Как меня оштрафовали - Аркадий Аверченко
- Дата:20.10.2024
- Категория: Юмор / Юмористическая проза
- Название: Как меня оштрафовали
- Автор: Аркадий Аверченко
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аркадий Аверченко
Как меня оштрафовали
I.Проснулся я потому, что почувствовал около кровати присутствие постороннего лица. Но, открыв глаза, увидел свою ошибку: это был не посторонний человек, а околоточный. Полиция никогда не бывает посторонней.
Я послал ему рукой приветствие и терпеливо спросил:
— Сколько?
— Двести пятьдесят.
— Что вы, милый! Хотите десять?
— Помилуйте! Я не имею права торговаться.
— Ну, да, — кивнул я головой. — Вы сейчас скажете: дети, всеобщая дороговизна… Знаем!
— Помилуйте, я вам сейчас могу предъявить и постановление…
Обеспокоенный, я поднялся на локте.
— Позвольте… Да вы о чем?
— А вы? — улыбнулся околоточный.
— Я о…
— Ничего подобного! Я бы не стал так настойчиво… Вы, просто, как редактор журнала оштрафованы…
— Просто оштрафован? Ну, тогда, конечно, ничего.
— … И мне нужно взыскать с вас деньги.
— Вот это уже сложнее… Это не просто. Дело в том, видите ли, что мне бы ужасно не хотелось платить вам денег.
— Можно не платить, — успокоительно сказал околоточный.
— Вот видите! Ну, спасибо. Садитесь, пожалуйста!
— Можно не платить, — повторил околоточный, усаживаясь. — Так как штраф с заменой арестом на полтора месяца, то, если отсидеть — ничего платить и не придется.
— Встаньте! — сердито сказал я. — Вы, кажется, уселись на мой сюртук. Вы уверены, что это я оштрафован? Может быть, кто-нибудь другой?
— Именно, вы. Да это ничего! Теперь ведь всех штрафуют.
— Милый мой, — сентенциозно возразил я. — Все люди, в конце-концов, умирают… Но если вы на этом основании захотите отрезать мне вашей шашкой голову, — я буду энергично сопротивляться. Хотите пятьдесят? Что? Пятьдесят рублей. Хорошие деньги! На пятьдесят рублей можно обмундировать целого городового… Или седло с уздечкой для лошади купить.
— Не могу-с. Приказано взыскать полностью.
— Однако, вы тяжелый человек! Ну, ладно. Как нибудь, когда будут свободные деньги, отдам. Зимой, когда начнется сезон… Заходите, милости просим…
— Нет-с, зимой нельзя. Нужно сейчас.
— Почему же? Я заплачу проценты за отсрочку. Я готов даже рассматривать это, как ломбардную ссуду под известную ценность. Я думаю, что известную ценность я представляю?
— Нет, мы ожидать не можем.
— Боже ты мой! Можно подумать, что вы весь свой бюджет строите на этих несчастных двухстах пятидесяти рублях! Хотите так: я вам внесу сразу пятьдесят рублей и потом еженедельно…
— Извините, не можем.
— Гм… а в тюрьме у вас хорошо кормят?
— Обыкновенно.
— Вот это и плохо, что обыкновенно. Я должен обязательно отсидеть полтора месяца?
— Конечно.
— Извините меня, но я считаю это неправильным. Нужно, штрафуя, считаться с положением человека, Пятьдесят дней моей жизни считаются вами ценностью, равной двумстам пятидесяти рублям. То есть, один мой день оценивается в пять рублей. Но, знаете ли вы, милый мой, что ежедневный заработок, в среднем, у меня равняется пятидесяти рублям?!. Хотите — пять дней отсижу, а больше — не получите ни одного часочка…
— Этого мы не можем.
Тогда я попытался обратиться к его здравому смыслу.
— Что вам за польза, если я буду сидеть? Если заключение должно способствовать исправлению данного субъекта — вы меня не исправите. Я останусь таким же, каким был. Хотите меня обезвредить? Стоит ли обезвреживать на полтора месяца. Тем более, что в тюрьме я, все равно, буду придумывать темы для своих рассказов. Зачем же еще вам нужно так добиваться лишения меня свободы? Не заставляйте же меня думать, — патетически заключил я, — что это должно быть актом вашей личной мести! Личная месть в политике — фи!
— Да если не хотите сидеть, можно просто уплатить деньги.
— Удивительно, господа, у вас все это просто. Весь мир представляется вам математической формулой: дважды два — четыре. а скажите… Пошли ли бы вы на такую комбинацию: я дам вам сто рублей, а на остальные полтораста досижу.
— Нет, это невозможно.
— Вот люди, с которыми каши не сваришь! Почему невозможно? Какая разница вам, если вы, все равно, получаете все целиком, но в двух сортах. Обед из двух блюд гораздо приятнее обеда из одного блюда. Нечего там думать, соглашайтесь.
— Не знаю, что вам и сказать. Таких вещей еще никто нам не предлагал.
— Не предлагали, потому что привыкли к шаблону. а у меня все комбинации совершенно свежие и, никем не заезженные. Если бы вы хорошенько уяснили мою мысль, вы пошли бы мне навстречу. Можно даже сделать так: сегодня у меня, скажем, есть свободные десять рублей, я посылаю их вам и считаю себя на два дня свободным. Завтра, наоборот, у меня есть свободный денек. Что же я делаю? Я захожу куда следует, отсиживаю, а вы отмечаете у меня в книжке (можно завести такую расчетную книжку), что пять рублей уплачено натурой. И мне незаметно, и вам не убыточно. К осени, глядишь, — рассчитаемся.
Но логика на полицию не действует. Околоточный вздохнул и сказал со свойственной ему простотой:
— Если до двенадцати часов завтра не внесете денег, придется вас арестовать.
— У вас нет сердца, — с горечью прошептал я. — Хорошо… Завтра я дам вам ответ.
Околоточный посидел еще четверть часа, побранил свое начальство (надо заметить, что околоточные всегда ругают начальство; любопытно, что пристава этого не делают…), и ушел, цепляясь шашкой за все углы столов и ножки стульев.
II.Когда я вышел в столовую, все уже знали о постигшей меня каре. Тетка осмотрела меня с тайным страхом и сказала:
— Допрыгался? Мало вашего брата в Швейцарии, так еще и тебе надо.
— В какой Швейцарии?
— В такой. Сегодня бежишь?
— Что вы там такое говорите… Здравствуй, Сергей.
Мой кузен, юный студент, пожал мне руку и сказал сочувственно:
— Вот он, режим-то! Но ты не смущайся, брат. Вся мыслящая часть общества на твоей стороне. Пойди-ка сюда, я тебе что-то скажу!
Он отвел меня к окну и шепнул:
— Будь спокоен! Мы тебе устроим побег. Дай только нам два-три месяца сроку… У меня есть пара товарищей головорезов, которые с помощью подкопа…
— Будет поздно! — печально сказал я.
— О, Боже! Я догадываюсь! Ты не выдержишь тяжести заключения и с помощью веревки, скрученной из простыни…
— Да, нет, просто меня уже выпустят. Всего ведь полтора месяца!
— Жаль… А то бы…
Я отошел к столу, взял сдобную булку, откусил кусочек… и вскрикнул:
— Ох, черт! Что это такое… Тут можно все зубы поломать…
Я оглядел булку: кто-то искусно засунул в нее тоненькую пилу, обрывок веревочки и записку.
В записке стояло:
«С помощью этого, перепили окно и спустись вниз. На расстоянии нескольких ядров тебя будет ждать лошадь, на которой скачи на юг. Живым не сдавайся».
Странное слово «ядров», напыщенность слога и пара орфографических ошибок сразу обнаружили автора — десятилетнего Борьку, моего племянника.
Я выплюнул изо рта пилочку, выбросил веревку, съел булку и, допив чай, ушел гулять.
Когда шел по двору, прачка Анисья выбежала из подвала, застенчиво сунула мне в руку две копейки и, пролепетав: «помолись за меня, несчастненький», убежала.
Дело стало казаться не таким мрачным.
Теперь для полного расчета с правительством не хватало только 249 рублей 98 копеек.
В кафе встретили меня друзья. Они были очень озабочены моим положением и предложили целый ряд выходов.
Оказывается, положение мое было не безвыходным.
Можно было:
1) Бежать в Аргентину,
2) Захватить околоточного, вместо заложника, и отпустить его только тогда, когда мне гарантируют свободу.
3) Бежать на Капри.
4) Забаррикадироваться в квартире и отстреливаться.
Лучший мой друг расспрашивал, не было ли у меня в роду алкоголиков, убийц, развратников и, вообще, преступников? Он же снял мою шляпу и, ощупав голову, нашел признаки несомненной дегенерации и деформирования черепа.
На другой день утром пришел мой старый друг — околоточный.
— Ну, как? — спросил он.
— Решил сесть.
— Ну… пожалуйте! Пойдем.
— Кандалов не наденете?
— Нет, не стоит.
— Может, обыск сделаете?
— Зачем же! Раз нет предписания.
— Тюремная карета подана?
— Какая там карета… На извозчике поедем.
— Ну, милый мой, — раздраженно сказал я. — Раз во всем этом нет тюремной кареты, ни кандалов, ни мрачной поэзии, ни тюремщиков, вталкивающих в подземелье, ни крыс на каменном полу — я отказываюсь! Я решил заплатить штраф.
— Платите, — равнодушно согласился околоточный.
— Вот вам. Это шестимесячный вексель. Вы учтете его и…
— Нет, извините. Нужно наличные.
— Да почему? Неужели, вы думаете, что вам не учтут векселя? Любой банк сделает это. В особенности, если вы еще найдете там, в банке, какие-нибудь санитарные погрешности…
- Дети - Аркадий Аверченко - Юмористическая проза
- Ниночка - Аркадий Аверченко - Юмористическая проза
- Экспедиція въ Западную Европу Сатириконцевъ: Южакина, Сандерса, Мифасова и Крысакова - Аркадий Аверченко - Юмористическая проза
- Там, где кончается организация, там – начинается флот! (сборник) - Сергей Смирнов - Юмористическая проза
- Пернатое - Аркадий Аверченко - Юмористическая проза
- Рассказ для «Лягушонка» - Аркадий Аверченко - Юмористическая проза
- Еропегов - Аркадий Аверченко - Юмористическая проза
- Сазонов - Аркадий Аверченко - Юмористическая проза
- Мопассан - Аркадий Аверченко - Юмористическая проза
- Актриса - Аркадий Аверченко - Юмористическая проза