Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конец речи второго представителя Временного правительства солдаты встретили полным молчанием.
Из шести выступавших только один Балтайс высказался за то, что надо итти на французский фронт и скорее закончить войну. Остальные пять человек требовали немедленной отправки в Россию. Все, что говорили солдаты, Рап записывал в книжку. Степан Коваль и на этом собрании допытывался, почему представитель не сказал солдатам, из кого состоит Временное правительство: из помещиков и фабрикантов или из рабочих и крестьян? Почему представитель молчит о Ленине?
Когда говорил последний оратор, к трибуне подошел высокий, красивый унтер-офицер. Его черные волосы пышно вились из-под фуражки, новая офицерского сукна гимнастерка плотно обтягивала его стройную фигуру. Хромовые сапоги были ярко начищены, черные большие глаза горели лихорадочным огнем, но сам он был спокоен. Подойдя к трибуне, он попросил Балтайса дать ему слово.
Балтайс, обращаясь к собранию, сказал:
— Слово предоставляется члену отрядного комитета Глоба.
Некоторые солдаты, знавшие Глоба, начали аплодировать, но большинство знали только одно, что Глоба недавно введен в члены отрядного комитета, что он идет против Балтайса и на каждом заседании комитета резко выступает против него.
Поднявшись на трибуну, Глоба снял с головы фуражку и спокойно положил ее около себя. В густых черных и курчавых волосах заиграл ветер, делая их еще пышнее. Посмотрев на всех солдат и дав им время успокоиться, Глоба сказал:
— Товарищи солдаты! Три года войны разорили русский народ до нищеты. Миллионы самых здоровых и сильных людей убиты и ранены, искалечены. Но вот, наконец, народная масса, одетая в серые шинели и вооруженная для войны с «внешним врагом», под руководством петроградских рабочих сбрасывает с себя трехсотлетнее иго дома Романовых. Вместо кровавого царского правительства в России образовано Временное правительство.
Казалось бы, что революция, свергнувшая царский трон, должна бы также свергнуть и тот помещичий гнет, который висел над русским народом во все время царствования Романовых, а также свергнуть гнет фабрикантов и заводчиков, которые выжимают все соки из рабочих промышленных городов. Но этого мы пока не видим, царских жандармов и чиновников заменили члены Временного правительства, но кто они? Есть ли среди них хоть один представитель трудового народа? Нет! Там сидят все те же помещики и капиталисты, защищающие свои интересы, как они их защищали и при царском правительстве.
Сейчас представитель Временного правительства нам сказал, что во время Учредительного собрания будет обсуждаться вопрос о земле, как ее распределить среди трудового народа и на каких условиях. Но кто будет в Учредительном собрании? Все те же помещики, все те же предводители дворянства, земские начальники, крупные землевладельцы, фабриканты и торговцы. Да разве они будут защищать интересы крестьян и рабочих? Разве они согласятся добровольно отдать свои земли крестьянам, а фабрики и заводы рабочим? Тысячу раз нет! Никогда этого не было и не будет, а раз это так, то ради чего же мы будем воевать? Ради чьих интересов?
Представитель Временного правительства, господин Рап, уговаривает нас продолжать кровопролитную войну до победного конца. Но что мы этой победоносной войной себе завоюем? Опять тот же гнет помещиков и капиталистов, опять ту же кабалу и издевательство, полуголодную и беспросветную жизнь. Нам незачем воевать с немецкими рабочими и крестьянами, они нам ничего плохого не сделали. Нам нужно воевать со своими помещиками за землю, а с фабрикантами и заводчиками — за фабрики и заводы.
Скоро уже полгода, как в России существует Временное правительство, а что оно за это время сделало для русского трудового народа? Ничего. Земля до сих пор принадлежит помещикам, и они до настоящего времени продолжают за землю сдирать шкуру с наших отцов. Фабрики и заводы также находятся в руках капиталистов, они также продолжают выжимать последние соки из рабочих. Какая же разница между царским и Временным правительством? Никакой! Те же штаны только назад гашником. Вот и вся разница!
Мы от Временного правительства ждали закона о немедленном отборе земли у помещиков и передачи ее в безвозмездное пользование трудовому крестьянству. Мы от правительства ждали немедленного изъятия фабрик и заводов от капиталистов и передачи их рабочим организациям. Мы ждали немедленного прекращения войны. Но Временное правительство продолжает вести царскую политику и проповедует среди солдат войну до победного конца. Мы воевать не будем, мы не хотим защищать помещиков и капиталистов и их буржуазное правительство. Довольно проливать братскую кровь, товарищи солдаты!
— Правильно! Правильно! Ура! — кричала вся дивизия.
Когда шум, крики и аплодисменты прекратились, Глоба продолжал:
— Товарищи солдаты, разрешите внести маленькое предложение.
— Просим!..
Предложение Глоба было следующее: обязать представителя Временного правительства, господина Рап, немедленно добиться перед французским правительством срочной отправки русских войск на родину. Поручить ему от имени всей дивизии заявить французскому правительству, что русские войска категорически отказываются итти на французский фронт, а также заявить, что оружие, облитое нашей кровью под Бремоном и Курси и окупленное смертью наших братьев, мы не сдадим, а вернемся с ним в Россию.
Гром аплодисментов и крики ура раздались во всех рядах выстроенных войск. Вся площадь наполнилась сплошным гулом. Я посмотрел на Макарова, он сильно волновался, растроганный речью Глоба.
Как только на трибуне снова появился представитель Временного правительства, волнение сразу прекратилось. Шум, аплодисменты и крики ура смолкли. Солдаты насторожились. Что-то еще поведает Рап?
— Господа солдаты, — начал он. — Я уверен в том, что ни один человек не поверит в эти красивые слова, сказанные сейчас немецким шпионом и изменником родины и революции. Я уверен в том, что...
— Первая рота, смирно! — вдруг раздалась громкая команда Макарова.
Представитель прервал свою речь, заглушенную командой Макарова, и дико посмотрел на первую роту. Стоявшие около трибуны офицеры во главе с генералом Занкевич заметно вздрогнули и насторожились. Головы солдат, как одна, повернулись в ту сторону, откуда так неожиданно была подана громкая команда.
— Напра-во! — продолжал Макаров. Рота повернулась направо, выстроилась влево по отделениям.
— На пле-чо!
Винтовки лязгнули и двести пятьдесят штыков засверкали на солнце.
— Равнение направо, шагом марш!
По этой команде двести пятьдесят ног одновременно ударили о твердую почву утрамбованного плаца.
- Побег из армии Роммеля. Немецкий унтер-офицер в Африканском корпусе. 1941—1942 - Гюнтер Банеман - Биографии и Мемуары
- Командиры «Лейбштандарта» - Константин Залесский - Биографии и Мемуары
- Я дрался в штрафбате. «Искупить кровью!» - Артем Драбкин - Биографии и Мемуары
- Пехотинец в Сталинграде. Военный дневник командира роты вермахта. 1942–1943 - Эдельберт Холль - Биографии и Мемуары
- Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить... - Николай Левашов - Биографии и Мемуары
- В окружении. Страшное лето 1941-го - Борис Васильев - Биографии и Мемуары
- Репрессированные командиры на службе в РККА - Николай Семенович Черушев - Биографии и Мемуары / Военное
- Изображение военных действий 1812 года - Михаил Барклай-де-Толли - Биографии и Мемуары
- Военный дневник (2014—2015) - Александр Мамалуй - Биографии и Мемуары
- Люфтваффе: триумф и поражение. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947 - Альберт Кессельринг - Биографии и Мемуары