко аплодировали ему.
Пока представитель сходил с трибуны, солдаты шумели, как рассерженные пчелы. Между ними начались споры и пререкания. Одни соглашались со словами представителя, другие — нет. И трудно было понять, на какой стороне большинство. Все спорили и все шумели.
Выступавший первым Балтайс рьяно поддерживал представителя Временного правительства. Но его речь у солдат настроения не подняла. После, выслушав еще несколько ораторов, выступил солдат первой роты первого полка Коваль. Он сказал, что Представитель, несмотря на свое обещание, ни одного слова не сказал о тем, как началась и произошла Февральская революции, как свергли Николая и как образовалось Временное правительство. Из кого оно состоит? Кто в нем: революционеры или помещики и фабриканты? Кто такой Керенский и что он делает для русского народа? Почему Ленин идет против Временного правительства, а Советы Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов поддерживает? Почему об этом нам представитель не сказал ни одного слова?
Простая и короткая речь Коваля, состоявшая почти из одних вопросов, заставила солдат насторожиться.
Так как желающих говорить больше не было, то представитель выступил с заключительной речью. Войдя на половину лестницы трибуны, он сказал:
— Солдаты Я не хотел затягивать собрание ввиду позднего времени, поэтому мало коснулся переворота. Я думал, что вы уже об этом осведомлены. На следующем собрании я вам расскажу обо всем.
На плацу темнело. Люди из задних рядов начали постепенно уходить. Представитель внес предложение проголосовать: кто подчиняется Временному правительству. Тысячи рук взметнулись вверх. Затем был поставлен вопрос: кто подчиняется Временному правительству и по его приказу немедленно отправится на французский фронт?
Не поднялось ни одной руки.
— Как это понимать? — спросил представитель.
— Как хочешь, так и понимай! — кричали солдаты. — Временному правительству мы подчиняемся, а на французский фронт не пойдем. Даешь Россию! Расходись, ребята!
Довольно его слушать! И так много наврал! — слышались отовсюду крики.
Надвигалась ночь. Солдаты стали уходить целыми группами. Видя это, Балтайс закрыл собрание. Представитель Временного правительства, несмотря на то что против него выступили только четыре-пять человек, провалился вдребезги и, прожив в ля‑Куртине еще несколько дней и не собирая второго собрания, куда-то исчез.
До приезда представителя многие солдаты считали, что русское командование, во главе с генералом Лохвицким самовольно настаивает на том, чтобы отправить дивизию снова на французский фронт. Эти солдаты никак не допускали того, что Лохвицкий действует по указанию Временного правительства. Они были уварены, что Временное правительство ничего не знает, а поэтому не шлет распоряжения об отправке русских войск в Россию. От представителя солдаты ждали, что он войдет в солдатские нужды, накажет офицеров за зверское отношение к солдатам, выслушает законное требование солдат и примет меры к скорейшей отправке их на родину.
Но когда солдаты услышали из уст самого же представителя, что нужно продолжать войну до победного конца, то до сих пор доверявшие Временному правительству солдаты сейчас же присоединились к тем, которые и раньше не верили правительству Керенского. Среди солдатских бесед и разговоров все чаще и чаще стало упоминаться слово Ленин.
Вскоре после отъезда члена Временного правительства представитель русских войск во Франции, генерал Занкевич, прислал из Парижа приказ по дивизии — немедленно приступить к занятиям. Когда этот приказ ротными командирами был прочитан в своих ротах, то ни одна из них не согласилась подчиниться генералу Занкевич.
ПРИЕЗД ВТОРОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ
Во второй половине июля в ля‑Куртин приехал из Петрограда второй представитель Временного правительства, Рап.
К назначенному дню вся дивизия подчистилась, привела в порядок амуницию и оружие; сапоги на всех были ярко начищены. Солдаты подстриглись и побрились, одеты были в суконные брюки и гимнастерки. По сигналам горнистов роты выходили из казарм, — строились и стройными рядами шли на плац. Офицеры в своих частях не присутствовали, за исключением командира минометной команды капитана Савицкого, который свою команду привел на плац в полной боевой готовности.
Рап оказался более аккуратным, чем первый представитель, и в назначенный час явился на собрание. До его прихода, минут за пять все офицеры во главе с генералом Лохвицким пришли и построились около трибуны. Рап в сопровождении генерала Занкевич принял рапорт от Лохвицкого и, поздоровавшись с солдатами, прошел по фронту дивизии. Шестнадцать тысяч отборных солдат, стоявших стройными рядами, представляли из себя красивую картину. На плацу была мертвая тишина. Солдаты старались держать себя примерно, они были уверены, что Рап приехал специально для того, чтобы отправить войска в Россию. Обойдя весь плац, Рап и сопровождающие его генералы подошли к трибуне.
Рап был лет пятидесяти, — с седеющими волосами и небольшой бородкой. Высокого роста и очень худой. Одет в поношенный серый костюм и такую же кепку.
Рап поднялся на трибуну и начал говорить. К удивлению своему, солдаты услышали те же самые слова, что говорил перед ними первый представитель. Оба они говорили как по-писанному.
— Самое главное сделано, — говорил Рап, — царь свергнут. Но русскому народу грозит другая опасность: Вильгельм принимает все меры, чтобы разбить русскую армию. А ваша дивизия требует немедленной отправки в Россию. Я вам должен передать, что этого сделать нельзя. И если вы не хотите драться на французском фронте, то это равносильно тому, что вы вообще не хотите драться против общего
- Побег из армии Роммеля. Немецкий унтер-офицер в Африканском корпусе. 1941—1942 - Гюнтер Банеман - Биографии и Мемуары
- Командиры «Лейбштандарта» - Константин Залесский - Биографии и Мемуары
- Я дрался в штрафбате. «Искупить кровью!» - Артем Драбкин - Биографии и Мемуары
- Пехотинец в Сталинграде. Военный дневник командира роты вермахта. 1942–1943 - Эдельберт Холль - Биографии и Мемуары
- Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить... - Николай Левашов - Биографии и Мемуары
- В окружении. Страшное лето 1941-го - Борис Васильев - Биографии и Мемуары
- Репрессированные командиры на службе в РККА - Николай Семенович Черушев - Биографии и Мемуары / Военное
- Изображение военных действий 1812 года - Михаил Барклай-де-Толли - Биографии и Мемуары
- Военный дневник (2014—2015) - Александр Мамалуй - Биографии и Мемуары
- Люфтваффе: триумф и поражение. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947 - Альберт Кессельринг - Биографии и Мемуары