Форма входа
Читем онлайн Бельгийский лимонад - Геннадий Никитович Падерин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
а в роли бойца-доброхота выступил Коля.
Дальнейшие события развертывались тоже, в общем-то, по законам логики, сценарий не изобиловал какими-либо неожиданностями. Фельдшерица ввела санинструктора в дом, там он разглядел вблизи племянницу, начал увиваться. Ухаживания были отвергнуты с порога, не приняла девушка и запоздалых извинений за случившееся на лесной дороге, но ухажер проявил настойчивость. При этом действовал по выверенной веками схеме — не впрямую, а через тетку. С помощью подношений в виде медикаментов и продуктов. Под конец приволок вещмешок, набитый под завязку брикетами концентратов, и тетка насела на Нюру: «Или ты не видишь, сколько в доме голодных ртов? Пойди погуляй с человеком, от тебя не убудет». Нюра не смогла отказать.
На этой стадии и вмешался Николай, застав щедрого дарителя за околицей, на опушке леса в тот момент, когда тот притянул девушку к себе и начал целовать. Больнее всего ударило Колю, что Нюра не противилась. Он же знал, видел: Нюру передергивало при появлении этого типа, и тут — такое!
В нем не пробудилось чувства ревности, в его представлении, к такой мокрице и ревновать-то было бы странно. Он просто оскорбился за голодного человека, которого с неприкрытой наглостью покупают за пачку армейских концентратов, покупают, без малейших угрызений совести втаптывая в мокричную слизь самолюбие, честь, достоинство, мечты о счастье.
Закончилось все буднично: Николай выломал из плетня кол и отделал ухажера, а тот, прибежав в часть, науськал на парня патрульных...
Костя закончил повествование виноватым вздохом:
— Не смог я, командир, покривить перед ним душой, прямо сказал, что выбрал бы на его месте трибунал. И он так же решил.
6
Колю выпустили. Освободили из-под ареста подчистую. Разобрались: под трибунал парня подвести нельзя, потому как он освобожден от призыва на воинскую службу. Притом навовсе. Иначе говоря, армейские законы на него не распространяются.
Дабы не привлекать излишнего внимания к позорящему бригаду происшествию, приказа издавать не стали, ограничились внушением комбату, зачислившему белобилетника в ряды действующей армии.
Сообщил об этом обо всем политрук. И об освобождении Коли, и о вздрючке, полученной комбатом. Я пришел к Андрею Сидоровичу, чтобы рассказать, с чем вернулся из своего ночного рейда Костя, а он мне — эти последние известия. Принялись их обсуждать, но тут вдруг в глубине леса ухнул тяжкий взрыв. Не знаю, как это назвать — предчувствием или трагическим наитием, только меня пронзила в эту минуту щемящая тревога: цела ли, на месте ли мина из нашего НЗ, хранящаяся в моем вещевом мешке?
Ничего не объясняя политруку — да и что мог ему объяснить! — метнулся к себе в землянку. И еще от входа увидел у изголовья лежака обмякший, понуро поникший рюкзак с распущенной горловиной. На дне, под обмотками, в которые был укутан стальной цилиндр, нашарил записку, наспех нацарапанную карандашом:
«Соображал, пригодится на передовой, для фрицев, а получилось — для себя. Когда в Карелии комбат позвал к себе в порученцы, возгордился: значит, чегой-то стою, значит, победил увечье, значит, теперь никто не обзовет недомерком. Оказалось, даже на трибунал права не имею. Как после такого показаться домой? Прости, командир!»
На месте взрыва нашли Колины сапоги и шапку. И еще дощечку с чужеземным словом — «Мины!» Слово было перечеркнуто, под ним стояло: «Н. Односторонцев».
Как она могла оказаться здесь, эта дощечка? Объяснение просилось такое: Коля хотел, чтобы все считали — он стал жертвой собственной халатности, случайно подорвавшись на мине, которую сам же и просмотрел, когда прочесывал лес.
Коля так хотел. Я выполнил эту его последнюю волю, поделив боль правды лишь между собой и Костей.
Побудка
На позицию, где нам предстояло сменить в обороне истаявшую часть, выдвинулись на самом урезе глухой сентябрьской ночи. Правда, чернота над степью еще не отстоялась, не начала выпадать в осадок, но за спиной у нас, позади Волги, уже отчетливо проступила полоска горизонта.
Притопали сюда, отмахав без малого сорок километров. Какой-то штабной умник решил, видать, сэкономить на солдатской безропотности горючку, не выделил грузовики. Пехтурили всю ночь, выложились — ни ногой двинуть, ни рукой пошевелить.
Добрели до неглубокой, с рваными закраинами канавы, протянувшейся вдоль линии фронта, поделили ее между ротами и взводами и, расчленившись в цепь, попадали на дно. Пороха хватило лишь на то, чтобы скинуть вещмешки и освободиться от «хомутов» — свернутых в скатки шинелей. Ну, и запалить, ясное дело, самокрутки. Заняли, называется, оборону. Зато в сводке с переднего края, можно не сомневаться, пойдет наверх: оборонительный рубеж на н-ском участке Юго-Западного фронта укреплен свежими силами.
Бойцов, ожидавших подмены, не застали. Надо думать, снялись загодя, дабы не мешать нам обустраиваться. При этом следов собственного обустройства не оставили никаких. Впрочем, к подобному было не привыкать, нас, пожалуй, больше озадачило бы, окажись тут окопы, ходы сообщения, пулеметные гнезда, блиндажи...
Вся фортификация ограничивалась этой канавой. Похоже, ее пытались превратить в противотанковый ров, да не успели. Или поленились. Танкам она в таком виде — не преграда, бомбежку или артобстрел в ней тоже не пересидишь, единственно, от пулеметного огня заслон. Поэтому никто не удивился, когда Леня Качуга, наш новый помкомвзвода и моя правая рука, попросил из темноты:
— Окопаться бы, пока не рассвело...
Никто не удивился, да только никто и не поспешил расчехлить саперные лопатки. В том числе и сам Качуга. По-доброму, поддержать бы его, понукнуть парней, но тогда пришлось бы вдохновлять примером, а сил на такое не осталось.
— Для себя же, ребята, — предпринял Леня еще одну попытку.
Увы, с командирской жилкой надо все же родиться. Чего было не отнять у Лени, вчерашнего студента-филолога, так это умения быстро и точно оценить ситуацию, найти решение. И еще бесстрашия, которым тоже не каждого мама оделяет. А вот приказать — не получалось.
Леня отступился. Да и не осталось, можно считать, кому приказывать, почти всех тут и сморило. Буравчики цигарок сверлили мрак лишь на правом фланге, где кончалась цепь. Оттуда и выклюнулся спустя какое-то время один бодрячок:
— А ведь помкомвзвода не дуру гонит, — я без труда узнал осиплый баритон Ивана Фомича Демина, из старослужащих. — Хотишь какую-никакую страховку от осколков поиметь, лезь в землю. Первая, как это говорится, заповедь пехоты.
При этом готовности тут же начать заглубляться наш Фомич не проявил (хотя как его попрекнуть, он у нас после госпиталя). Между тем его чисто теоретический порыв был с живостью подхвачен неподалеку от
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Бельгийский лимонад - Геннадий Никитович Падерин бесплатно.
Похожие на Бельгийский лимонад - Геннадий Никитович Падерин книги
- Обвиняемый — страх - Геннадий Падерин - Советская классическая проза
- Ратные подвиги простаков - Андрей Никитович Новиков - Советская классическая проза
- Гвардейцы Сталинграда идут на запад - Василий Чуйков - О войне
- Сквозь огненные штормы - Георгий Рогачевский - О войне
- И прочая, и прочая, и прочая - Александра Бруштейн - Советская классическая проза
- Суд идет! - Александра Бруштейн - Советская классическая проза
- ОГНИ НА РАВНИНЕ - СЁХЭЙ ООКА - О войне
- Особая группа НКВД - Сергей Богатко - О войне
- Рассказы о наших современниках - Виктор Авдеев - Советская классическая проза
- Пленник стойбища Оемпак - Владимир Христофоров - Советская классическая проза